- Ты нарочно выбрала именно это место?

Джим рассеянно покачивает ногой, устроившись в любимой расслабленной позе: откинувшись в кресло и закинув ногу на ногу. Не хватает только Шерлока, скрипки и чая, но в данный момент одетая Эстер, толстая папка с распечатками всех ее "работ" за прошедшие несколько лет и кофе тоже сойдут.
Джим рассеянно листает бумаги, гадая. Если терпение информатора лопнуло как надутое средство контрацепции, то она бы просто скрылась с горизонта. Эстер умеет это - скрываться. Как-никак, учеба у маэстро принесла результаты. Если Эстер решила похвалиться заслугами перед тем как осторожно свернуть свою карьеру, что, зная ее, довольно странный порыв, то выбрала бы другое место, не столь символичное.
- От ребра произошли к ребру и возвращаемся, так?
Мориарти громко захлопнул папку и ловким броском "отложил" ее на кофейный столик, чудом не опрокинув поднос. За всю их совместную деятельность Джим не мог припомнить случая, чтобы они изображали благовоспитанность наедине друг с другом. Они изображали парочку на людях, врагов перед "деловыми партнерами" - они много что изображали, проверяя выдержку мисс Николз на прочность и способность Мориарти выдерживать образ. Но не манеры. Не хорошее воспитание. Не...
Пожалуй, информатор выбрала самый безопасный вариант: прикинуться неинтересной. Что еще может заставить шефа махнуть рукой и забыть о подчиненной.

- Можешь считать, что твой вклад оценен. И так же легко он обнулится, как только ты решишь вернуться к истокам. Договорилась в музее? - улыбка, странная в своем спокойствии. Мориарти должен вскочить с кресла, затопать ногами, бросить папку в лицо, выкрикивая угрозы и варианты развития событий, если та, кто знает слишком много, осмелится уйти в отставку или, что еще хуже, решит вести свою игру.
Такая реакция ожидаема, но гений консалтинга, порядком взвинченный эпизодом в Мексике, уставший от отдыха на райском острове, тоже настроен удивлять.*
- Скоро туристический сезон. Всем этим баранам до жути интересно, кого кололи в Тауэре и какие инструменты использовались во время пыток. Умоляю! - сердешно прижал ладонь к груди, имитируя сердечный приступ и приступ умиления одновременно. - Скажи, что не вычеркнула это из программы ввиду того, что подобного тебе хватало и ранее.

*13.05.2011 The British invasion in Mexico

- Ничего не проходит бесследно, - повторил Джим, полностью проигнорировав сказанное позже, и улыбнулся.
Улыбка вышла нагловатой и многообещающей - собственно, как и всегда. Мориарти почти привык, что его чувство юмора, такта, иногда даже стиля, нечасто совпадало с мнением окружающих. Джим, хватит смеяться над походкой главы влиятельнейшего террористического клана, это несерьезно. Джим, думай, что говоришь на первом свидании, и вытащи кляп из уст этой леди.
Джим, Джим, Джим.
Эстер выгодно выделялась из ряда овечнонедовольных хотя бы тем, что держала свое мнение при себе, озвучивая лишь тогда, когда оное совпадало с мнением шефа. Нарциссизм Джеймса имел границы, кто бы что не говорил, он прекрасно осознавал, что молчание мисс Николз не всегда признак солидарности. И вот - ну надо же! - у информатора прорезался голос. Эстер позволила добавить иронии и недовольства, раскрашивая всегда ровные интонации.
Впервые в жизни Мориарти задумался: у нее вообще была личная жизнь? Любовник, свидания, встречи с семьей? Все познания о частной жизни Эстер ограничивались лишь общей любовью к шопингу да запланированными встречами с деловыми партнерами, сговорчивыми или не очень, где информатор выступала гласом совести в сторону начальства или искушающим змием на пресловутых переговорах. Нет, в силу своей гениальности Джим догадывался, что мисс Николз произошла не от святого духа и, скорее всего, не невинна в свои трид.. двадцать три, разумеется, года. Но он знал то, что ему положено знать о подчиненной. Стоит понять размер оказанного доверия, раз все эти несколько лет Джим не удосужился хоть раз проследить за женщиной, полностью опираясь на досье, которое получил до первой встречи. Оно было таким скучным и неинтересным, что гений консалтинга забыл о нем в тот момент, когда подал Эстер одежду, напоил кофе и погнал вынюхивать о главе МИ-6.

- Как трогательно, - натянул усмешку, затянув ее до неприличия долго и приложился губами к чашке. Отставил, чуть облизнувшись, напоследок скользнул пальцами по горячему ободку. - Удалил отовсюду: из телефонной книги, из друзей в фейсбуке, из, о господи, прости мне это, твиттера.

Непередаваемое движение мимических мышц, включающее в себя и усмешку, и нахмуренность, и приподнятие брови, и намек на клоунские интонации как бонус. С Эстер привычное самовнушение "улыбайся и будь очаровательным" почему-то не работало, посему Джим и не пытался. Сложно драматизировать или ломать комедии с той, кто раскусит театр и цирк в одном флаконе в два счета.

- Я могу узнать причину? - риторически вопросил Джим. - Болезнь, декрет? - для Мориарти оба пункта лежат в одной плоскости, той, что ниже плинтуса. - Если первое, то я найду тебе хорошего врача.
Откинулся на кресле, закидывая ногу на ногу, задумчиво провел пальцами по подлокотнику.
- Если второе.. я найду тебе хорошего врача.
В силу своей гениальности™ Мориарти не подумал о том, что Эстер сидит прямо напротив, в руках у нее чашка с обжигающе-горячим напитком, а сам он в данный момент является очень удобной мишенью.

И только имя Шарлотты заставило вернуть начинающую падать челюсть на место. Моран-папочка, Эстер-мамочка, а Роксфорд и Мориарти - беспрестанно умиляющиеся крестные мама и папа, которые шатаются на семейные празднества и таскают крестнику тошнотворные сладости на день Ангела. У Джима и без предоставленных ингредиентов было достаточно бурное воображение, а возникшая перед глазами картина следом выдала не то, чтобы синий экран смерти, но собственный гроб и табличку "он умер от сердечной недостаточности, вызванной семейным положением информатора".
И, почему-то, надгробие Морана с витиеватой надписью "довыделывался".
- Моран в курсе? - это не назвать подыгрыванием, разве что не глядя на лицо Мориарти, которое все еще хранило оттенок легкого шока, надежно прикрытое выражением крайней иронии. - Не хотел тебе говорить, но ты сама затронула эту тему. Он.. как бы сказать.. его винтовка уже много лет как не стреляет, Эстер, - изящно развел руками. - Но это была очень хорошая попытка. Умница.
Последнее слово отдало странной теплотой.
- Почему Юлий и Август? - приподнял бровь, внимательно наблюдая за информатором, ломающей комедию так, что сам Мастер мог бы позавидовать. - Учитывая прошлое полковника, лучше нечто не столь старомодное. Оюшминальд* или Первомай**, к примеру. В крайнем случае Хэмиш***, в таком случае ты продемонстрируешь хоть немного! уважения к будущему крестному твоего ребенка.

Если мисс Николз ответно хотела вывести бывшего шефа из равновесия, ей это удалось. Джим сидит спокойно, но испускает такие флюиды и горячечную злость, что Везувий в период активности покажется горячим ключом. Что она о себе возомнила? Считает, что она святое и неприкосновенное сокровище, которое Джеймс пожалеет пустит в расход из-за, о да, всего, чего между ними не было, отрицая ходившие слухи?
- Должен предупредить, что у тебя много недоброжелателей, которых ты успела обуть на обе ноги за все время нашего сотрудничества, - обронил Джим, героически сохраняя лицо. - Может, я не самый лучший работодатель, но не следует отрицать, что я также - единственный, кто мог дать тебе защиту.
Она не может не понимать, как сильно засветилась. Не так уж далек тот момент, когда случится банальное ограбление с летальным исходом, по возвращении Эстер с не менее банальной работы.
Не может не понимать! Если только.
Эстер не склонна к необдуманным поступкам и "увольнение" Мориарти считал именно таковым. Ей нужны гарантии, которые, разумеется, Джеймс за все сокровища мира теперь не удосужится предоставить. Единственный вариант, в котором мисс Николз уходит, оставаясь живой и относительно целой - это опека кого-то другого, вероятно, столь же влиятельного, почти наравне с бывшим боссом.
Кто бы это мог быть?
- Или ты выбрала чужие семейные ценности? - прозрачный намек на одну из страниц в досье. - Ты же знаешь, насколько они безнадежны.

*Отто Юльевич Шмидт на льдине.
*Имя в честь праздника Труда.
*Шотландский вариант имени Джеймс.

Запугать! Следует признать, что дипломат из Джима так себе. То признание считают за грязные домогательства, то заботу за угрозу. Только крайности, только предельная жесткость, словно для него не существует золотой середины. Как тяжело с этими женщинами! Вечно на взводе, вечно готовые обидеться, словно шеф спит и видит, как бы посильнее задеть тонкую душевную организацию. Может, Джеймс и являлся женоненавистником, но отделять личное от делового, до поры до времени, умел. Ко всему прочему, информатор в списке раздражителей не присутствовала никогда.

- Ах, ты об этом, - скучающе констатировал Джим. - Я много чего говорю, но, как видишь, подавляющее большинство окружения все еще в добром здравии.
Не говорить же ей, что единственной целью в тот день было доплыть до берега, и ступив на землю, криминальный гений тотчас забыл о словах и кровавых планах. Боги, иногда Эстер бывает такой несносной!
- Ты злопамятная, вспыльчивая, и не умеешь держать себя в руках, - авторитетно припечатал Мориарти, вставая с кресла и оправляя лацканы. - Плохо, Эстер. Очень плохо.
При должном воображении можно заметить, как над головой Мориарти залился яркий, отдающий топазным сиянием нимб. На языке вертелся честный ответ "я солгал", но невесть каким образом проснувшееся чувство такта заставило прикусить оный. Если женщина на взводе - с ней следует быть учтивым, подсказывал опыт. Не спорить, не возражать, демонстрировать все свои таланты касательно искусства психотерапии и дипломатии. Если с последним беда, то..
- Но я понимаю, - Джим мягко улыбнулся. Короткий всплеск руками, демонстрируя всю глубину своего раскаяния. - Я вел себя отвратительно! И нет мне прощения, - пока информатор осмысливала резкое перевоплощение визави в галантного джентльмена, тот потянулся к папке, поспешно листая страницы и наконец, найдя нужную, протянул оную Эстер. Джим сам сунул листок с подробной схемой системы безопасности некоторое время назад, и велел Николз убрать его в надежное место. По понятным причинам ей пришлось изучить поданный материал, и вряд ли она ломала голову над мелким шрифтом вдоль полей.

Маловероятно, что информатор лгала о причинах. Они был настолько несерьезны в понимании Мориарти, что он позволил себе допустить вероятность банальной женской обиды на свою небольшую выходку.
- Касательно последней услуги. Тебе знакомы эти цифры?
Разумеется, знакомы, но едва ли о чем-то говорят, учитывая, что именно мисс Николз служила парламентером между Мориарти и охраной. Эстер не запудришь мозги абстрактным ключом ко всему миру. Джим и не пытается. Однако если эта встреча последняя, если он все же решит, что экс-подчиненная зажилась на этом свете, стоит извлечь из нее максимальную выгоду.

- Почему "инфантильный"? - совершенно по-детски прозвучал вопрос первостепенной важности.
И снова эти упреки, капризы, обвинения. Ей не угодишь. Очень, к слову, нелогичное поведение: предложить последнюю помощь, после чего отвернуться, заявив, что оная уже была предоставлена, но Мориарти не стал указывать на вопиющее несоответствие слов и действий. Никто не безгрешен.
Легкий шаг вперед, характерное ленивое шарканье.
О, как много ей пришлось пережить. Вестимо, Эстер полагала, что будет ходить по званым ужинами, очаровывать тех, на кого не действовала харизма шефа, и все невзгоды обойдут ее стороной, ведь кому нужна дама, пусть даже приближенное лицо Того Самого, зарывшаяся в бумаги и на досуге катающая диссертацию. Можно рассчитать предел чужой выдержки и терпения, но мисс Николз была сильнее, чем пыталась казаться, и Джим, только-только залатавшийся после трогательного свидания с агентами Майкрофта на Воксхолл-кросс, априори не выносил намеков на слабость. Тем более на обманчивую слабость.
Эстер никогда не интересовалась, зачем шеф сдался властям, что с ним там было, и как часто его били по голове.
О, дорогая, слишком часто. Намного чаще, чем позволяла и без того битая и перелатанная крыша.

- Будь душкой, - развернул женщину к себе, забирая из ее рук папку. Взгляд сосредоточен на листах, но интонации обращены прямо к информатору, тот самый беззаботный тон, предвещающий бурю. Тяжелый вздох, ладони коснулись сгиба локтей и чуть выше, не сводя с информатора внимательного взгляда, и ноша в руке ничуть не мешает. Дальнейшие интонации представляют собой смесь отеческой заботы, внушения и предостережения. - Представь, что я скоро умру, и это наше последнее дело, или ты скоро умрешь, и это твое последнее дело; или мы оба умрем в один день. - Последний подвиг имени Терпения, и Мориарти срывается, как плод с дерева, как тающий лед с края крыши, прямо на чужую макушку. Но кто обращает внимание на табличку? - Имей уважение, черт побери!
Бог свидетель, не хотелось прибегать к таким мерам. Эстер встряхнулась в чужой хватке, а Джим с каким-то странным удовлетворением отметил, как пара темных прядей выбились из идеальной укладки.

Прохладная улыбка - отпустил, опуская руки в карманы, и дальнейший тон далек от ироничного, шутливого, требовательного, истеричного.
- На особе, известной как Эстер Николз, висят как минимум два убийства, и от меня потребуется минимум телодвижений, чтобы доказать ее вину, - шаг вперед, едва не наступая на ноги, и как бы информатор не хотела, ей придется отступить назад. Смешок на высокой ноте. - Теперь ты достаточно заинтересована?
Едва ли ее испугает преследование спецслужб, но у их мексиканских друзей руки были длиннее, да и память ничуть не короче. Не добравшись до Мориарти, ввиду его исчезновения, они будут счастливы и доверенному лицу, тем паче такому миловидному. Если в благодушном настроении Джим был склонен относиться к Эстер как к красивой разговаривающей кукле, на деле отдавая должное и лишь забавляясь реакцией информатора, то в данный момент она встала на одну ступень с Мораном, которому ставились планки, а ободрение ограничивалось словами "молодец, выполняй".
Сам виноват - запустил. Однако, шутки кончились. В сексизме был определенный плюс. Пренебрежение Мориарти равнялось попыткам оградить. В каком-то извращенном смысле - защитить. Эстер оказалась довольно полезной в полевых условиях, и поверить в то, что ее сломал какой-то подвал и яхта, было сложно.
- Это такие соблазнительные понятия, не правда ли? Равноправие, "воздастся каждому по заслугам", и тому подобная чушь. Твоя взяла. Побудем на одном уровне.
Мориарти больше не трогает информатора - уже нет. Хотя, говоря откровенно, лучше бы трогал. Интонационно выделять речь, чтобы каждое слово срабатывало как отрезвляющая пощечина - один из многочисленных талантов, где Джим совершенствовался постоянно, беспрерывно и неустанно.
- Вторая попытка, - еще одна улыбка, но в глазах прежний холодок. Изящное движение, распахивая папку на нужной странице. - Тебе знакомы эти цифры?

- Ты права. Пока мы оба молчим на счет друг друга, некоторые детали прошлого не имеют значения.
Наградил одобряющей ухмылкой, проследив взглядом за папкой. Круто развернулся на каблуках, огибая информатора - шаг, второй, третий - и устроился в кресле, привычно закинув ногу на ногу.
- Что там у нас, что там у нас.. у нас! - поднял вверх указательный палец в нарочито поучительном жесте, и едва не подпрыгнул в кресле от накатившей волны энтузиазма. - ...У нас проблема, Эстер.
Слишком быстро пошла на попятную, но Мориарти списал это на проснувшийся глас разума, который дремал в женщине последнюю неделю. Джиму требовалась от нее одна услуга, всего одна. И если Эстер решила извлечь из ситуации какую-либо выгоду личного свойства, это не особо заботило, разве что выгода не состояла в том, чтобы неделикатность шефа обернулась неблагоприятным последствиями.
- Я ухожу в отпуск, - мимолетный жест в воздухе, устраивая беспокойные руки на подлокотниках, и машинально выстукивая сбивчивый ритм. Любопытно, как воспримет информатор этот факт, когда осознает, что ради избавления от неустанного контроля работодателя от нее не требовалось ровным счетом ничего. Кроме.
Он считал, что ему хватило выражения лица мисс Николз, когда Джим сменил гардероб, обновил косметичку и устроился на работу. Им обоим будет о чем вспомнить на склоне маразма.
- Хватит разбирать этот город по кирпичикам. Конечно, Шерлока это обрадует больше всех, а может и сильнее всего расстроит, я не задумывался, но считаю, что все вы, и особенно я, заслужили отдых.
Пару мгновений, дабы насладиться реакцией женщины, еще один нервный ритм по подлокотнику. Вполне понятное и естественное желание, но не для Джима, который мог выдать нечто наподобие только в контексте шутки и только после трех стаканов родного ирландского.
- Разумеется, неустойка будет выплачена в полном размере, - мягко раздвинул губы в намеке на улыбку, отведя бегающий взгляд в сторону. - Я и сам планировал повеселиться подольше, но так сложились обстоятельства.
Не выносил это слово. Ограниченное, двусмысленное, втискивающее в рамки, о которых Мориарти предпочитал не ведать.

- Это определенная последовательность цифр, способная вывести из строя любую систему безопасности, - резко перешел к делу, - Я планировал использовать ее в наше последнее дело, - и разговор не о киднепинге, участвовать в котором Эстер не горела желанием, а Мориарти, по ведомым лишь ему причинам, не стал настаивать, - но решил, что пока не следует светить перед тобой открывшимися возможностями. Я тебе не доверял.
Уверенно, плавно, не моргнув глазом.
- Все познается в сравнении. Теперь я считаю, что только ты и сможешь распорядиться им разумно.

- Наконец-то ты начала задавать правильные вопросы.
Одобрительно протянул он, глядя на маячившую перед глазами информатора.
- Что касается людей: если все упростить, будет не так интересно. Видела статью о докторе Уотсоне? Давно я так не смеялся, - смешок на высокой ноте в качестве подтверждения. Мориарти слегка передернул плечами и сосредоточил внимание на отвороте рукава, поправляя чуть выбивающуюся ткань рубашки. Часы показали ровно восемь часов вечера. - Может, я не эксперт в отношениях, - подался вперед, изящным движением ладони загладив выбивающиеся пряди назад, по направлению к затылку, - но все сработало как нужно. Это намек, который останется между мной и Холмсами.
И пусть Эстер не утруждается попытками вникнуть в личную жизнь шефа. Мориарти и из интеллектуального романа умудрился устроить сущий балаган со взрывами, перестрелками, грабежом и киднепингом.

- Что касается моего отсутствия, - продолжил мысль. Чуть помолчав. - Да, оно непосредственно связано. Злая мачеха пытается разлучить нас, но оно к делу не относится, поэтому предлагаю сосредоточиться на другом. Код...
Он снова щелкнул пальцами.
- Фальшивка! Приманка для Майкрофта и МИ-5. Ты верно рассудила: будь у меня в руках такая власть, я бы избегал необходимости разговаривать вообще. Но данный факт не отменяет моего решения передать его тебе. Он - гарантия нашей с тобой безопасности.  Майкрофт пойдет на все, лишь бы ключ не был уничтожен или унесен со мной в могилу. Ми-5 уверены, что код взлома настоящий. Я позаботился об этом.
Эпизод с мисс Адлер четко показал отношение старшего к чужим тайнам. Ох уж этот комплекс власти и неуемное стремление контролировать всех и вся - глава британской разведки готов оставить в живых главного злодея сказки, лишь бы выпытать секрет вечной молодости.

- Отвечая на вопрос "почему не Себастьян", - Мориарти отвел бегающий взгляд в сторону, притворный вздох. - Ты действительно считаешь, что мы команда? - мягко осведомился Джим. - Ты настолько наивна? Думаешь, хоть кому-то в этом мире можно доверять? Себастиан никогда не был мне верен. Он вольная птичка. Захочет - пойдет в охрану Ее Величества. Захочет - купит себе домик в Шотландии, и бросит все. Но я рад, что удалось поддержать легенду нашей с ним неразлучности. Даже в твоих глазах. Сядь ты уже на место.
Слегка раздраженно кивнул на кресло напротив.
- Когда начнут искать мое доверенное лицо, первым делом пойдут к Себастиану. И, пожалуй, найдут у него нечто, что уведет их прочь от тебя. Напомни, чтобы я его навестил.

- Да, я представляю, что будет здесь твориться. Я рассчитываю на это, Эстер! - все эмоции, что тщательно сдерживались остаток вечера, заставили Мориарти воспарить, выражаясь фигурально, в то время как буквально он лишь подпрыгнул в кресле, словно мальчишка, наконец-то получивший от Санты железную дорогу на Рождество, и разве что не захлопал в ладоши. - Только представь, как Правительство устроит гонку с твоими коллегами, и все ради случайного набора цифр. Обхохочешься!
Информатор хохотать не спешила.
- Ты знаешь, что будет, если я назначу тебя, - красноречивое пиф-паф пальцами, - и ты знаешь, что будет если выбор падет на кого-то еще. Нет, дорогая, мы должны удивить. Мы должны напугать.
Теперь настала очередь Мориарти соскользнуть с кресла и начать беспокойно отмерять шагами комнату.
- Отдай ключ.. тому, кого мне не жалко, - равнодушно дернул плечом. - Засунь в бутылку и запусти по Темзе, спрячь в нижнем белье, в побрякушки любой из твоих подружек. Я сказал Майкрофту, что он разбит на части, мы не рискуем, даже если код найдут. Словом, включи фантазию.
Эстер обязательно ее включит. Если Джим возьмет на себя этот труд, лишних жертв не избежать, а информатор, как понимал Мориарти, признавала их лишь отчасти. Один, два, три - в человеческих единицах, но не в десятках случайно мимопроходящих.
Временами мисс Николз становилась жуткой занудой.

- Никто не тронет твое сокровище, - Мориарти повернулся к ней лицом, чутко подмечая реакцию на собственные слова. - Во всяком случае, за себя могу ручаться. - Звучит сомнительно. - Но ради собственной уверенности и твоего спокойствия, я могу попробовать уломать полковника включиться в дело. Признаться, мне даже интересно посмотреть на него, когда он узнает, что шеф умрет через две недели. Так вышло, что здесь я могу положиться только на тебя и моих собственных убийц.
Невесомо качнулся с пятки на носок.
- Впрочем, теоретически ты можешь подвести меня, Эстер. Они - нет.
Пожалуй, самая искренняя улыбка за вечер.
- Это было к вопросу о полном доверии.

Иногда мисс Николз напоминала мисс Адлер. Показушно готовая кинуться на баррикады, обставить спецслужбы, Правительство и Шерлока впридачу, но с единственным условием - защита и гарантии. Возникало ощущение, что в этом адском балагане, только Джим являлся тем, кто готов работать за идею и интерес. Остальным подавай награду: деньги, положение, новый стек или новое платье. Мориарти расчетлив, но совсем не жаден. До новых идей, афер и удовольствий - пожалуй - но скор как в расправе так и в благодарности. И если Эстер вступила в ряды тех, кто внезапно начал бояться за свою жизнь, Мориарти мог ответить на это только одно:
- Дошло, - выдал с заметным негодованием. - Как, позволь спросить, я смогу тебя защитить, находясь на небесах и слушая райский щебет?
Замахиваться на рай - это уже слишком, но так хочется верить. Умереть ради того, чтобы не видеть опостылевшие лица, и спуститься вниз, чтобы узреть те же рожи, от которых когда-то сбежал - что может быть глупее.

- Тебя попытаются убрать в любом случае. Думаешь, раньше никто не пытался? Ха! - он смахнул со своей руки чужую, передернув плечами. Сегодня вечер озвучивания очевидного? - Ключ и есть твоя безопасность. Пока часть его у тебя, никакой идиот не посмеет тебя тронуть, а если и посмеет - тотчас найдется другой идиот, желающий перехватить инициативу. Тебе лучше знать схему хорошего и плохого "полицейского", поэтому могу посоветовать только не продаваться слишком дешево.
"Тонко" разрешил Мориарти. Спектакль - это хорошо, да и постановка обойдется в кругленькую сумму, но овации зрителей - бесценны. Осталось лишь донести до Эстер всю глубину оказанной чести. Как никак, у нее одна из главных ролей под предводительством и покровительством одного из гениальнейших режиссеров в этом театре. Но только в начале пьесы.
Он подсказал ей слова.
Он рассказал ей о расстановке приоритетов, а также о том, кому суждено погибнуть в первом акте.
Эстер должна понимать, что более суфлера не будет. Никто не будет опекать, подбадривать, требовать, приказывать, кричать и топать ногами. Информатору давно пора пуститься в свободное плавание, благо, она достаточно умна для этого, но Эстер по привычке требует приказов, пресловутых подсказок. Мориарти совершенно не радовала возникшая связь, хоть и далекая от романтической, но все же делающая их обоих уязвимыми.

- Я глубоко ценю твою любовь к деталям, но.. - криминальный гений театрально развел руками, по привычке передразнивая. - Сначала "волшебный ключик" надо собрать. Чем дольше он у тебя, тем дольше ты живешь. Чем дольше ты живешь, тем больше у меня времени. Чем больше у меня времени, тем лучше сумею подготовиться. Теперь ясно? - с плохо скрываемым недовольством. Вот возьми и выложи ей все самое интересное. - Не беспокойся. Потом ты умрешь. Не по-настоящему, конечно, в нашем кругу это дурной тон, но личную студию, оригиналы древних манускриптов и временный покой - это я могу тебе гарантировать точно.

- Чудно, - вымолвил Джим. И улыбнулся. Эстер предсказуемо вычислила самые предсказуемые варианты развития событий, словно забыла, что речь идет о боссе, которого предсказуемость выводила из строя и равновесия. Словно забыла, что мистер Мориарти - благородный и благодарный человек, не скупящийся на награду. - Можешь считать, что я согласен.
Подобная улыбка Мориарти традиционно не сулила ничего хорошего. Если Джим потерял голову от очередной идеи - молитесь о своей, благо, если на плечах останется, когда Мориарти, движимый приступом вдохновения начинает творить, тварь такая.
- Не убивать, не сажать, не калечить. Я тебя понял, - слишком охотно поддержал он нехитрые пожелания Эстер. Конец пустой болтовни. Они уже успели переругаться, помириться, снова поругаться, да и в принципе узнать друг о друге много нового. Идеальные отношения. - А теперь слушай меня.

- Я позвоню тебе четвертого числа, около двух часов дня, и скажу, что делать дальше, - проговорил Мориарти, на удивление неторопливо перемещаясь к окну. Пошевелил жалюзи, скользнув взглядом в просвет, сощурился от включившихся фонарей, прежде чем снова задернул их, оставляя комнату мариноваться в томном полумраке электрического света. - Однако, обстоятельства могут сложиться так, что я не успею добраться до телефона или каким-либо еще образом окажусь отрезанным от цивилизации. В этом случае ты должна позвонить в полицию. Помни: от этого зависит наша безопасность.
То, как сдалась ему собственная, Джим показал еще в Тауэре, восседая в короне, пока рядом беспокойно суетилась чернь, но едва ли Эстер поверит, что шеф так радеет за физическую и моральную сохранность информатора. Поэтому Мориарти привычно напустил туману и сымитировал общность - в последний раз.

- Полиции ты назовешь адрес, который я тебе скину чуть позже, и скажешь, что подозреваешь владельца квартиры в хранении и распространении наркотиков. Посоветуй мальчикам пошариться в чужом нижнем белье, они должны найти там кое-что интересное, - Джим раздвинул губы снова, но улыбка отдавала прохладой. - Разумеется, звонок должен быть анонимным.

Рассмеялся, мимолетно потерев бровь. Повернулся к Эстер, привычно перемнулся на каблуках.
- Все сразу! - Мориарти широко развел руками и убрал их в карманы, оставаясь на месте.
Почти не солгал - и покорять, и прогуляться, и умереть. Эстер всегда умела видеть главное.
- Не стоит, милая. Поставлю напоминание на мобильный, - и неясно, ирония это или криминальный гений говорит всерьез. - Чтобы про него забыть, нужно очень сильно постараться.. удариться головой, к примеру. Или выстрелить в нее же. Пожалуй, последний вариант самый верный.

..настала очередь Джима растолковывать, что имела в виду информатор под последним вопросом. Говорила она о смерти всерьез, справедливо полагая, что боссу вполне хватит безумия добровольно отойти в мир иной, или же догадывалась гораздо лучше, нежели выказывала внешне. Девочке надоело быть хвостом и вечным сопровождением - Мориарти не винил ее, хоть и искренне недоумевал, с чего информатор решила отказаться от Великой Чести. Опасения за жизнь и здоровье, ясное дело, Джим за причины не считал.
Впрочем, неважно.
Пинать высокие материи и этические ценности находилось занятием весьма нудным и утомительным, наравне с клиентами, желающими уйти от налогов нетрадиционными методами.

- Эстер Николз, несмотря на все скандалы, интриги, расследования, я был счастлив работать с вами эти шесть лет, - неспроста уточнил, пусть знает, на кого ушла ее моло.. лучшая часть жизни, разумеется. Такой официоз, что зубы сводит, но Джим демонстрирует их в широкой улыбке. - Еще полгода и счастливая цифра, ты же помнишь? - просиял, словно ребенок, радующийся удачному трамвайному билетику.
Сильнее всего на свете хочется заныть. Но ныть Эстер о том, как он сожалеет, что ушла Эстер, даже на взгляд Мориарти немного нагло. С другой стороны, кому еще за эти годы Джим мог всласть поездить по ушам на темы, касательно несовершенства мира, деградации мира, уничтожения мира? Правильно, только ей.
- Предашь меня - и это будет последний проступок, который ты совершишь в этой жизни, - проинформировал он, убеждая обоих. - Ничего личного. Со своей стороны даю обещание, что не при каких обстоятельствах не стану вредить тебе, или же каким-либо образом вступать в личный контакт. Идет?
Не так часто Мориарти чувствовал медленно, кирпичик за кирпичиком, выстраивающуюся стену между собой и визави. Что уж, это первое ощущение подобного рода в его жизни. Не будь Джим Джимом, происходящее можно было назвать разрывом отношений или окончанием дружбы. Но в данный момент он рвал долгосрочный контракт. Точнее, его уже порвала Эстер.