- Да, была несколько раз. Но, увы, не здесь.
О топографическом критинизме, который был вишенкой на всем этом великолепии, Шарлотта предпочла умолчать. Но Моран теперь был как минимум предупрежден о том, что если барышня случайно отобьется от него, то легко сможет затеряться в итальянской глубинке и сгинуть словно поляки в русском болоте, доверившиеся Сусанину. Со своим недостатком Роксфорд бы не отказалась от волшебного клубочка, нити Арианды или банального смартфона с GPS.
То, что полковник нацепил темные очки на нос, пожалуй, спишем на то, что ему не очень-то хотелось лицезреть уплетающую свой завтра Шарлотту. Оно впрочем и к лучшему. Роксфорд страсть как не любила, когда у неё стояли над душой или же просто пристально вглядывались в её скромную персону, пока она пыталась что-то сделать. Сразу начинало все валиться из рук, выходило вкривь и вкось, а уж если это происходило при трапезе – хорошо, если обойдется разбитой чашкой или смахнутой со стола ложкой. Известны случаи пускания чая через нос и швыряния еды преимущественно в себя же, одним словом позорище. А позор прилюдный, да ещё и при личностях, которых хочешь удушить, но вынужден строить глазки, Шарли переживала крайне тяжело, что было весьма губительно для её тонкой душевной организации. И для чужих черепушек тоже было губительно.
Так, получив своеобразный «зеленый» свет на нелепости и неуклюжести, златовласка вплотную подступилась к проблема поглощения завтрака. Благо все обернулось удачно, и самым страшным, что случилось за те долгие минуты, было то, что у уголка губ остался шоколад, который впрочем был аккуратно убран путем убийства ещё одной салфетки.
Сделав последний глоток, Роксфорд отставляет стакан в сторону.
- Мне нужно в номер, - выждав ради приличия несколько мгновений, подала голос Шарлотта и, опережая вопрос, который мог возникнуть продолжила, - у меня там кредитки.
Наличные, что были в распоряжении дамы едва ли хватило бы на мало-мальски приличное платье, ибо брались из расчета на пойло бездонному американцу, который оправдывал такой эпитет. Да и ещё пара мелочей вроде шляпки и очков солнцебоязненной Роксфорд не помешали бы.

- Пятый, - ответила-таки на вопрос Морана Шарлотта, хотя вряд ли тому это о чем-то говорило. Хотя, если он действительно такой весь из себя предусмотрительный, как хвалился в апартаментах у американца, то вполне естественно будет предположить, что полковник самым тщательным образом изучил план отеля, знал, кто и где живет, и что из себя представляет каждый из номеров. Роксфорд, что уже приобретала осознание, что деньги надо не только копить, но и периодически хорошенько тратить, мелочиться на скромную комнатку не стала, взяв себе достаточно просторный номер, ведь даже закинуть сумку и вздремнуть хочется в достойной обстановке. А Шарлотта мнила себя персоной достойной чего-то большего, чем так называемые удобства, расположенные на площади в 30 метров.
- Не знаю, все будет зависеть от того, что мне предложат местные магазины, - повернув голову в сторону, где плелся сопровождающий, возвестила Лотти, - но я бы не надеялась на столь скорое освобождение. У меня весьма своеобразный вкус, отчего мне тяжело угодить. Да и придирчивость нельзя никуда деть.
Смешок. Звучит, как угроза. Если, конечно, поход по магазинам для полковника, как и для любого представителя его пола, является карой небесной. Но мужчина виду не подал, что предпочел бы провести ещё денек в Афганистане, нежели с Шарлоттой на шопинге.

Выхватить ключ, провернуть в замке, взять необходимое, отправиться транжирить кровно заработанные - простой и непритязательный план, как полотна минималистов, которому Шарли очень старалась следовать. Поэтому, а может просто из вредности дальше коридора полковника не позвали, предоставив возможность ютиться разве что на подставке для обуви или мягком пуфике. Сама же Роксфорд устремилась к своему саквояжу, где хранилось все необходимое и не очень. И лишь только через 10 минут соизволила вновь появиться в зоне видимости мужчины в куда более опрятном виде, чем когда её застали врасплох в чужом номере. Полное обмундирование и лицо, словно у Суворова, собравшегося взять Очаков. Последний штрих – надевает скинутые у порога комнаты босоножки.
- Я готова, можем идти.

- Как специалист в сфере, где налажен оборот таких вот статуэток, ответственно заявляю, что это было крайне безответственно! – Шарлотта картинно сгибает руку в локте, перстом указующим тыкая в небо. Но миг, и серьезное выражение лица на светлом лике, что жаждал бы прохладного дуновения, а не обжигающего ветра, который сушит кожу, сменяется улыбкой, а с губ слетает звонкий смешок. – Впрочем, как представительница самого иррационального, плевавшего на законы жизни, логики и природы биологического вида на всей Земле, говорю, что очень даже понимаю вашего Исаака. Не то чтобы обрисую причины, какого черта он решил вместо ружья, воспользоваться фарфоровой статуэткой, но оправдаю, что он не единственный, кто использует дорогостоящие и крайне неподходящие предметы для нанесения телесных повреждений… Или скорее моральных – не каждый бравый боец выдержит такое психологическое давление! К слову, одна моя знакомая кинулась на военного с туфелькой от Джимми Чу, и того лишь чудо уберегло от прямого попадания шпилькой в висок и скоропостижной смерти.
Роксфорд усмехается, бросив искоса взгляд на Морана, который сверялся с картой в своем мобильном. Мужчину вряд ли проведешь этими избитыми приемчиками, когда автор, скрывая свою личину, присваивает тот или иной подвиг вымышленному другу и подруге, но, черт возьми, они даже блинчик на брудершафт не ели, чтобы делиться удачными, а у кого-то менее удачными попытками убить какого-нибудь надоедливого смертного. И покуда непонятно было, что могло привести полковника в большее замешательство: глупое дополнение к его истории или странное имя «Джимми Чу», Шарли притормозила и, прикрыв рукой глаза от солнца, которое грозилось ранить даже сквозь темные стекла очков, окинула взглядом окрестности, словно генерал перед сражением.
- Сейчас уточним.
И пусть для неё было куда проще работать с кем-то, кто не является человеком, но карта увы была только на смартфоне, а с техникой у блондинки отношения были ещё более напряженные чем у Капулетти с Монтекки. Тем более лично она маршрута никакого не прокладывала, поэтому и сказать, туда ли они пришли или не туда не могла. Оставалось лишь опытным путем проверить догадки. Войдя внутрь, Шарлотта могла бы вздохнуть от облегчения – цель оказалась достигнута, а долгожданный кондиционер так и манил, чертяга японская, своей прохладой, ведь в отличие от полковника Лотти предпочитала Лондон с его отвратным климатом и переменчивой как настроение девочки-подростка погодой, нежели жару, которая лишала даму тех малых крох здравого рассудка. И вслед за дезориентацией в пространстве и перепада в источниках и количестве света последовали быстро-быстро лепечущие на итальянском консультантки, которых Роксфорд остановила властным жестом. Разбираться в чужом наречие слету было тяжко и без того, так что девицам не стоило усугублять ситуацию, если хотят провести поменьше времени в компании психованной процентщицы и серьезного душегуба и остаться при этом и при деньгах, и при собственных жизнях.
… и понеслась душа в рай. «У вас не такого же, но черного? А почему тут молния такая отвратная? А такое же, но без блесток? Себ, а Себ, мне идет цвет морской волны?».

Кажется, Моран был из тех девиц мужчин, которые думают, что девушки с юных лет мечтают завести себе друга-гея, чтобы обсуждать с ними мальчиков и таскать по магазинам. И какого черта полковник подумал, что Шарлотта собралась осуществлять, по его мнению, свои детские мечты с человеком, который менее всего походил на представителя секс-меньшинств, было определенно непонятно. По крайней мере, узнай о подобном стечение мыслей Роксфорд, она бы точно оказалась в недоумении. Единственная причина, по которой дама соизволила спросить мнение Себастьяна, была диаметрально противоположной той, что выдумал полковник, - Шарлотте нужно было мнение мужчины, падкого на стройные женские ноги, лебединую шею и на что там ещё падки бывают мужчины с их же слов, когда хотят осуществить главную свою задачу по жизни. Все-таки Шарли рекомендовалось производить исключительно хорошее впечатление, а хорошее впечатление на примитивно мыслящих самцов обычно оказывают не знания нюансов живописи Моне, а глубокое декольте и что-то в этом роде. Но Моран, по всей видимости, выпавшей чести не оценил, отчего уже после третьего платья полагаться на него оказалось несподручно – наврет, опустит самооценку и даже не то что не покраснеет, ни единый мускул на лице не дрогнет.
- Ну, иди, - безразлично сказала Лотти, нацепив очки на глаза и сделав вид, словно позабыла о том, что её угрожали таскать везде за собой разве что не на поводке. В конце концов, разве совместные походы по магазинам женских тряпок не сближают людей, так как являют собой самое что ни на есть тяжкое испытание. - Мне ещё надо купить туфли и белье. У меня же нет ничего к этому платью, - для непонятливого мужчины пояснила барышня, уже осознав, что полковник далек от женского естества настолько, насколько это возможно сорокалетнему холостяку с военным прошлым, - в конце концов, я все равно не полезу в это соленое недоразумение, у меня нет купальника, сидеть на шезлонге просто так я не хочу, загорать в такое время суток вредно, вытряхивать песок отовсюду я не желаю.
Шарлотта уже развернулась в сторону, где теоретически должен был располагаться ещё один магазинчик.
- Номер мой знаешь, - финальным аккордом прозвучали её слова, которые подводили итог всему этому диалогу, словно они были не две параноидальные особи с желанием подчинять, доминировать и властвовать, а взрослые уравновешенные люди, способные придти к консенсусу. Непрошибаемая уверенность в том, что ей сойдет это с рук, сподвигла Шарлотту направить стопы в сторону необходимой цели.

- А тебе? Как по мне, у меня прекрасные лодыжки, - очаровательная улыбка и ровный тон, словно ей и не обещали свернуть шею при случае.
Шарлотта скептично фыркнула. Не то чтобы она сомневалась в том, что Морану не стоит ничего не то что устроить открытое смещение лодыжек, но просто переломать все кости стройных девичьих ног, не прилагая особых усилий. Не то чтобы она не верила в реальность событий и даже не могла нарисовать в своем воображение сию картину. И не то чтобы полковник потерял былое пугающее очарование после того, как рассказал несколько историй из жизни и чистосердечно признался в том, что хочет простого женского счастья – искупаться в море. И нельзя сказать, что недавнее высовывание в окно не возымело профилактического действия, отнюдь, Шарлотта до сих пор могла с содроганием вспоминать те ужасающие несколько минут, хватаясь за сердце. Но сейчас, когда они далеко от окон, когда под рукой нет хотя бы чего-нибудь тяжелого, а кругом куча народу, Роксфорд свято верила в собственную неприкосновенность. Как показала практика, мужчина достаточно рассудителен для того, чтобы не устраивать прилюдные казни, коль возымеет желание сыграть в инквизитора и непокорную белобрысую ведьму. Вопрос в другом, сможет ли он повторить свой подвиг и успеть на этот раз  убрать Шарлотту с чужих глаз до того, как она обвинит его во всех грехах и начнет в красках на итальянском расписывать честному люду, что её пытают/убивают/шею сворачивают/портят репутацию благочестивой дамы. В связи с этими, как ей казалось, здравыми рассуждениями, барышня угрозам стойко не поддавалась, веруя в то, что сможет выбирать себе обувь сколько душе угодно. Особенно тогда, когда её не могут контролировать, будучи снаружи. Поэтому, когда её уверенно начали теснить в сторону магазина, едва не развернулась лицом к лицу к Морану и не начала ответных пиханий в сторону противоположную. Шарлотта вам не просто реставратор, она тоже умеет выпячивать грудь и тыкать ею в других субъектов… Но вместо этого, барышня лишь кинула нечто вроде «Нет, не полезу» и отправилась выбирать туфли, на что ушло около сорока минут. Изредка, ловя на себе недовольный взгляд, показывала пары в окно, словно спрашивала у полковника совета. На счастье последнего, итальянские мастера были достаточно искусны и обладали вкусом, что угодил даже такой притязательной даме как Шарлотта, поэтому довольная и безмерно счастливая, она вывалилась с несколькими пакетами, которыми при случае можно было закидать вредного пуковника. Несколько пар отличных туфель то что нужно для поднятия настроения отдельно взятой девушке. Поэтому Роксфорд почти не замечала чужой ярости, которой, казалось бы, хватило испепелить планету раз так этак шесть.
- Чтобы избежать моральной травмы в связи с обилием картинок дам в нижнем белье, можешь опять подождать меня снаружи.
Серьезный тон и ни намека на сарказм. С трудом открыв дверь, блондинка юркает в бутик, прячась от праведного гнева.

«Чтооо?», - хотела было недовольно переспросить Шарлотта, но признаваться в собственной профессиональной непригодности по части видов женского белья не представлялось столь радужным и перспективным. Скорее это было бы собственноручно брошенным камнем в свой же огород. Отчего вышеназванная ерунда была окрещена «извращение поди какое-то» и забыта. Кто ж знал, что полковник серьезно был настроен втиснуть Роксфорд в купальник. Поэтому барышня ограничилась поворотом головы, а недоумение выражалось в приподнятой брови да поджатых губах. Впрочем, Моран со всеми его выкрутасами не заслуживал женского внимания в той мере, чтобы занять все мысли в какой-то степени ветреной Шарлотты.
Сбросив все пакеты за исключением одного, в котором сиротливо ютилось черное платье, купленное на заработанные потом и кровью и явно омытые слезами одного стойкого бойца-ирландца деньги, Лотти подозвав одну из девушек-консультантов, попыталась обрисовать свои примерные пожелания относительно того, чего бы её душеньке хотелось. Та с понимающим и отчасти сочувствующим видом покивала и принялась исследовать цепким взором поле своей деятельности на предмет пожеланий клиента. А дальше был дубль под номером три всем уже полюбившейся пытки полковника: «Это черный как ворон, мне надо как уголь!... Эти кружева слишком кружевные!... А нет таких, но без силиконовых вставок? Как нет? Я эти чулки скальпелем отдирать от себя буду после вашей жары?!». Порой консультантки, в те редкие моменты, когда Шарли скрывалась в примерочной, жалостливо смотрели на полковника, по всей видимости, скромно надеясь, что он заберет свою спутницу. Не утопит, а хотя бы просто заберет.
И вот, слава богам, грациозный, со слов многоуважаемого полковника, тюлень в лице Шарлотты Роксфорд уже устало порхал по направлению к кассе. Барышня принялась раскладывать добро по кучкам «беру»/ «не беру», изредка зависая над той или иной вещицей, а после протянула банковскую карточку и придвинула выбранный товар продавцу. Что ожидаемо, купальника в кучке одобренного не было. Сия мнимая оплошность Шарли не интересовала – та предпочла мысленно сетовать на то, как сложно подобрать комплект в этом жестоком мире.

«Оплачивать? Ну ладно,» - подумалось Шарлотте, когда средь её вещичек затесалось нечто тошнотворного розового цвета. Блондинка кивнула девушке с кассы, подтверждая выбор мужчины. Что подумала удивленная консультантка, было одному богу или, может быть, Шерлоку Холмсу, будь он здесь, известно. По мнению же Роксфорд, это тянуло разве что на выражение особых пристрастий здоровенного детины, которого, не дай боги, записали в мужья скромному антиквару. Во всяком случае, уставшая англичанка предпочла не выяснять все подробности сего действа, к которому не была причастна никоим образом – она же сказала полковнику, что не полезет купаться, так что совершенно понятно, что это Себастьян приобрел себе. Ответ на вопрос «зачем» пусть останется тайной за семью печатями. В конце концов, у каждого есть свои слабости, и если Шарли собирает магнитики на холодильник из разных стран, то почему бы одному одинокому сороколетнему девственнику не привозить из командировок женское белье? Может, сидит зимними, свободными от Джима Мориарти вечерами и вспоминает былые времена, старые задания… Но полно об этом! Ведь теперь несносный Моран может в действительности найти несколько сходств между неоднократно упомянутыми представителями фауны, тюленями, и Шарлоттой, которая под действием прямых солнечных луче и нескольких часов утомительного шопинга готова была превратиться в желеобразную амебу и лечь умирать прямо на асфальте. Но к счастью неудавшегося одноклеточного, поймать такси оказалось не столь проблематично, как могло оказаться в таком небольшом городке, и дама без присущей ей грации садиться в салон авто, окружая себя покупками. Было ли ей дело до какого-то побледневшего таксиста? Да шел он к черту!
- Я та-а-ак устала, - почти простонала и отнюдь не тоном удовлетворенной в самом неприличном смысле этих слов блондинка, растекаясь по пассажирскому креслу. К девичьему неудовольствию, возможность вытянуть ноги пока не предоставлялась, но лелеять мечты об этом славном миге никто не мешал. Хотя пределом мечтаний Лотти было сейчас не просто вытянуть ноги, а сделать это, принимая расслабляющую горячую ванну. Было бы неплохо оказаться на сеансе массажа, однако губу надо периодически закатывать. Особенно тогда, когда надо начинать мысленно сосредотачиваться на предстоящем деле.
- Предлагаю перекусить, - едва пересилив себя и повернув голову к своему «хозяину», который держал её на поводке, сказала Шарлотта, - не знаю как ты, но я бы не отказалась от чего-нибудь эдакого.

Меж тем, пока бедный полковник изнывал то от жары, то от непонятных женских слов, что нагоняли путанные, витиеватые мысли и самые нерадужные размышления, Шарлотта просто хотела кушать. И если Моран был готов выжать все соки, все трактовки, все толкования из этого незатейливого «что-нибудь эдакого», то вот Шарли отнюдь не вкладывала столько глубокого и обязательно туманного (женщина она или где?) смысла, просто обозначив, что хочет кушать. Воспылав нежной любовью к мясу, барышня не отказалась бы от хорошо прожаренного стейка, да что там стейка, женский организм почти молил о горах нормальной еды, а трапеза грозилась бы закончиться чем-то невразумительным, как повествование о Робине Бобине Барабеке, что скушал сорок человек и ещё много-много чего. Но нежелание, попадать под обстрел сверхсаркастичного снайпера, вынуждали воздержаться от привычного рациона. Так, наверное, мог бы подумать сам Себастьян, который за последние два часа придумал не самую подходящую Шарлотте кличку и заимел в привычку подтрунивать на эту тему. В действительности все было куда тривиальней: высокие температуры отбивали аппетит у непривычной к такому климату англичанки от слова «совсем» и даже дарили непревзойденное чувство тошноты, усиливавшееся с каждым нажатием водителя на педаль газа. Благо поездка обещала быть короткой, и чинить неудобства ни одному из мужчин путем разъяснения нюансов строения женского организма, попутно прося извозчика не лихачить на поворотах, в меру уставшая и добродушная мисс Роксфорд не решилась.
- Угу, - сдавленно выдавила из себя блондинка на вопрос, который подразумевал под собой куда более развернутый ответ. Но может оно и к лучшему – страдающему полковнику, что хвалился стальными нервами пойдет на пользу немножко побыть в тишине. Хотя, собственно, и до этого его особенно никто и не беспокоил. Разве ж стоит называть беспокойством обычные вопросы в стиле: «Синий мне идет?», «Лучше эту или вон ту с перламутровыми пуговицами?», «Достаточно вульгарно выглядит?», на которые меж тем Себастьян перестал отвечать, плотно сомкнув губы и строя из себя буддийского монаха, принявшего обет молчания, то ли дабы не опускаться до подобных унижений, с мужской точки зрения, то ли дабы не ляпнуть чего-нибудь обидного и не ввести истеричную самку в то состояние, когда приглашения окажутся смыты в унитаз, порваны, подожжены от его собственной, морановской зажигалки или все сразу.
- Да, конечно, сейчас отдам портье.
Интонации в голосе Себастьяна заботили Шарлотту в той же степени, как самого полковника женские попытки задеть того во время завтрака. Поэтому компаньону по стечению обстоятельств было высказано царское «спасибо» за придержанную дверь (все-таки он тут на добровольных началах пашет), а после англичанка уже чуть более бодрым шагом направилась к рецепшену.
Бескультурно взгромоздив все свои пакеты на стойку под удивленные взгляды пары администраторов, что скромно ютились за нею, принялась что-то искать в одном из них.
- Вот это, - очертя весь фронт работ свободной рукой, начала было Шарли, - ко мне в номер 314. А вот это, - на указательном пальце покачивались составные части тошнотворно розового бикини, к которому не то что прикасаться, на него смотреть было больно. Роксфорд вопросительно взглянула на Себастьяна, а затем обратилась уже к нему, - это в твой номер или наденешь сейчас? Во всяком случае, это твое.
Понадеявшись на хорошую реакцию бывшего военного, барышня кинула ему разлетающуюся буквально на глазах конструкцию, часть которой летела на уровни груди бравого бойца, а вот вторая обещала упасть в руки мужчины или же на пол в зависимости от обстоятельств, только после соприкосновения с суровым лицом.
Интересно, хоть кто-нибудь выводил снайпера из себя путем тасканий по магазинам с последующими избиениями розовым бикини?

Вид грозного полковника, пусть и приправленный бикини цветом фуксии на его суровом лице, хоть и был немного комичным, но от этого пугающим не становился. Собственно, какая разница в розовом бикини махина для убийств или нет, если эта самая махина хочет тебя здесь и сейчас, к сожалению, убить, а не просто хочет.
Все-таки мужчины были куда более странными существами, чем женщины, которых первые просто проклинали за их иррациональность. Полковник мог пройти Иран, Афганистан, Все Мировые Войны, участвовать в потоплении Тевтонского ордена, словом, побывать в самом пекле, у него можно было утащить блинчик из тарелки, его можно было вытащить на променад по магазинам по жаре и длиною в два часа, его можно было облапошить с приглашением, ему можно перечить, его можно обзывать бесчувственной глыбой льда, но последней каплей в чаше его, казалось бы, безграничного терпения станет какой-то купальник. «Да, наверное, я все-таки перестаралась», - могла бы подумать Шарлотта и может даже предприняла бы попытку извиниться. Однако короткое «лучше беги» не давало шансов поменять ситуацию в свою пользу.
Стоит ли говорить, что Шарли не надо было долго уговаривать?

А по мелкому гравию совсем неподалеку от беглянки, кажется, кто-то ступал. В конце концов, Себастьян мог быть прекрасным убийцей, умеющим выжидать и красться, но он не был Леголасом, который мог ходить если не по воде, то по сугробам точно, и делать это абсолютно бесшумно. Как не крути, но гора мышц – это гора мышц. Кто-то чуть более гибок и умеет скрываться, а кто-то Халк. В любом случае, Шарлотта поняла, что это не просто какой-то самаритянин идет мимо, тут было целенаправленное изучение местности с попытками себя не выдать. Надежды на цветастые кусты было мало, но что ей ещё оставалось делать? Только молиться, что тот, кто пришел по её душу, полениться нагибаться и всматриваться в просветы между листьями и тоненькими веточками.
Роковая ошибка. Роковая настолько, что может сравниться с убийством открывшегося комиссара в мафии.
"БААА!", - крикнул Себастьян.
- Мать твою! – Крикнула ему в отцензуренном варианте в ответ Шарлотта. Крикнула и подорвалась бежать, но встать было проблематично из-за чужих рук. Пришлось упасть, портя прическу, перекатиться и уже после этого странного финта подняться, оставить полковника за кустом и побежать.
Кажется, весь запас удачи был истрачен на то, чтобы полковник ненароком не зашиб Роксфорд утром, на пути у которой оказался большущий, всеми покинутый на время обеда бассейн, оббегать который по сырому кафелю было истинным ужасом.
«Не может же гора мышц плавать лучше меня?», - подумала Шарли, скидывая босоножки. Ну, если и умел, то фехтовала она явно лучше. Ну хотя бы по магазинам могла дольше ходить. Ну черт, волосы то у неё точно длиннее, а глаза голубее.
Секундный разрыв между жертвой и палачом позволил успеть скользнуть в толщу хлорированной воды. Второго всплеска не последовало, и Шарлотта, зацепившись за позабытый круг, решилась вынырнуть и осмотреться. А если сильно осмелеть, то и показать фигу.

Водичка приятно охлаждала, будучи ещё не совсем нагретой вышедшим ярким солнышком, а вот хлорка изрядно щипала прекрасные голубые глазки, что было вопиющим кощунством и несправедливостью. Но Шарлотта не жаловалась на этот подлый удар судьбы, как и на то, что её «босс» оказался излишне изворотливым и мстительным мужиком. Ибо это ж каким надо быть извращенцем, чтоб додуматься облить даму с длинными густыми волосищами сладким сиропом, который вымыть из златых локонов будет гораздо сложнее, чем морскую соль. Да не было печали, как Моран умудрился найти себе последователей. Ох уж эта мужская солидарность. Благо это были мелкий и пузатые коротышки, так что вопрос о том, в какую сторону плыть решался абсолютно иначе, чем предполагал Себастьян. И как удачно был забыт этот надувной круг, который сразу же послужил средством защиты, а в дальнейшем и нападения. Но не будем забегать вперед, а пойдем по порядку.
Сироп в лицо – серьезно? И этот человек хотел показать ей, какой он грозный и страшный вершитель судеб? Впору было хохотать до колик в животе, но времени пока не доставало. Да и настроения тоже. В двух словах, Шарли была в бешенстве. Вроде бы и заслужила, но жажда мести от этого меньше не становилась. Да-да, это определенно весело - стрелять в лицо противной жижей. Несомненно, это очень забавно - пытаться сбить с толку и деморализовать врага таким образом. Оставалось надеяться, что Себастьян хотя бы работодателя защищал с чем-то более внушительным – не просто водяным пистолетом с сиропом, а с кипятком, например.
Ох, с каким удовольствием Шарлотта бы макнула каждого из этих засранцев лицом в чан с этой жижей. Но можно было сколько угодно сокрушаться, мол, эти людишки не просто разозлили грозную британку, они не просто ткнули палкой в бок спящего хищника, эти мужланы, эти невоспитанные самцы смачно отпинали голодного до чужой крови и без того разъяренную, злопамятную девицу, но все это был лишь пустым сотрясанием воздуха, а между тем дел-то было ещё очень и очень много.
Все эти душевные метания происходили под водой, дабы излишне резвящиеся детишки во главе с собратом по разуму не расстреляли весь свой сироп прямо блондинке в лицо. Ситуация была аховая, но не настолько, чтобы молить о пощаде. Выбор между не меткими и не далекими детьми и зловредным, хитрым Себастьяном был очевиден. А дальше следует сцена из малобюджетного боевика. Прикрывшись кругом, Шарли доплывает до мелких сосичников и со всей своей любовью к детям швыряет в них сей агрегат. Покуда мелюзга думала, девушке ничего не мешало отплыть буквально на метр, уцепиться за бортик, подтянуться и вылезти на сушу. Первый же ребенок полетел в бассейн, второму повезло меньше  - его схватили за ухо и резко потянули вверх, отбирая орудие преступления и что-то на немецком вперемешку с ругательствами говоря про плохое воспитание сорванцов. Сразу видно, что Роксфорд была преподавателем от бога и зря не пошла в учительницы начальных классов.
Теперь был черед Морана, который сам направлялся к своей жертве. Немного подкрутить здесь, и если ты хоть раз гонял домашнюю живность с помощью распылителя воды для цветов, то твой пистолет начнет стрелять чуть дальше. В случае Шарлотты - в лицо мучителю раньше, чем он успеет достаточно приблизиться и начать атаковать первым. Если бывалый снайпер бил прицельно и на один раз, то вот реставратор не мелочилась и поливала сиропом от души, постепенно приближаясь к источнику своего раздражения. А затем просто швырнула увесистый водяной автомат в чужую тушку, хоть очень хотелось попасть в полковничью, по всей видимости, пустую башку, кое-как прикрытую руками. Но они же просто дурачатся, к чему такие жестокости, да и к тому же торс был открыт для ударов на те несколько мгновений, пока мужчина не начал палить в ответ. А может он просто пожалел задетое женское самолюбие? Может быть.
Жаль, что ладошка для следующего действа была немного маловата, но по сути этого должно было хватить с лихвой. Как минимум за счет маникюра, который безжалостно впивался в самые нежные и, кажется, самые оберегаемые части тела полковника. В новинку ему было такое или нет, знал только Моран, Шарлотта же просто показательно сильнее сжимала пальцы, силясь проверить, а заговорит ли бравый вояка фальцетом. Она бы с удовольствием использовала нож, но того, к сожалению или чьему-то счастью, под руку не подвернулось.
Левой же дланью Шарли схватила полковника за правую кисть в попытке перехватить оружие или хотя бы попытаться в случае чего, перенаправить сироп в другую сторону.
- Ну вот, не такие уж они у тебя и стальные… Так что, мне кажется, что нам пора прийти к консенсусу и пойти по делам. Сдавайся на милость победителю, или мы проверим, насколько грустно тебе будет и какими цепкими могут быть ручонки у мошенниц.

И снова водные процедуры, как будто барахтанья в химически обработанной воде до этого было мало, как будто гнев и ненависть можно смыть какой-то жидкостью вроде наполнения бассейна или сладкого сиропа, когда твой мнимый враг персона злопамятная, лицемерная и терпеливая. Шарли даже не успела ничего выкрикнуть, как они с полковником скрылись под толщей воды. И никакого "слоумо", где персонаж успевает решить главные проблемы мироздания, распланировать свою жизнь на десять лет вперед и насладиться аляпистыми украшениями в стиле барокко на фасаде соседнего здания. Вот так жестока бывает жизнь даже к тем, кто, казалось бы, только что держал власть над всем миром в своих руках. Реставратор обязательно бы сказала, что почувствовала себя каким-то слабеньким диктатором, которого свергли раньше, чем он успел начать кровавые репрессии. Немного печально, но факты таковы, каковы есть, и будут такими, какими будут.
Шарлотта выныривает, громко откашливаясь, и пытается убрать волосы с лица. Вновь глаза ужасно болят, так сильно щиплет чувствительную слизистую хлорка, хочется потереть их, превратив из просто покрасневших в красные-прекрасные, словно блондинка не спала несколько суток подряд. Вслед Морану полетело какое-то нечленораздельное высказывание, которое тот едва ли расслышал, к своему счастью или же несчастью, ибо Джим имел свойство набирать к себе людей, страдающих лингвистической несостоятельностью, но об этом мы узнаем чуть позже. Будучи прекрасным пловцом не в силу накаченных рук, но в силу тренировок не столь далекого прошлого, Лотти неспешно и непринужденно подплыла к шаткой лесенке, откуда собирался рулить своим маленьким войском Себастьян. Торопиться уже было некуда – одежда и прическа безбожно испорчены, да и обед в ресторане пропущен в виду того, что пока дама приведет себя в порядок после подобных развлечений, настанет пора собираться на званый ужин к этому мерзавцу Паулю. Вылезти, выжать волосы, тряхнуть блондинистой гривой, подцепить босоножки и, чуть ускорив привычный шаг, нагнать полковника.
- Мудак, - бессильно толкнув Морана в плечо, произнесла Шарлотта. Почему-то ей казалось, что Себастьян живет в неведение относительно своей сущности и кто-то обязательно должен донести до него эту неписаную истину, приправив толчком, от которого нападавшая пошатнулась больше, чем её жертва. – И ты случаем не в мой номер намылился? – Припоминая договор, что заключили два криминальных элемента, поинтересовалась Шарли, всерьез обеспокоенная тем, что её могут лишить возможности отмокнуть и смыть этот тошнотворно пахнущий сироп. Наверное, надо было ко всему прочему поддерживать ещё и легенду, которую всем попытался внушить Себастьян поутру, когда звал бедного реставратора своей строптивой самкой. Но это её не беспокоило, она не была тактиком, ей не нужна была тактика здесь и сегодня. По крайней мере, сама Шарли так думала. Однако не стоит все списывать на цвет волос и пол. И, упасите вас боги думать, что едва правая рука короля преступного мира снимет с себя что-то, то взоры прекрасных дам тут же обратятся к оголенному телу, а влажность в воздухе повысится до отметки «Премьера «50 Оттенков серого». Здесь и сейчас Себастьян Моран был не просто той персоной, которая хладнокровно пыталась выкинуть англичанку в окно, но он претендовал на то, чтобы занять единственную ванную комнату. А в таких обстоятельствах не до размышлений, как вкусна ирландская выпечка!

«Исчадие ада… Пфф, если бы мне платили каждый раз, когда я это слышу в свой адрес», - совсем уж не самокритично думала Шарлотта, собираясь без помощи своей крестной феи на бал. И не смотря на то, что фразочка была пустяковой, Шарли отчего-то глубоко задумалась над тем, как успела заслужить такое обращение, даже не успев толком поднапрячься. А потом лишь самодовольно хмыкнула, решив, что просто прокачала свой уровень морального насилия, и полностью погрузилась в заботы о своем внешнем виде… Ба! Неужто вы думали, что блондиночка будет сокрушаться на тему того, что какой-то малознакомый и не менее маловоспитанный бугай, что не постыдился обливать даму сиропом и угрожать насадить на кованный заборчик, высказал свое «фу» в её адрес, и что пора менять свой отвратный характер? О, мой наивный друг, Шарлотта Роксфорд была не из тех дам, что занимают прелестную головку такими мелочами. Тем более сейчас, когда барышня стояла перед дилеммой: на банкете явно что-то будет и это что-то явно будет по вине несравненного Себастьяна «Ирландский круассанчик» Морана, с которым её видели и совершенно определенно запомнили, как успеть покинуть мероприятие без последствий для себя?

Свет, камера, ннннет! Не мотор, и даже не пропеллер.
Духота, суматоха, людской гомон, разбавленный тягучими музыкальными потугами приглашенного оркестра. Набивай гости свой рот получше, то было бы отчетливее слышно мелодию, плавную и ненавязчивую, что казалось, будто она буквально туманом, эфемерной дымкой расстилается по залу, и заметить её под силу лишь истинно внимательным, не занятым праздным увеселениям и способным по достоинству оценить творение музыкантов, что однажды оказались под действием чар своей музы. Печальная, но вместе с тем воодушевляющая и неожиданно (приятно!) волнующая, она прекрасно сочеталась, вернее будет сказать - не воспринималась без слов, что на манер мелодии неспешно тянулись обладателем тенора, перемешивались с общим шумом и незаметно растворялись. Даже не знавший языка, способен был вникнуть в смысл сего произведения, пусть и придумывая его самостоятельно, отдаваясь в плен своему воображению, которое рисовало каждому упоительные картины, лишенные будничных склок и проблем, под действием теплого южного вечера и пронизывающего исполнения, под отблеском ярких звезд и ветра с отчетливым привкусом моря. В такие моменты не хочется суетиться, думать о чем-то. В такие моменты хочется, наслаждаясь таким типичными и в тоже время безумно притягательным образцом итальянского творчества, закрыть глаза и просто медленно покачиваться в такт (а может и не совсем в такт, как уж получится), вложив свою ладонь в чужую, более крепкую и грубую, а под щекой ощутив ткань рубашки.
Но Шарлотта была далека от этого, как Моран от первой брачной ночи, и женскую душу бередили отнюдь не такого рода размышления, а волнение и едва уловимый, начинающий потихоньку разрастаться страх.
Роксфорд облокотилась плечом на колонну и перевела несколько напряженный взгляд на мужчину.
- Что ты планируешь здесь делать? – Пожалуй, настал тот час, когда стоит вытрясти из полковника всю правду. – Я не из любопытства, - быстро добавила дама и тут же продолжила, - мне просто надо спланировать сегодняшний вечер… Не хочешь – не говори, так, пожалуй, даже будет лучше. Я просто надеюсь, что ты дашь мне фору. Я понимаю, что хороший свидетель – мертвый свидетель, но право, мне не нужны лишние проблемы. Да мне даже невыгодно тебя кому-то закладывать. Да и как я тебя кому-то сдам, если у меня нет доказательств?
Не самые весомые аргументы, но иных пока не предвидится. Проще уж прямо сейчас завалиться к Паоло и рассказать о том, кто бегает по его владениям. И вот это уже действительно весомое обстоятельство, которое едва ли расчетливый снайпер упустит из виду.
- Тебе же явно наплевать, что будет после того, как ты сделаешь здесь все свои дела, которые естественно осуществимы без чужого вмешательства. А мне ещё домой хочется, и желательно целой и невредимой, а не в пластиком мешке в гости к Посейдону… Я обещала помочь по мере своих сил, я это сделала. По крайней мере, попыталась.
Ох, эта женская манера перевирать и быстро забывать собственные оплошности. Как будто и не было пряток, попыток сбежать и заморить полковника на полуденном зное.

Шарлотта недовольно поджала губы – вот же упертый мужлан ей достался, даже не собирается уходить в сторону и продолжает винить ее во всех грехах. Да, может, она в чем-то и провинилось, но не полковнику-душегубу судить бедную несчастную хрупкую даму, которая пытается бороться по мере своих скромных сил. Попутные тяжкие увечья, моральные травмы и расцарапанные спины – всего лишь трагическое совпадение, которое на удачу удалось для блондинки.
- И чего тебе от меня надо?
Действительно, чего же Морану могло понадобиться от Шарлотты? «Уладим мои дела» звучало слишком абстрактно и неосязаемо, чтобы хоть как-то представить для чего мужчине сгодилась англичанка. Ещё можно было прорисовать путь от её падения до видимого статуса «Блондинка для сопровождения», но вот в остальном… На шухере постоять? Ствол подержать (но-но-но, грязные извращенцы)? Шарли оставалось лишь закатить глаза и многозначительно хмыкнуть. Вернее согласиться. Потому что внутренний голос говорил, что если она сейчас демонстративно развернется спиной к фикусу и придавшемуся за ним тигру, то ей в затылок пуля прилетит быстрее, чем Паоло, за которым, по всей видимости и пришел полковник. С одной стороны, это обстоятельство играло даже на руку Лотти – все будут слишком заняты хозяином сегодняшнего вечера, а с другой – не дай боги, привяжут её маленькую шалость к тому, что натворит Себастьян, тут можно смело вытаскивать белый флаг и идти ко дну. Не самая радужная перспектива, но проблемы лучше решать по мере их поступления, и сейчас главной проблемой был строптивый полковник, которого хотелось нещадно приложить головой о мраморную плиту.
Вид разгуливающего по своим владениям Паоло не прельщал и Роксфорд, стоит припомнить лишь то, как завершилась их прошлая встреча. Благо блондинок было много, а англичанке не было столь запоминающейся развитой мускулатуры или ещё чего-то в этом роде, что несомненно оставило бы глубокий след в памяти итальянца, поэтому Шарли ничего не стоило просто повернуться спиной к хозяину дома, избежав не нужных взглядов и восторгов по случаю неожиданной встречи. Даже будучи спиной к объекту ненависти, дама легко могла понять, когда дело запахнет жареным – кусты, за которыми спрятался полковник и из-за которых должен быть прекрасный обзор зала, обязательно зашевелятся, вздумай наглый ирландец исчезнуть, как крыса с тонущего корабля.
- Я же вроде говорила, девичья твоя память, - произнесла Роксфорд, когда бравый боец покинул укрытия, едва за Паоло закрылась дверь, - хотя тебе, наверное, было не особо интересно меня слушать. Так вот, мне нужна одна вещица из его кабинета. Не буду пускаться в подробные и восторженные объяснения, рассказывая о культурной и исторической ценности, тебе и это явно будет неинтересно. Основную суть ты, определенно, должен был уловить - этот ублюдок увел её, но у меня слишком большие планы на неё, чтобы так просто прощать ему это… Теперь все карты раскрыты, намекни хотя бы долго нам ещё тут торчать. И что от меня требуется.

Шарлотта оскалилась, едва Моран вознамерился препроводить её куда-то под локоток, что должно было значить, что непревзойденное чувство юмора полковника было замечено, пусть и не оценено по достоинству, уж больно зритель нынче был слишком привередлив, а уж про Роксфорд и вообще говорить не о чем. Хотелось отпустить шутку о чем-то вроде необходимости мужчине сбросить несколько кило, иначе взять его с собой не удастся и придется брать прям там, где он и упал, однако Шарли не успела явить миру свой талант виртуозно плеваться ядом в любой ситуации и даже в такой, где тебя под белы рученьки непонятно зачем и не особо понятно куда тащит неизвестный убийца, правая рука того самого Мориарти, недавно обещавший методично и целенаправленно применять все свои навыки в области пыток не к кому-нибудь, а именно к её скромной персоне. Что ж, если некогда упомянутые любопытство, алчность и гнев не станут причинами смерти мошенницы, то кто-нибудь с большим удовольствием проделает в её тушке лишнее отверстие, чтоб одно из естественных (рот, господа, именно рот) навеки захлопнулось.
Шарлотта выругалась, когда красивый жест с вытаскиванием пригласительного не получился. Сначала ругань была мысленной, но когда переворот содержимого сумочки не дал ожидаемых результатов, мошенница начала высказывать свое недовольство вселенной уже вслух. Это было немыслимо. Она же все параноидально проверило несколько раз. Если только… Если только не нашелся ещё один воришка, который не утруждал себя окучивать какого-то америкашку полдня, а дерзко и нагло решил стащить пригласительное непосредственно на банкете. Это было более чем просто эпично. Собственно, день, начавшийся с того, что тебе угрожают выкинуть в окно в одном нижнем белье, менее эпичным быть просто не мог. Блондинка красноречиво взглянула на полковника. Авось тот тоже вспомнит щуплого юношу, который так демонстративно задел его спутницу. В кино это выходит достаточно просто и красиво, почему бы и нет? Да ну нет. Шарли вновь заглядывает в нутро своей сумочки, силясь найти там проклятую всеми богами карточку.
Ночь, коридор, амбалы, не лишенное смысла насилие. Последние протекает быстрее, чем поиски карточки в бездонной сумке. Да в принципе, Шарлотта и не заметила бы ничего, так увлеченно она погружала свою руку по локоть в миниатюрный клатч, справляясь с желанием, высыпать все содержимое прямо на пол, если бы здоровый детина не упал почти к её ногам. Эффектный жест, после которого можно было бы заподозрить в полковнике сентиментального романтика, не способного с присущим ситуации драматизмом кидать букеты роз подле дамы, но в чьей власти отрывать головы и просто швырять врагов туда же врагов и просто случайно подвернувшихся под руку.
- Чтоб его черти рвали. Что ж за … сегодня творится? – Потирая переносицу, устало произнесла Шарлотта, бросив наконец все попытки отыскать карточку. Теперь это точно бесполезно. Да и вообще, зачем она им была нужна, когда можно идти вот так на таран? Лотти усмехнулась, поняв, что куда проще держать такого гладиатора, чем придумывать гениальные планы, заканчивающиеся не самыми приятными сценами за закрытыми дверьми чужих номеров. Что ж, если она вернется живой, то она определенно озадачится поиском такового.
Вот выглядывает веселый Моран, вещая о том, что путь свободен. Светлая бровь приподнята, а выражение лица задумчивое-презадумчивое. Может быть, и правда его унести, чтоб не искать кого-то с похожими характеристиками, а пользовать первоисточник, так сказать?
Послав воздушный поцелуй Паоло с самой самодовольной рожей, которую можно только представить, Роксфорд юркнула к шкафу, где за стеклом таилось то, чего мошенница так жаждала. И ещё куча интересных вещей. Шарли искоса взглянула на мужчин, прикидывая, что нужно для того, чтобы утащить побольше, раз уж представилась такая возможность. И вообще, ей Моран разрешил.