- Я же могу говорить честно? – С доверительными нотками в голосе поинтересовалась Шарлотта, глядя на то, как мечется меж выбором Николс.
Шарли не слишком хорошо переваривала одинаковые вопросы, но в процессе обновления гардероба могла сделать исключение, начав выносить предупреждение не с привычного второго раза, а, скажем, с пятого, после которого ни один из вариантов уже вопрошавшему не пригодится. В конце концов, сама такая же щепетильная и придирчивая в плане выбора одежды. К слову о шопинге - немного странное предложение, что поступило от Эстер, вопреки расхожим мнениям не было воспринято в штыки. И пусть Шарлотта минуты две смотрела немигающим взглядом в голубой экран мобильника, силясь осознать реально ли происходящее или это начались галлюцинации после долгого всматривания в «раздетое» полотно Якоба Торенвлита, что ей предоставили для реставрации. Сначала, конечно, Роксфорд подумала: «Что за хрень?». Причиной появление столь логичного вопроса послужило то, что барышни не успели завести той теплой и хрупкой девичьей дружбы, когда можно звать подружку по магазинам, на новоселье или ночевку с последующим плетением косичек, смотрением сериалов и обсуждением мужиков. Параноидальная Шарлотта углядела в этом скрытый смысл – а что если все вранье и провокация? Уж больно просто и внезапно, чтобы быть правдой. Особенно с учетом того, что именно сейчас Лотти так нуждалась в номере скромного информатора, на сторону которого хотела переметнуться, дабы получше разыграть ту козырную карту, что приплыла в её измаранные красками руки. Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского, а наличие секретного код-ключа в квартире, что являлась собственностью Роксфорд, было словно камень на шее у человека, брошенного в море. Одним словом, угнетало, как мысль о пожизненном рабстве у какого-нибудь скромного финансиста.
И вот Шарлотта здесь, сидит на белом, словно снег с альпийских гор, диванчике, небрежно и ленно листая какой-то лишенный всякого смысла дамский журнал, и пытается перебороть в себе желание, нести правду-матку в массы и приводить все отметке «идеально» в собственной интерпретации, помня о необходимости быть вежливой. А это очень тяжело, особенно, когда вкусы столь несхожи.
- Мне не нравится. Это не твои цвета. По крайней мере, не эти, - взгляд в сторону выбранных вещей, - точно.

- Да, - просто и лаконично ответила Роксфорд для пущей убедительности, поморщившись, когда взгляд вновь задержался на выбранных информатором платьев, да утвердительным кивком. – Определенно нужно другое.
Разрушать девичьи мечты и грезы Шарлотте не очень-то хотелось. До ужаса критичная барышня решила, что не стоит отравлять собственным мировоззрением мисс Николс, ибо это как минимум не хорошо. Для Роксфорд, естественно. И если Эстер была лицом искушенным в плане светских бесед и дипломатических переговоров, то для Шарлотты действовать тонко было весьма проблематично, отчего блондинка старалась взвесить и обдумать каждое свое слово, дабы не брякнуть по своей манере чего-нибудь лишнего. С её-то прямолинейностью и неподкупной честностью приключений таким макаром можно было нажить в избытке. В связи со вздорным характером блондинка в подобных радужных перспективах, где злопыхатели увеличивались в геометрической прогрессии, не нуждалась.
- Ну, как сказать, - растягивая слова, словно бы задумалась над ответом, начала Шарли, поднимаясь со своего места, - ничего не изменилось. Я ведь даже поработать на твоего босса не успела как следует, чтобы после заполучить какие-то неприятности. И это, пожалуй, даже к лучшему. Работодатель он, честно говоря, так себе, - с доверительными нотками и неприкрытой иронией сообщила Лотти Эстер, понизив голос. На мгновение замолкла, но лишь для того, чтобы с видом, словно вспомнила что-то важное с усмешкой добавить: - Ах да, меня же вообще не наняли! Помнишь, как шустро он уволил тебя и не нанял меня в Мексике?
Смешок. Истерики «великого и ужасного» были не единственным веселым моментом, который будет приятно вспомнить в старости, потягивая глинтвейн у камина холодным зимним вечерком.
- Помнится, на соседней улице был чудный бутик, - непроизвольный жест рукой, дабы донести правильное направление предполагаемого маршрута, - предлагаю прогуляться туда.

К слову, Эстер была не такой плохой актрисой, как себе надумывала. Шарлотта после бесхитростных действий скромного информатора с акцентом и мимикой (мимику, впрочем, в точности воссоздать не удалось, да и мало кому на свете из ныне живущих вообще суметь так шустро двигать бровями и манипулировать остальными мышцами лица) живописно воспроизвела в памяти дела не такого и далекого прошлого. Жара, солоноватый воздух, грязные ругательства – время ещё не успело стереть из памяти такие мелочи, и Лотти живо нарисовала тот самый пляж, на котором оказалось счастливое трио, и почти почувствовала дуновение теплого ветра, и противный вкус морской воды, которой они с мисс Николс изрядно наглотались при купании, и даже дуло пистолета, что упиралось меж лопаток. И все было так реалистично, что от последней картинки Роксфорд захотелось опасливо обернуться. Но благоразумие заставило уверовать в то, что это всего лишь разыгравшееся воображение и не более того.
- Серьезно? – Сдерживая смех, спросила Шарли, когда брюнетка заявила о муках совести и просьбах о помощи от самого Великого и Ужасного. И тут Шарлотта захохотала от души. Пока она выплескивала злость на мексиканцах в самом культурном смысле этой фразы, информатор наблюдала действо века, сравнимое разве что со вторым пришествием мессии. Как бы мошенница желала это увидеть воочию. Просто потому, что Джим умел вселять не только уважение и всепоглощающий страх, но жуткое стремление ударить.
«Это она ещё не видела мину, которую он скорчил, когда я случайно застукала его с какой-то дамой… Что он там лопотал? «Шарлиз просто репетирует новую роль охотницы за сокровищами, которая погибнет из-за своей болтливости во втором акте. Какой образ!», - пронеслось в голове Роксфорд. Когда-нибудь она обязательно расскажет об этой забавной истории Эстер, но чуточку позже.
- Оу, - закатив глаза и скорчив страдальческое выражение лица, отмахивается, - даже не напоминай мне тот вечер… И кстати этот финансист мне сразу не понравился.
Чуть-чуть лукавства никому не должно повредить. Эстер ведь не обязательно знать о том, что Шарлотта пыталась договориться с мистером Фордом, но тот был исключительно скептично настроен, на что иллюзорное сотрудничество и напоролось, словно Титаник на айсберг. Собственно, найдя в картине ключ, Шарли сейчас об этом нисколько не переживала.

- Вместе пришли? – Удивленно спросила блондинка, изогнув светлую бровь. Тут надо было бы облегченно вздохнуть с мыслью «шалость удалась!», но одна небольшая ошибка не давала весомых поводов на то, чтобы ослабить бдительность. То, что мисс Николс имела немного недостоверные сведения, вовсе не отменяло тот факт, что она могла знать о последовавших за собранием событиях. И, погоняв серое вещество по своим извилинам, Шарлотта пришла к выводу, что сейчас лучше продемонстрировать свою открытость и доверие, изложив все Эстер. Правда, рассказав так, как самой блондинке будет удобней.
- Скорее наоборот – ушли, - серьезный вид, разбавлен извиняющейся улыбкой, - притащим меня туда Джим, причем в самых своих лучших традициях. Беретту ко лбу и под белы рученьки в машину, ничего не объяснив. Я уж было подумала, что он решил мне припомнить тот вечер с трупом и шутки про подтяжки…
Усмешка, а в голосе толика горечи. Шарли аккуратно взяла Эстер под локоток и мягко потянула в нужную сторону. Сейчас смешно вспоминать события той ночи, когда Шарлотта имела честь познакомиться с Его Величеством или просто Королем всея криминала. Но вместе с тем за все то, что произошло в стенах того ресторанчика, блондинке было ещё и стыдно. Как не крути, но с её норовом в большую политику, где все чинно и степенно сыплют похороненными под двойным отрицанием колкостями, соваться не стоит. Благо Джеймс был занят своим убийцей ровно настолько, чтобы не отвлекаться на ещё одно убийство. Хотя, пожалуй, причина, по которой Лотти осталась жива куда прозаичней – кто-то же должен был таскать труп!
- А с Эдгаром я ушла потому, что мне нужно было отдать ему его цацки. Ожерелье де Полиньяк, что была фавориткой Марии-Антуанетты, - барышня делает непроизвольный жест рукой, очертя указательным пальцем шею, что можно было рассматривать и как месторасположение украшения, и как небезызвестную кончину французской королевы, - гонялась за ними с марта.

Следующее заявление застало Шарлотту врасплох, и все то удивление, что она испытала, явственно отразилось на её лице, что могла лицезреть брюнетка. Шарли даже сказать ничего не могла, лишь сдержано кашлянула. Роксфорд и не подозревала, что такое возможно. Как-то слишком неожиданно узнавать о подобных назначениях человека, который сам о Мориарти ничего не знал. Или делал вид, что не знал.
- Наш пострел везде поспел… Я, конечно, заметила, что он умеет подсидеть нужных людей, но чтоб так быстро и удачно… Кхм… И тебя это устраивает?
Жадная до власти дама просто не могла не задать такой вопрос. Подлить масла в огонь, а заодно узнать, не зря ли она собралась отдать ключ-код именно Эстер. Вдруг бывшему информатору все это неинтересно?

На вопрос о цене оставалось лишь закатить глаза да ухмыльнуться, что было достаточно красноречивым ответом даже вместо лаконичного: «Естественно». Вряд ли Эстер слишком хорошо знала Шарлотту – бездушные листочки с кучей букв вряд ли раскроют истинную сущность отдельно взятой личности. По крайней мере, Шарлотта Роксфорд тешила себя мыслью, что мисс Николз было неведомо все о каждой черте сложного характера. Если только кто-то из её «партнеров» услужливо не описал сложную душевную организацию женщины, не упустив возможность заявить, что все это без прикрас. Уверенности в то, что не всем доступно знание об исключительной алчности и честолюбии, добавляла святая вера в собственное лицемерие и мастерство прикинуться чудесной дамой без изъяна. Ну, разве что с маленькими огрехами, совсем не вписывающимися в описание «жадная, беспринципная баба, желающая всех под себя подмять». 
- Очень, - кивок в подтверждение собственных слов. Хотелось бы добавить: «Да, мне интересно, не одна ли я его считаю двуличной сволочь», но воспитание, мать его за ногу, брало свое. И пусть Эстер уже достаточно не двусмысленно обозначила свою позицию касательно мистера Форда, Шарли пока не была готова выступать с резкой критикой регента или, скорее, нового короля. Но не потому, что боялась возмездия со стороны власть имущих, а потому, что просто не была уверена в том, насколько чистосердечно признается во всех неприязнях Николс. Почему-то бывший информатор Того Самого Профессора виделся блондинке не менее коварной личностью, чем сам Босс, тут, как говорится, подчиненные похожи на своих работодателей. И будет весьма некрасиво, если окажется, что Эстер лишь вытягивала из мошенницы клятвенные заверения в дружбе навеки и открытые проклятия в адрес Эдгара, при этом от души хохоча. Роксфорд бы после подобного, всплыви такое на поверхность, убила бы себя, как просят иные личности в великих и могучих интернетах, об стену.
- Предельно, - после небольшой паузы парировала Шарлотта, скрыв за ленивым перебиранием однотипных платьев и прохладной улыбкой некоторое удивление, возникшее в связи со столь яростным напором со стороны скромного информатора, чего реставратор никак не ожидала от этой всегда осторожной, местами скромной и, как оказалось, обманчиво мягкой брюнетки.
- И все-таки… - Барышня замолкла в попытке подобрать правильные слова. Шарли извлекает темно-синее платье, мысленно примеряет на Эстер и после неутешительных выводов решает взять себе. Глубокий выдох, что вовсе не символизирует то, как тяжело далось последнее решение. Это лишь означало, что Роксфорд начинало надоедать ходить вокруг да около. – Скажи мне, могу же я теперь говорить с тобой откровенно, когда над тобой теперь не властны обязательства перед Мориарти?

Шарлотта превратилась в одни сплошные уши, столь внимательно, столь жадно она ловила каждое слово за бывшим информатором Его Криминального Величества. При этом блондинка старалась сохранить невозмутимый вид, словно страж Букингемского дворца, привыкший к надоедливым туристам. Лотти искренне пыталась не выдавать своего изумления, когда на неё будто из рикошета сваливалась одна за одной сенсационная новость. И лучше всего прятать то, что тебя застали врасплох созданием видимости бурной деятельности и ленивого проявления интереса к обсуждаемым вопросам. По крайней мере, у Шарлотты такое вот средство защиты активировалось автоматически. В той же неспешной, в чем-то показушно вялой манере дама изучала предложенный ассортимент, перемещая позвякивающие вешалки с одеждой, словно ребенок, балующийся со старыми счетами, и изредка, насколько то позволял этикет, поглядывая в сторону Эстер. Единственное, что могло выдать внутренне напряжение барышни, непривыкшей  к подобным беседам, и ускорившееся перемещение серого вещества по извилинам, так то, каким пристальным сделался взгляд льдисто-голубых глаз, да едва заметный прищур с несколько натянутой улыбкой. Знай Шарли какую рекомендацию ей только что выписали, то это стало бы бальзамом для её израненной души и позволило бы облегченно вздохнуть, положа руку на сердце, да немного расслабиться.
Право слово, молчать после выданной тирады как-то невежливо, да и Шарлотте уже было невтерпеж поделиться тем, с чем она решила заявиться ни к какому-нибудь Форду, а именно Эстер.
- Тогда, я думаю, у меня будет занятная новость для тебя, - заходя в соседнюю кабинку, громко произнесла Шарли в расчете на то, что мисс Николз её услышит, - как для человека, который желает поквитаться с Фордом…
Резким движением задергивает увесистую шторку, решительным жестом освобождая себя от внимания надоевшей консультантки, что бродила за ними, словно только что вылупившейся утенок, и ненавязчиво так заставляла думать параноидальную мошенницу о том, что новоиспеченный Король Ада преступного мира может иметь глаза и уши абсолютно повсюду.
- Помнишь, что обещал нам Джим на том шабаше? – Уже гораздо тише продолжила блондинка, приникая к жалкой гипсокартонной перегородке, что разделяла двух любительниц дорогих бутиков. - Так вот, веришь или нет, но, по всей вероятности, я добралась до главного приза, предназначенного этому выпендрежнику раньше, чем он сам. 
Информация донесена, и нормальный такой булыжник упал с души Роксфорд. Теперь уже было поздно отступать или о чем-то жалеть, теперь надо правильно извлечь причитающиеся плюшки. И пока Эстер осмысливает сказанное, Шарлотта может поразмышлять над тем, о чем совсем недавно вещала информатор. Отсутствие реальной власти у Мориарти – уже неактуальная информация в связи со смертью последнего, здесь Лотти могла разве что пожурить себя за то, что так хотелась в команду великого и ужасного. Но так как самобичевание не её конек, мысли как-то сами по себе приковывались к другому любопытному факту. И имя этому факту было Себастьян Моран. Какая, право, ирония судьбы! Пожалуй, златокудрой «нимфе» стоило быть чуточку напористее, и сейчас в её руках было бы чуточку больше власти. Но кто же знал, какая крупная рыба (да что там рыба, акула, судя по очаровательной улыбке) проплывала мимо ветреного тюленчика. Спустя годы можно было бы и догадаться, что полковник как-то связан с Мориарти, ведь муж и жена… Вернее, каков босс, таковы и подчиненные: как не крути с каждым Шарлотта уже успела кого-то убить. Прям, карма какая-то!
- Кстати о красавчиках… - Под звуки расстегиваемой молнии платья, которому предстояло предстать перед судом притязательной блондинки. - Ты имела в виду того, который с постным лицом весь вечер цедил виски? Если да, то как давно Джим совсем отчаялся, что стал доверять явным алкоголикам больше, чем тебе?
Не то чтобы Шарлотта хотела наверстать упущенное, начав шантажировать ещё одну бывшую правую руку Мориарти тем, что пообещает распространить порочащую честь и достоинство информацию об их совместном времяпрепровождении, если он не будет её слушаться, но лишние факты никогда не повредят.

«Господи, неужели мне и правда пора худеть?», - немой вопрос, который так и остался неозвученным, когда Шарлотта влезла в выбранное платье и поняла, как оно внезапно стало тесно в груди. Конечно, можно было списать то, что блондинке вдруг стало тяжело дышать, на волнение, что снедало её вот уже который день, но в отличие от информатора Шарли избавилась от своей ноши и именно здесь и сейчас не собиралась боле переживать о последствиях. Позже – быть может, но не сейчас и не об этом. Пыхтя и проявляя удивительные способности индийского йога, Шарли все же освобождается из пут наряда, на котором было мысленно выжжено клеймо «В топку». Все-таки шопинг в летнюю пору отнюдь не самое приятное занятие особенно тогда, когда ты ищешь что-нибудь более обтягивающее, чем одежку, в которой выглядишь так называемой бабой на чайник.
- Понятия не имею, если честно.
«Ты уже придумала, что с ним будешь делать, Шарлотта?» - вопрос, каким задавалась мисс Роксфорд который день. И как бы он не звучал, как бы не были поменяны слова, на каком бы языке и с какой интонацией не был произнесен, ответ все никак не желал приходить. Конечно, сначала реставратор бегала по квартире и почти визжала от радости, когда поняла, какая рыба сама приплыла к ней в руки, а потом, протрезвев от внезапно свалившегося счастья, словно Джим Мориарти, раздающий милостыню, крепко так задумалась, что же ей теперь с этим подарком старушки Судьбы, что любит подшутить над всем и каждым, делать. Одним словом, дело было ясное, что дело было темное. И дело это требовало сначала много крепкого чая и сладкого, а потом и вовсе чего покрепче. Но вот с последним было крайне туго потому, что Шарлотта собственноручно отправила в раковину к чертям все спиртное, что было у неё дома заныкано по углам ею самой или Филом, не без помощи любезного американского друга. Пришлось убеждать, что это к лучшему, мол, на трезвую голову всяко думается лучше, в итоге все равно победила лень, из-за которой налет на близлежащие более-менее достойные магазины совершен не был. Под занавес того тяжелого дня было принято решение податься к кому-то, чьи ресурсы позволят уберечь и ключ, и его нынешнего обладателя от чужих загребущих ручонок. На повестке следующего дня были прения с самой собой и непростой выбор между двумя кандидатами. Эдгар, с одной стороны, обладал необходимыми качествами и даже больше. К неудовольствию блондинки, это «и даже больше» включало в себя и коварство, с которым скромный финансист в воображении Шарлотты обижал и пренебрегал последней, оставив без ключа и лавров победы. Положение Эстер в преступном мире было несколько неопределенным для не слишком осведомленной о делах короля преступного мира и его информатора. В частности речь шла о реальной силе и власти, что была в почете у приземленной блондинки и виделась тем апогеем счастливо сложившейся жизни, к которому стоило стремиться. Но в пользу мисс Николз говорили её открытость и манера поведения, что пришлась Шарли по душе. И пусть все в мире относительно, все лгуны и далее по тексту, но в брюнетке она не видела того человека, кто свистнет армию сенаторов и с особой жестокостью заколет беззащитного в спину. Может быть и зря – время покажет.
- А я должна была его опасаться? – Настороженно спросила Шарли, послушно согласившись посетить с Эстер какое-нибудь заведение. Сначала Роксфорд хотелось усмехнуться со словами «да я его блины ела и швыряла в лицо купальник», но решила тактично промолчать. В конце концов, может сейчас станется, что она действительно зря это делала, а Себастьян весьма злопамятен. Во всяком случае, обнадеживающе звучали слова информатора… И интригующе? Шарлотте сразу померещилось, что двое бывших подчиненных Мориарти явно в сговоре и как минимум на короткой ноге. Более того, в ближайшее время по чьей-то указке полковник мог заявится к Роксфорд на чай. Теперь картинка светлого будущего вырисовывалась не такой красивой.

«Греческий? Опять? Вы серьезно?», - тут стоило бы проверить, а не попала ли Шарлотта в свой личный, импровизированный «День сурка», потому что больно много сходств было между такими разными, но, как показывала практика, такими одинаковыми в случайных выборах подчиненными Мориарти или, как его величала информатор, ирландского тирана. Кривая усмешка коснулась женских губ – все же пусть это будет забавным совпадением и не более того. Вот если Эстер вдруг найдет по близости бассейн и попытается утопить там Шарли, то тогда стоит задуматься о том, что в жизни скромного реставратора слишком много дежавю.
«Должна была», - слишком резануло по слуху, вернее даже по восприятия. Во второй раз слышать указание на то, что чисто теоретически мисс Роксфорд мог убить её старый знакомый просто потому, что Джим обиделся на что-то в их совместной поездке к одному и тому же наркобарону, было все также неприятно. Словно ногтями медленно и с садистским удовольствием провели по стеклу.
«… То ты обещала меня предупредить», - как бы невзначай мысленно продолжила про себя Шарлотта. Пожалуй, сей факт сейчас не стоило упоминать. Мисс Николз не стремилась упомнить это – так тому и быть. Блондинка поморщилась, смакуя собственные подозрения, которые вновь проснулись в её душе, покуда официант что-то вещал про блюдо дня и что там ещё обычно вещают официанты. Шарли все равно его не слушала, бездумно и крайне невежливо устремив свой взгляд на белоснежную салфетку, рядом с которой уже покоились приборы. Правая рука невольно потянулась к одному из них – сначала поправила, дабы нож лежал идеально на ведомой только блондинке линии, а затем скользнула указательным пальцем по витиеватому рисунку. Мысли разбредались в разные стороны, выстраивая все новые вероятности, создавая новые модели хитросплетения интриг и обстоятельств, что очень отвлекало от насущных проблем, да и порядком пугало. На краткий миг Шарлотте даже захотелось все бросить – прямо сейчас, подняться, прервав наконец-то этого прилизанного официанта, взять Эстер под локоток, поймать такси, очутиться дома, вскрыть тайник и вручить код брюнетке, за которой тут же закроется дверь. А потом наслаждаться спокойной жизнью, затаившись на время, пока сильные мира сего меряются правильность ключа и подбирают методы его использования. Ровным счетом её это не касалось никоим образом, к тому же она не тот ресурс, который стоит привлекать к криминальным разборкам. Шарлотта, может, и сойдет за оружие массового поражения со своим характером и манерой выводить людей из себя, а горячностью и беспринципностью в выборе средств за отпетого наемника, но все это скорей на уровне шуток, чем в действительности. Грустно? Грустно. Однако к черту эти депрессивные рассуждения – играть, так играть.

- В тайнике, - многозначительно парировала Лотти, улыбнувшись информатору в ответ. В улыбке читалось и легкое беспокойство, и внезапно возникшее недоверие, и намек на то, что так просто блондинка все рассказывать не будет. – И да, я понимаю, как это опасно, поэтому и пришла к тебе. Ты же знаешь, что у меня нет ваших ресурсов, нет вашей власти и влияния. И наличие ключа не спасет меня от того, если чья-то шестерка-костолом задумает его у меня отнять. И полагаю, отнимут у меня не только код… - тяжелый вздох и взгляд «Ну, ты понимаешь, о чем я». Действительно, не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что имела в виду Шарлотта. Настала очередь вилки быть идеально расположенной относительно ножа – барышня вновь потянулась к прибору и аккуратно, едва заметно для обывателя, но значительно для лютого перфекциониста передвинула оный.
- Не знаю по поводу слежки, все-таки я в этом деле не мастак, но не думаю, что кто-то подозревает, что он может быть у меня. Но думаю, скоро Форд может выйти на меня… С помощью той самой «ниточки», по которой я случайно вышла на ключ.
Шарлотта оторвалась от созерцания идеально лежащих приборов и посмотрела в глаза Эстер, словно не решаясь вываливать всю ту странную, отчасти бредовую историю о том, какой собственно реставратор везунчик.
Паузу, столь внезапно возникшую и столь неловкую, с точки зрения блондинки, заполнил официант, что снова о чем-то разорялся, в процессе расстановки недостающих для трапезы деталей, осторожно придерживая поднос, на котором в опасной близости находился салат.

Шарлотта скептично фыркнула. Ум, смекалка и дальше по тексту. Конечно, льстит, что Эстер о ней достаточно высокого мнения, но вот сама блондинка отчего-то не видела свое положение столь выгодным, а перспективы столь радужными. Если есть деньги и власть, то в уме и смекалке человек может особо и не нуждаться, коль не захочет испытать экстрима и ввязаться в какие-нибудь авантюрные разборки. На ум сразу приходит персонаж из нашумевшей саги – ещё одна златовласка Серсея Ланнистер, что умудрилась попасть впросак в связи с верой в собственную исключительность, которая была ограничена, причем очень даже. Вот, казалось бы, и сила, и власть, и деньги, а проиграла и заставили пробежаться голышом по городу, да еще и налысо обрили. Не самое изуверское наказание, но и приятного мало. Хотелось бы радоваться, что в современном мире таких дикостей нет, но, к сожалению, сегодня есть куда более жестокие методы как физического, так и морального подавление проигравшего. А любящая себя и комфорт реставратор, ох как не хотела бы сделать неверный ход и попасть в подобные обстоятельства.
- Ты будешь смеяться, - честно заверила информатора Шарлотта. Она бы положила руку на сердце, возможно привлекая внимание излишне дотошного и все ещё маячившего где-то неподалёку официанта, однако в левой руке уже красовалась вилка, не успевшая перекочевать в правую руку.
Пока Николс морально готовилась, Шарли воспользовалась случаем продегустировать салат. Вкусно, но масло как-то слишком щедро налили.
- Знаешь, что это за ниточка? Имя Китти Райли о чем-нибудь тебе говорит?
Повисла пауза, кажется, информатор быстро-быстро бегала по своим чертогам разума, дабы извлечь из файлов нужную информацию. У Роксфорд в принципе не было сомнений в том, что Эстер должна была знать о планах Мориарти во всех подробностях, поэтому торопиться с объяснениями не стала, лишь снова приложилась к салату.
Поймав на себе взгляд брюнетки и получив утвердительный ответ, Лотти поняла, что можно переходить к основной сути.
- Так вот, теперь самое интересное. Через несколько дней после нашего собрания, гуляла я вечерком, и встретила нашего уважаемого ирландского тирана под ручку с этой самой Китти… Эту парочку надо было видеть, а особенно то, как Джим начал всеми правдами и неправдами пытался послать меня куда подальше. Он мексиканцам меньше рожи строил, - хохотнув, сказала Шарли. Воспоминания недавних похождений ещё были свежи, как рассказы о невинности Морана, поэтому воображению барышни ничего не стоило воспроизвести в подробностях весь тот вечер. Однако пародировать Великого и Ужасного на потеху публике не взялась – талантища не хватит.
- Он там угрожать начал, глаза закатывать, но в итоге сам же меня в кафе с ними потащил. И вот я познакомилась с этой Китти. Разговорились, все дела. А потом, когда наш Джеймс решил полетать с крыши, она связалась со мной, так как за время их непродолжительных «отношений» я оказалась единственной знакомой её Ричарда. Ну и в итоге, Райли пришла ко мне с вопросами, на которые у меня были только правдивые ответы. Скрывать сущность нашего работодателя смысла не было, я рассказала все как есть, естественно всплыло и то, что я не совсем актриса, как он вешал ей лапшу на уши. Я немного приврала, - неопределенный жест рукой и взгляд, так и говорящий, что иного выхода у реставратора не было, а информацию вытянуть хотелось, - стала законопослушной жертвой Джима, и мы сошлись, так сказать, на почве общей беды. И вот в процессе выясняется, что некая тетушка с ооочень созвучным с «Джеймс Мориарти» именем оставила ей наследство. При этом, - сделав паузу и возведя палец вверх, дабы привлечь внимание Эстер к себе целиком и полностью, - ни о какой такой тетке Китти не знала. А ещё одна, всего одна картина завещалась какому-то скромному финансисту по имени Эдгар Форд. Если не ошибаюсь, были какие-то заминки по юридической части, во время которых картину выкрали, вырезав из рамы. Мне удалось пробраться к этому чуду, и каково было мое удивление, когда в раме обнаружилась бумажка с кодом… В общем, чистая удача.
Скромная улыбка, как извинение перед Николс за то, что только что рассказала.

Шарлотта удивленно вскинула светлые брови. Нет, находить чем-то необычным доведение до самоубийства скромной девушки королем криминального мира было глупо, однако сия преподнесенная новость оказалась несколько неожиданной. Хотя бы потому, что Шарли искренне верила, что такому блистательному парню, держащему в своих руках не только Лондон, но и много других городов, больших и маленьких, не пристало заниматься такой рутиной работой. Попросил бы того же Себастьяна ей пулю в лоб пустить, право слово. А ещё реставратора удивил выбор жертвы, но у гениев свои причуды.
Тут Шарли вспомнила ещё одну скромную барышню-патологоанатома. Кажется, её звали М… Молли, Молли Хупер. В целом милая девушка, но, по мнению блондинки, слишком зажатая, слишком скромная, слишком добросердечная. Таких барышень, как она, Шарлотта никогда не понимала и вряд ли поймет. Таким, как Молли, можно была завидовать, если хочется испытать искренние теплые чувства к кому-то или чему-то. Но Роксфорд не умела выискивать в каждом крупицы добра, не умела быть благодушной и протягивать руку помощи каждому встречному, может быть, поэтому Лотти в какой-то степени жилось веселее и проще, что, возможно, было видно даже во внешнем виде. Патологоанатом предстала серой мышкой с грустными глазами, наполненные печалью всего мира, Шарлотту такой можно было назвать определенно с большой натяжкой. Интересно, их там специально таких скромных и милых набирают? У трупов что, фейсконтроль? Лозунг: «Не дадим потрошить себя ухоженным стервам»?
- Неудачно покончила с собой? Так и не умерла что ли?
Но уточнять Эстер было необязательно – не столь интересно было узнавать о похождениях Его Самопровозглашенного величества и каких-то скромных дамочках, не имеющих ничего общего с Шарлоттой. Слова же о странных вкусах нашли отклик в сердце блондинки, что было выраженно в утвердительном кивке под хруст уминаемого салата.
Меж тем вместо ожидаемого смеха с последующим отпусканием пары шуточек в адрес общего работодателя (пусть это бы и было неуважением к его достопочтенной и скоропостижно скончавшейся персоне), информатор, как показалось, достаточно проницательной Шарлотте пришла в негодование от полученных известий. Но тут Роксфорд ничего не могла поделать, просто не зная как иначе, щадя брюнетку, пересказать события прошедших дней. К тому же реставратор даже не подозревала о том, что её слова как-то заденут Эстер.
- Я сказала, что-то не так? – Осторожно начала Шарли, с одной стороны, показывая, что если Николс не захочет раскрывать тайн, то и не очень-то и хотелось, а с другой пробирало бесконечное любопытство.
- Имени адвоката я не знаю, но могу попробовать узнать, если очень надо, - спокойно без тени страха или сомнений ответила Шарлотта, игнорируя пристальный взгляд Эстер, ибо и сама умела отменно буравить взглядом окружающих. Отставила от себя ещё не опустошенную тарелку, промокнула салфеткой уголки губ и небрежно бросила её рядом.
- Надеюсь, он не восстанет из мертвых, дабы наказать меня за это.
Собственно, Шарли ведь затем и пришла, чтобы обезопасить свое бренное существование.

Все новости и правда стоит тщательно проанализировать. А лучше запить. Но на этот раз Шарлотта будет придерживать кодекса закоренелого трезвенника и ограничится лишь крепким чаем. Благо на этот раз боги привели её в такой греческий ресторанчик, где имели представление о том, как должен выглядеть нормальный чай.
- Хорошо, узнаю, - коротко ответила Шарлотта. Её нисколько не трогал приказной тон, хотя на первых парах светлая бровь едва не взмыла вверх, а во взгляде почти читалось недоумение. Но здесь и сейчас Эстер могла себе это позволить, а Роксфорд не имела привычки в таких ситуациях возражать. Чайная ложка, отстучав по краю белоснежной чашки, легла на блюдце. И перед тем, как легко подуть на обжигающе горячий напиток, блондинка пристально посмотрела на информатора, чуть прищурившись.
Цена. Как пошло звучит это слово. От него не пробегает холодок по спине, не скручивает живот от приятной истомы, но слышен шорох сминаемых банкнот, а воображаемый хруст свеженапечатанных купюр ласкает ухо даже больше, чем только что выпавший снег под подошвой сапога. Все это было так приятно, так маняще для алчной особы, что Шарлотте едва ли не пригрезились пачки разноцветных бумажек, количеству которых мог позавидовать и Скрудж Макдак. Однако брать деньги на этот раз было действительно как-то глупо и пошло. Сегодня Роксфорд играла на перспективу: победит – отлично, проиграет – останется в том же положении (в своих мечтах). Единственное, что могло скрасить возможный проигрыш, так это деньги, которые сейчас можно было бы вытребовать с благородной Эстер. Но с другой стороны, стоит ли менять на однократное увеличение счета перспективу долговременных и выгодных отношений? Пусть они были так же призрачны, как надежды встретиться в одну Рождественскую ночь с Санта Клаусом, но Шарли готова была рискнуть. А винить себя будет лишь в том случае, если не сможет обернуть все в свою пользу. Но едва ли для Эстер, когда она возьмет бразды правления в свои изящные ручки, будет большая разница между тем, чтобы отсчитать n-сумму денег или договориться с нужными людьми, а вот для блондинки такая в чьих-то глазах мелочь может стать важной вехой в её жизни. Так какова же будет её цена?
Шарлотта едва заметно напряглась. Уж кто-кто, а она знает себе цену. Быть может, немножко завышает, но разве нельзя простить ей такое за красивые глаза и покладистость? Цена есть у каждого, каждого можно выменять словно товар, главное знать, с кем и как торговаться.
- Не буду слишком наглеть, - сама скромность начала издалека, - понимая, что едва ли мою помощь в этом деле можно назвать неоценимой, однако не попытаться было бы глупо.
Усмешка. Не злая, не преисполненная сарказма, просто жест вместо не нужного продолжения потока слов – Эстер же не бестолковая барышня, она все правильно поймет. Уж ей, как переговорщику, должно быть это близко по духу.
- Я верю в то, что у тебя все получится. И верю, что потом тебе не составит труда ускорить процесс моего продвижения на рынке, - вновь смешок, но в этот раз Шарлотте сделалось смешно от самой себя. Не больше часа она обсуждала финансиста не в самых лестных выражениях, а теперь ведет себя также, как Форд: нагло, нескромно, но чертовски по-деловому. – Я не прошу преподнести все на блюдечке, я прошу небольшой посильной помощи там, где она мне понадобится.