«Люди – это сами-знаете-что на блюде», - примерно так звучит цитата одного из классика русской поэзии, если верить молве народа, который нет-нет да привирает. Социальные сети с их картинками, глубокомысленными подписями и сомнительным авторством таковых – лишнее подтверждение вышеуказанного заявления. К чему все это? К тому, чтобы лишний раз напомнить о том, как Шарлотта Роксфорд не любила людей. Не любила во всех их проявлениях и в любых формах, что в последнее время приняло просто-таки гротескные объемы, а раздувшийся эгоизм обещался сместить Землю с орбиты. В последнее время все словно посходили с ума, кругом началась такая кутерьма, что Шарлиз грозилась не поспеть за ходом событий, которые сама же и заварила. Кто-то что-то требовал, кто-то качал права, кто-то выпрашивал подачки, а она, бедная занятая дамочка разгребала все это, мысленно отстукивая по чужой черепушке похоронный марш каким-нибудь увесистым томом, раня слух музыкантов в виду полнейшего отсутствия таланта в сфере деятельности музы Эвтерпы. Работа лечила, как истинного трудоголика или, проще говоря, одинокую даму околобальзаковского возраста, у которой в ближайшем будущем не планировалось абсолютно никаких романтических отношений. Сами понимаете, шутки о сорока котах близко, как зима. Однако, шутить тоже некому, да и незачем угрожать 40 невинным душам, ведь животных, как и людей, мисс Роксфорд не особо жаловала. Любила ли она хоть какое-то живое существо? Едва ли – в её присутствии дохли даже бессмертные кактусы, что говорить о животинке. И кто-то возразит, что одно-единственное живое и в меру разумное существо Шарлотта все-таки любит – себя. Но после громких заявлений товарищей по несчастью/конкурентов/Джима Мориарти/свой вариант, что она, как минимум, исчадие Ада, а в худшем случае – белобрысый Сатана в юбке, возникают вопросы насколько de facto Сатана или исчадие ада могут быть живыми существами. Впрочем, все это нас не касается, оставим полемику мужам религии и вернемся к очаровательной бизнес-леди, что урывает выгоду там, откуда остальные уходят с пустыми руками. Слава Эстер и слава бывшему Его Неумеющему-такскать-трупы Величеству, наконец-то, прекратившего отравлять жизнь даже после своего ухода в мир иной – дела пошли в гору, да так бойко, что поездку в автомастерскую из-за пробитого колеса можно было отменять, ведь проще заказать новый желтый Феррари по интернету.
Да, некоторые представляли себе деятельность восходящей звезды контрабанды, что неустанно уходит от международного преследования и ответственности по статьям за хищение (чаще всего кражу), невозвращение ценностей в государство и прочим, прочим запрещенным уголовным законом разных стран деяний. Впрочем, совесть у Шарлотты Роксфорд умерла раньше романтизма и веры в мир во всем мире, поэтому не беспокоила свою хозяйку. Зато представители закона не были лояльны в вопросах нарушения норм уголовного права. Вездесущий Аластор Кроуфорд, словно падальщик, уже был тут как тут и караулил свою жертву.
Дверь мягко закрылась, и скорее от произведенного звука нежели от приветствия инспектора барышня медленно оторвала взгляд от своей тетради, дабы смерить страшным взором того, кто смел побеспокоить её покой. О, Аластор Кроуфорд явился сюда не к добру. Беда не приходит одна, так что вслед за осечкой одного из поставщиков на пороге лавки вырисовался вот такой вот любитель футболок с принтами.
- Добрый день, мистер Кроуфорд. Чем обязана вашему визиту без предупреждения?
Светлая бровь ползет вверх, губы почти презрительно кривятся, а вдоль позвоночника пробежал холодок от нехорошего предчувствия. Но даже оно не заставило с разбегу бросаться в омут пресмыкания и раболепия перед каким-то человеческим мужем, что недавно познал радость стрижки.

Мужчина неспешно приближался к ней, чеканя размеренный шаг, словно вышедший на прогулку царь зверей. Но скромная лавка Шарлотты не была подиумом для вальяжной походки самодовольного индюка из Скотланд-Ярда, который так старался не пыжиться, что, казалось, пар вскоре пойдет из его ушей. Возможно, именно эта неспешная походка, это выражение лица «Я не Джон Сноу, я все знаю» вкупе с деланной вежливостью настораживали, предрекая, что веселая и уж больно быстрая песенка мисс Роксфорд спета. И после этого от неё хотели радушной улыбки и взгляда счастливой новобрачной после бурной брачной ночи? О нет, Шарлиз следила за этим медленно ползущим в её направлении гадом из-за стойки, как из-за укрытия, словно застигнутый охотником врасплох зверь, притаившийся в кустах – каждый видел противника и каждый оценивал шансы. Обычно, у человека с ружьем больше возможностей, но все ведь помнят про загнанных в угол животных, а Шарлотта умела отравлять людей не только перорально.
Дама выпрямляется, копируя манерную леность офицера полиции, гордо вскидывает голову, медленно выпускает ручку из своих пальцев и закрывает тетрадь. Слова про срочный разговор напрягали даже больше самого инспектора. Роксфорд подозрительно прищурилась, уголок губ нервно дернулся вниз. В голове тут же появился рой подозрений, хаотичных мыслей, хотелось что-то выкрикнуть, дабы успокоить череду сменяющихся картинок и идей и попытаться наладить контакт со здравым смыслом. Глубокий вдох.
Пришел бы Аластор арестовывать её в гордом одиночестве? Едва ли – это ж надо тащить её в суд и доказывать оправданность меры пресечения и т.д., и т.п., потому что состряпай он идеальное дело, не мешкал бы. По крайней мере, по мнению самой Шарлотты, так бы поступил умный и осторожный коп, чьего воображения хватило бы на вариант попытки побега или ещё чего похуже, потому что если все вскроется, то Роксфорд будет нечего терять – статьей больше, статьей меньше, а вот департамент может осиротеть без своего начальника. Шучу. Разве может этот белокурый ангел кого-то хладнокровно убить и спрятать труп? Полистаем-ка её биографию… Точно! Может! Вот ведь какая неожиданность, не правда ли, Аластор? Паранойя любезно подсказывала, что Кроуфорд, этот рыцарь в сияющих доспехах, не чурается копаться в чужом грязном белье, так что окромя пристрастия дамы к чулкам вполне мог выявить и иные, куда более постыдные вехи её жизни.
- Вы имеете в виду Корру Леманн? Австралийку?
Вложить немного волнения в последние слова, придать себе вид сердобольной добропорядочной леди, которым вряд ли кого-то здесь одурачишь. Шарлиз хочется скрестить руки под грудью, обычный жест, казалось бы, но ведь этот проныра сразу почует неладное, и дама фактически распишется в своей виновности, если к ней пришли именно за этим. А забивать собственноручно гвозди в крышку своего гроба – не самое интересное занятие, поэтому руки, которым вечно надо найти применения в моменты тягостные и напряженные, скользят в стороны по краю стола, и как только найдена идеальная точка опоры, бледные пальцы останавливаются. Барышня переносит вес на вытянутые руки, чуть подавшись вперед и, понизив голос, доверительным тоном продолжила:
- Да, мы знакомы с этой юной особой. Что-то случилось?
Как будто инспектор из отдела по борьбе с организованной преступностью заявится на порог к единственной знакомой жертвы какой-нибудь пустяковой автомобильной аварии. Если мисс Леманн что-то и сболтнула, то на её счастье её в действительности переедет грузовик. Хотя, хвала небесам, Шарлотта ещё не успела ввести эту брюнетку в курс дела, подкидывая работенку, о которой та и не подозревала.
Так с чем же тогда пришел этот Бэтмен британского разлива?

Коммерческая тайна. Хо-хо. Как будто служителей закона сможет остановить этот термин. Как будто Аластор не знает, что Шарлотта знает о его визите к этому лучистому австралийскому пирожочку, которого блондинка сманила к себе, а Корра и рада была, словно мотылек, летящий на свет лампы, касание к которой подпалит ему крылышки. Шарлиз склонила голову набок, улыбнулась, и весь её ид будто бы говорил: «Кончай, !@#$%, симулянт @#$%^&*, мы оба всё знаем».
Однако, ответ все же последовал:
- Понятие «репродукции» что-то говорит для вас? Умение копировать стиль может весьма пригодиться при восстановлении красочного полотна картины – я, может, и занимаюсь антиквариатом, но нередко приходится восстанавливать для продажи полотна после их дилетантского хранения на чердаке среди кучи мусора.
Не то чтобы мисс Роксфорд хотела заболтать Аластор, начав лекцию на далекую для того тему, просто для человека, страстно отдающихся своему делу и в чем-то презирающих простых, не сведущих смертных за глупые вопросы, это выходило само по себе. Вот, задают тебе задачку, ты вдохновенно вещаешь о различиях техник нанесения мазков и где здесь Моне, а кто Мане, на выходе получаешь удовлетворительный кивок и расширенные от ужаса глаза обывателя, который просто поинтересовался, какими кисточками лучше рисовать акварелью, а ты закатываешь глаза и тяжко вздыхаешь, проклиная глупых дилетантов, которые не понимают взаимосвязи между всеми этими фактами.
Как будто прочитав эти мысли, а также посыл, не совать свой нос в чужие дела, Аластор в той же непринужденной манере демонстрирует оружие. Шарлотта машинально проследила за рукой инспектора, потянувшейся к пуговице, и чуть не попросила обойтись без стриптиза – она, конечно, состоятельная дама, но ещё не докатилась до подобного.
- Проверив мою документацию, вы легко узнаете, на какие жертвы идут истинные ценители искусства, - не без капли сарказма и камня в чужой огород. Ещё бы, пришел и достает пушку. Да если бы Шарлиз платили каждый раз, как кто-то обнажает свой ствол (не метафорический), она бы купила себе ещё парочку Ferrari и Aston Martin на сдачу, ибо один Джеймс Мориарти влетел по этому пункту по полной.
- Вы же понимаете, что такая дама, как я, должна быть готова к приходу таких, как вы. И я прекрасно понимаю, что если вы на меня что и нарыли, то это далеко до отправки в суд – максимум для моего задержания или ареста. Но это лишь вопрос времени, когда вы официально сделаете меня фигурантом дела, верно? – Риторический вопрос, на который златовласка не ждет ответа, что продемонстрировала подняв правую руку вверх с вытянутым указательным пальцем в знак молчания. Можно было бы в данной ситуации запаниковать, уподобиться низкопробным барышням, считающим себя очень умными, но раздвигающих ноги в любой непонятной ситуации, и вместо формального жеста обратиться к какой-нибудь безвкусной банальщине: приложить бледный пальчик к губам мужчины, не обращая внимания на колющуюся щетину, шикнуть на него, а затем начать вещать что-то приторное томным шепотом на ушко, пока в это время проворный ассистент добивается интимного полумрака в помещении и накидывает шелковый, ничего особо не прикрывающий (два обязательных пункта!) халат для достижения пущего эффекта. Но разве ж Шарлотта, дерзившая самому Мориарти и влепившая ему же оплеуху, будет заниматься такой негигиеничной ерундой? Да не дайте боги. Так что единственным касанием, которого мог дождаться Аластор от Лотти, был удар той самой тетрадью по голове, ведь в известных местах оружие блондинка не носила, опять же из-за соображений личной гигиены.
- Так что давайте разрешим эту проблему, не дожидаясь моего адвоката, как деловые люди. Расскажите мне обо всем, что у вас на меня есть сейчас, и мы решим, как действовать дальше. Или же мы будем решать всё согласно букве закона, и я всё равно всё узнаю, либо окажется, что вы блефуете здесь и сейчас зря, ведь после всего этого фарса я не пойду вам навстречу в других ваших делах, а более того – буду всячески мешать. А я сильно сомневаюсь, что у вас много чего на меня есть, иначе вы бы не пришли сюда поболтать, не предъявляя обвинения.
Шарлиз самодовольно улыбнулась после своего монолога. Аластор мог быть профаном в её сфере деятельности, но дама себе такого позволить не могла. Как и проблем с законом, которые несомненно мог ей устроить Кроуфорд.
- Я же не ошибусь, если скажу, что вы знаете Эдгара Форда не понаслышке?
Забросить наживку после в чем-то жестокой и оскорбительной тирады, дабы инспектор не помчался к своему бэтмобилю с развевающимся плащом и обидой. А заодно удовлетворить своё любопытство, ведь в криминальном мире все ещё идут круги по воде от всех переворотов, а Эстер Николс не тот человек, который так просто отступит после нанесенных оскорблений.

Шарлиз напряглась, едва с уст Аластора слетело имя покойного «Джеймса №2». И это было отнюдь не от того, что толика сожалений по усопшему другу отголоском прозвенела в блондинистой голове, не потому, что на похоронах того самого боевого товарища и любителя рапир случилось нечто крайне неприятное. Даму напрягало лишь то, что вот уже второй раз мистер Кроуфорд заводит с ней разговор об этом янки. Можно было уже не надеяться на удачу, на то, что это какое-то странное стечение обстоятельств. «Что, если…», - уже не будет, всё уже свершилось.
«Держи себя в руках», - как мантру повторяла про себя Шарлотта. Выдавать себя с головой было рано – всегда есть вариант для отступления, не стоит пока думать об адвокатах, перебирая в голове знакомых, которые могли бы порекомендовать хорошего специалиста в этом деле. Все же «Ромео» был умен и умел заметать следы, так что с этой стороны было неоткуда ждать подвоха. Казалось бы. В конце концов, всегда можно удивленно хлопать длинными ресницами, плакать, положа руку на сердце, уверять о добросовестном заблуждении в отношении всего, что выдвигает против блондинки Аластор. Но этот проныра со значком всё же копнул достаточно глубоко, чтоб его лопата с неприятным скрежетом скользнула по металлическому боку сундука с сокровищами. Ох, знала она, что вся эта афера с Ангусом  закончится плохо, в глубине души понимая, что сотрудничество против мошенника лишь отодвигает прогулку Лотти до зала судебного заседания. Вот и помогай после этого представителям закона!
Но следующие имена буквально мотивировали оказывать различное содействие правосудию. Шарлотту приперли к стенке вплотную, теперь уж точно можно было не надеяться на лучшее.
Барышня лишь сильнее вцепилась в край столешницы так, что послышался либо хруст дерева, либо последний отзвук маникюра. Стоять на ногах мошенница ещё могла, но едва отойдет от шока, что накатил от мысли о пожизненном, как колени подкосятся сами не в силах выдерживать всё напряжение, грузом упавшее поверх ответственности, многострадальных амбиций, алчности и прочего. ДА прибудет с белокурым ангелочком удача – Форд успел покрутить хвостом перед носом Кроуфорда. Бинго! Грех не сыграть на этом.
Шарлотта хотела было картинно признаться в содеянном, покаяться, подняв руки вверх, доказывая этим жестом беспомощность перед стражем порядка, но вовремя подумала, что последний вполне мог засунуть себе в штаны диктофон или куда там джентльмены прячут свои игрушки за неимением декольте.
- Не сочту, - спокойно , как ей самой казалось, парировала мисс Роксфорд, - уж мне ли не знать.
Деликатность, уступчивость, сговорчивость – придется выбирать слова, словно сапер, которому поручили произвести работы на минном поле площадью в пару гектаров без специальных приспособлений.
- Тогда логично предположить, что поймать его для вас будет куда важнее, чем меня. Зачем вам гоняться за кроликом, когда под носом бегает золотая лань? Едва ли Форд превратиться в прекрасную тощую нимфу с венком в волосах и вы будете жить долго и счастливо, о приговор на его имя будет бальзамом на вашу душу… Я могу помочь вам в его поимке, если вы отпустите меня сейчас.
Пока не стоило угрожать проблемами. Вполне возможно, Аластор и сам предусмотрел, что загнанный в угол зверь успеет отослать весточку следующей жертве охотника. Не по доброте душевной, а чтобы учинить больше препятствий и своеобразно отомстить.
- А могу помогать на постоянной основе… Я слышала, что Скотланд-Ярд не ахти как справляется с недавними беспорядками. Вы уже знаете в чем причина всей этой свистопляски и вечных стычек?
Дать распробовать, а затем отнять. Нет-нет, мистер Кроуфорд, не думайте, что сейчас Шарлиз идет ва-банк, разыгрывая последний козырь. Форд – гарант свободы сейчас. Безоблачное будущее стоит куда дороже – информация о происходящем для глупцов в форме в виду своей специфики вполне подойдет. Оставалось уповать, что чуйка инспектора не заставит думать Ала, что весь дамский козырь – после Форда слить ещё одну криминальную шишку. Он же не идиот в самом деле.

«Если дадут», - мысленно поправила Кроуфорда Шарлотта на его заявление о большом тюремном сроке. Ежели этот проныра и доведет её до обвинения с последующим процессом, то ему придется приложить немало сил, чтобы упечь мошенницу за решетку, ведь та не поскупиться продать свой любименький феррари, дабы остаться на свободе, а потом с утроенной энергией взяться за нового бэтмена. Все эти угрозы пока что были слишком далеки от исполнения, на скромный взгляд мошенницы, воспринимавшей в большинстве своем лишь доводы, донесенные с помощью грубой силы. Вот попробуй полицейский вытолкнуть её из окна третьего этажа или натянуть розовый купальник – вот это да, вот тут не поспоришь, настоящий суровый мужик.
Шарлиз в задумчивости вытянула губы и устремила несколько рассеянный, как могло показаться со стороны, взор куда-то выше мужского плеча. Она попыталась вспомнить, когда они успели договориться о честности, дабы пустить шпильку по этому поводу, но передумала. На повестке дня вдруг образовался иной вопрос. Озарение шандарахнуло по голове, как солнечный удар, отчего блондинка резко перевела взгляд с противоположной стены, а именно с картины, что так удачно была «отреставрированна» Коррой, на Кроуфорда, глядя тому прямо в глаза, чуть прищурившись, словно желала прочесть его мысли.
Аластор не кинулся на неё с воплями: «Да за кого ты меня принимаешь, падшая женщина?!», что уже давало основание усомниться в кристальной честности инспектора, что было лишь на руку мисс Роксфорд, которой только и надо было, что толкнуть полицейского к сотрудничеству. Она даже почти облегченно вздохнула, картинно смахнув дланью все печали и заботы со своего чела. Но не стоило радоваться прежде времени. Будущее всё ещё было темным и полным ужаса - с Аластором или без него. Ведь тут, где-то в чертогах сознания подал голос глас рассудка, боязливо поднимая руку вверх для привлечения внимания после обморока от разыгравшейся фантазии о тюремной жизни. Инспектор не возражал, инспектор продолжал разговор, инспектор даже, по всей видимости, был не против, словно она предложила ему не сотрудничество с аморальной бестактной скотиной в образе нимфы бальзаковского возраста и пиратским лексиконом, а чашку чая или протереть собою стол. И теперь, переосмыслив это, сам факт того, что мистер Кроуфорд отправился прямиком к Шарлиз, при этом красочно расписывая, сколько у него доказательств против неё, вновь насторожил. Всё же Ал не был похож на человека, который ищет материальной выгоды для себя, нещадно злоупотребляя полномочиями, так что здесь скорее другое. И Лотти попала в точку, когда начала давить на нераскрытое дело Форда. О, в пору было злобно хихикать и потирать ручки. Что ж, Аластор хочет правды? Он её получит. Дозировано и в меру измененную.
- Моя выгода в том, что я смогу обезопасить себя. Видите ли, у нас с ним недавно произошел конфликт, и у меня есть все основания полагать, что он достаточно злопамятный человек... Не знаю, верите ли вы в то, что Джеймса Мориарти не существовало, но думаю, даже в Скотланд-Ярде заметили, что после его смерти и самоубийства этой долговязой кудряшки Сью в криминальном мире началось острое противостояние… И я поставила в нем не на Форда.
Шарлотта скорчила печальную гримасу и пожала плечами, словно говоря: «Ну с каждым бывает, офицер, не сажать же меня за это».
- Надеюсь, вы не будете уточнять, на кого я поставила. Иначе наше, - интонационно выделив последнее слово и сделав короткую паузу, дама продолжила, - теоретическое сотрудничество закончится, не успев начаться. Сами понимаете, это не выборы в Парламент, хотя кандидаты, возможно, чуть более честные и приближенные к народу, чем те, что просиживают штаны в Палате Общин.
Маникюр отстукивает по полированной столешнице ещё разок. Роксфорд волновалась, а не ляпнула ли чего лишнего и не переврала ли где. Создавать себе образ униженной и оскорбленной святой невинности – не лучшее решение, когда Аластору рассказали во всех подробностях, где, с кем и в каким образом. Тем более начинать отношения с такой неприкрытой лжи после просьбы о правде было сущим моветоном.
- Конечно, я понимаю, - она кивает, скромно улыбнувшись уголками губ, - и даже не надеялась, что вы отправите в утиль все доказательства на меня. В свою очередь я заявляю, что у меня на вас способа давления нет, и мне придется наивно полагаться на ваше слово джентльмена. Пока что. Будет некрасиво соврать, что я не покопаюсь в вашей биографии, мистер Кроуфорд.

Отредактировано Charlotte Roxford (2016-03-12 22:28:33)

Шарли закатила глаза. Подумать только, её наглость не знает границ! Если бы ей платили за эти слова каждый раз по фунту, то дама обогатилась бы быстрее, чем если бы ей выплачивали ту же сумму за каждый раз, когда у кого-то возникает мысль убить вздорную блондинку или просто покалечить, приложив её чудную головку о не менее чудную стенку или иную пригодную для варварского действа поверхность. Роксфорд всегда поражали подобные возмущения, в которых она видела лишь зависть от тех, у кого духу не хватало пользоваться моментом в ущерб чужим интересам при любом удобном случае и весьма беспардонно. Не умеете? Ваши проблемы. Ей же, и без того алчной и властолюбивой самке, сие умение делало не только деньги и репутацию, пробивая дорогу в мире, где всё ещё царит этот невыносимый сексизм, но порой жизнь спасало. Эту маленькую, незамысловатую жизнь без глупых моральных предрассудков и романтических мечтаний о семьи и пенсии в окружении внуков.
- Вы просто не умеете совмещать приятное с полезным, Аластор, - почти откровенно насмешливым тоном парировала Лотти, перейдя на подобную фамильярность, отказавшись от «мистер Кроуфорд» и «инспектор» на манер полицейского.
Как будто и не было паники от мыслей о пожизненном, как будто и нет стремления засунуть чужую морду в палитру и хорошенько повозюкать там. Словно они старые друзья со специфичной манерой общения, где приз вручается тому, кто больше угроз и нехороших слов скажет в адрес другого. Но это было бы слишком. Непристойное дежавю. Недостойно таким образом чтить память о Джеймсе, о смерти которого Шарлиз узнала от этой Даши-путешественницы из Скотланд-Ярда.
Тем временем, отринув окромя избитого формализма, инспектор, по всей видимости, возжелал перейти на «ты» без брудершафта – иного объяснения его продвижений по лавке Шарлотта не видела. Мисс Роксфорд внимательно следила за бесхитростными манипуляциями Аластора, пока тот не оказался подле неё. Дама лишь повернула голову в его сторону, словно наглядно демонстрируя, что полицейский не интересует её целиком и полностью. Мужчина выдает тираду, что, как показалось мошеннице, сопровождалось нездоровым блеском в глазах. Кроуфорд отчасти был похож на фанатика. Но не того, из разряда помешанных, скажем, на религии или мысли об апокалипсисе, что бегает по центральной площади города и призывает покаяться. Тут больше вырисовывается образ доблестного рыцаря в тяжелых доспехах с ярким гербом на груди и верным оруженосцем, что следует за своим господином везде. Этот рыцарь кланяется дамам, в свободное от военных действий время занимается хозяйством, а потом, когда позовет долг чести и совести, пойдет с мечом и огнем карать тех, кто против него и его идей. Аластор Кроуфорд был фанатиком правопорядка и мирной жизни, и кажется, он на полном серьезе объявил крестовый поход. Извечная, ни разу не сказочная борьба доблестных рыцарей, что ныне вместо блестящих доспехов украшают себя бронежилетами, и злодеев, таких же пропащих душ, как Шарлиз, имя которым легион. И есть ли шанс у оставшейся горстки полицейских победить легион? Едва ли. Добро побеждает зло его же оружием – пора бы усвоить простую истину, мистер Кроуфорд.
Мужчина наклоняется к блондинке, и ей становится противно. Аластор нарушает вот уже второй раз допустимую дистанцию между ними. И если в танце было простительно излишне цепкая хватка, то здесь вопиющее нарушение личного пространства не дозволялось. И барышня чуть отклоняется назад, а правое плечико ползет вверх, словно воздвигается дополнительный барьер между мошенницей и инспектором. Как невежливо для такого рыцаря. Ещё и раздеваться начал – благо, что под распахнутым плащом оказалась одежда, а у полицейского нет склонности к эксгибиционизму.
- Надеюсь, в штанах Вы ничего не прячете.
Не надо было делать столь явные акценты на местоимениях – это почти оскорбительно. Мало того что он решил взять её на поводок, так ещё и ошейник вздумал затянуть потуже. Как же! Будет он ей условия диктовать. Всенепременно!
Единственная причина, по которой строптивая кобылка не встала на дыбы, - отсутствие ответных материалов нехорошего содержания. Теперь, подлив масла в огонь, Аластор обеспечил железобетонную мотивацию припереть себя к стенке. Шарлотте всегда нравилась идея усидеть на двух стульях, но этот процесс должен быть под контролем златовласки, а не кого-либо ещё, иначе игра лишалась смысла. Шарлиз уже твердо всё решила, и сам Джеймс Мориарти, восставший из мертвых, не отговорит её от задуманного.
Что этот негр полицейский себе позволяет?
Дама запускает ручонки в карманы, извлекая сначала список лиц, а затем ордер на арест. Второй документ не представлял особого интереса, зато по первому она пробежалась взглядом несколько раз, в уме прикидывая скольких из списка можно убрать и скольких Аластор туда не включил. Он же не дурак показывать ей всех свидетелей по делу, давая повод сократить количество налогоплательщиков.
- Я Вас поняла с первого раза.
Небрежно зажав меж указательным и средним пальцами бумаги, протянула их обратно мужчине, не желая повторно марать руки о столь безупречно чистого во всех отношениях инспектора. Заразиться ещё, станет добропорядочной лондонской леди, приютам будем помогать и в церковь по воскресениям ходить.
- Только учтите, что Я Вам не телепорт, и по первому зову не являюсь Соблюдайте правила разумности, мистер Кроуфорд.
Шарлотта возвращается от добродушного, разбавленного приторным сарказмом тона к официальному, не отдающего боле заинтересованностью, злостью или деловитостью. Констатация фактов без приглашения на чай.
- Внесу лишь одну ясность – я обещала помочь прояснить нынешнюю ситуацию, а не продалась в пожизненное рабство Скотланд-Ярду.

Отредактировано Charlotte Roxford (2016-03-19 21:04:53)