Sherlock. Come and play |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Sherlock. Come and play » The end! » 16.03.2011 El sueno de la razon produce monstruos
Время и место:
March 16 - ?, 221b Baker Street - Baskerville - the Diogenes Club - Vauxhall Cross 85Участники:
Sherlock Holmes, James Moriarty, John Watson, Mycroft HolmesКраткое описание:
Ретроспектива некоторых событий, имевших место быть на Бейкер-стрит с начала и по вторую декаду марта.
Отредактировано Master (2013-05-12 18:49:29)
За несколько дней до визита сэра Генри
Шерлок пробежался кончиками пальцев под столешницей. Нет, чисто. Впрочем, вряд ли Джон стал бы прятать оставшуюся пачку в такое легко-обнаружимое место. А все трудно-обнаружимые он уже перерыл. Раза три. Сегодня был четвертый. Пожалуй, с чем на этой неделе точно не столкнется миссис Хадсон, пытаясь привести их квартиру в хоть какое-то более-менее приличное состояние, так это с пылью. Вся возможная пыль была аккуратно вытерта обшлагами рукавов его халата, включая труднодоступные места на верхних полках книжных шкафов. Книги были переставлены сначала в алфавитном порядке, потом по хронологии, потом по цвету корешков, потом в глубокой задумчивости в очередной раз обшаривая полки и размышляя, что система их организации возмутительно напоминает состояние книжных полок Майкрофта, Шерлок разместил их в соответствии со своей персональной картиной мира: в результате на средних полках разместились труды по нейрофизике, химии и теории струн, немногочисленная литература художественного толка ушла на нижние полки, кроме томика Шекспира, который был торжественно отнесен к Йорику - для компании, биологи были подвергнуты остракизму и выгнаны на верхние полки, медицинская литература, после краткой заминки была размещена полкой ниже.
- Бред, - устало констатировал Холмс, падая на стул и вытягивая длинные ноги в пижамных брюках. - Йорик, - пожаловался он, - я теряю квалификацию. Вредно вставать в семь утра, я всегда это говорил.
Он безразлично поворошил раскиданные по столу бумаги и поднялся на ноги. Через двадцать минут хлопнула входная дверь, отмечая его стремительное отступление в лабиринт Лондонских улиц. Скука и никотиновая зависимость успешно сдерживались злым азартом, поэтому первые три лавки он миновал, окинув полупрезрительным взглядом, а потом внезапно понял, что же было не так со свидетельскими показаниями, и кровь потеплела от наркотика гораздо более приятного, чем терпкий сигаретный дым.
Утро, за несколько часов до визита сэра Генри.
Нет, спать по ночам спокойно уже явно вышло из моды. Так решил Джон, спускаясь утром в гостиную, в особо хмуром настроении. Одно дело просыпаться ночью от звуков скрипки, даже не всегда приятных, и совсем другое, вновь возвращаться к кошмарам. Не то, чтобы они проходили, но Холмс умудрялся играть именно в то время, когда нужно было разбудить Джона. Уотсон пытался ставить будильник, эффект был не тот.
- С добрым утром, - доктор махнул рукой черепу, отмечая слой пыли, который прибавился на их лысом, немом, слепом друге. Ранее с пылью отлично справлялся Шерлок, точнее его халат, Джон даже и не знал, как полезно бросать курить. В доме дышится легче, пыль исчезла, Шерлок вместо того чтобы жаловаться на скуку был занят делом - искал сигареты. Правда, вместе с этим в полный хаос приходило все убранство их квартиры, но Уотсон успокаивал себя тем, что у них и в другое время, особого порядка не наблюдалось. Пока никто не ломает ноги, жить можно.
А потом Шерлок пропал… По-хорошему пропал, в смысле, Джон знал, что он жив, получая редкие смс, и не рвался спасать шкуру гениального детектива. Потому что во-первых, Уотсон не был гением, чтобы вычислить то место в Лондоне где мог находиться Шерлок, а во вторых, он не был камикадзе, чтобы натыкаться на него, когда тот бросает курить. Вот преступникам он не завидовал - когда Уотсон видел Шерлока последний раз (до исчезновения), тот отчетливо напоминал ему гончую выпущенную на охоту. И храни господь тех кроликов, которые не успеют спрятаться.
А сегодня у Джона был выходной. На самом деле, для Уотсона это было неким событием, так как обычно на выходных он отрабатывал часы, которые брал, когда Шерлок срывал его с работы. А сегодня… Газета, чай, телевизор.
- Скучно как-то без твоего хозяина, не находишь? - обратился Джон к черепу, всерьез задумываясь, а не налить ли ему чаю. У доктора мелькнуло предчувствие, что его фраза сейчас была законспектирована в небесной канцелярии, и помечена штампом “накликал беду”, но он быстро забыл о том. В мыслях вновь был чай, газета, типично английский завтрак и, возможно, блог, в котором недописанными оставались несколько дел. Джон довольно улыбнулся, отправляясь ставить чайник и, возможно, это действие тоже было рассмотрено в канцелярии, как ошибочное. По крайней мере, Уотсон никогда не понимал их логики.
За несколько дней до визита Генри.
221Б по Бейкер Стрит встретил его тишиной и легкой прохладой, полуостывшим ароматом свежеиспеченной выпечки, едва уловимым запахом полироли и еще чем-то, смутно знакомым, но не поддающимся четкой идентификации.. сера. Ушел ли Джон к очередной подружке, что же готовила сегодня миссис Хадсон, почему Шерлок покинул четыре стены, в которые заточил себя сам - что-то осталось в голове, что-то проворковалось вслух, машинально, непреднамеренно - дань милой привычке беспорядочно озвучивать мысли, в порядке бреда - контролируемого бреда. При всей мишуре, всей браваде, никогда не становящейся пошлой, при туче сумасбродностей и странностей, непредсказуемости и резко-мятного, затяжного сумасшествия, можно было откопать одну-единственную потребность, удовлетворение которой было для Джима словно горный воздух для аритмика. Мориарти хронически не хватало острых ощущений, вследствие чего он беспрестанно злился на временно отсутствующий источник оных, на непривычно тихую обстановку вокруг, не нарушаемую - нет, не криками жертв - музыкой, просто музыкой, - а так же на весь мир - предсказуемый и унылый мир, который посмел не обеспечить Джеймсу такой мелочи.
..он не ожидал увидеть здесь полное собрание классики, занимающей место на полках. Ни современных британских бестселлеров, ни скудословных американских писателей, ни одного завалящего рассказа из обязательной программы колледжа, только несколько совершенно не связанных между собой, ни жанром, ни фамилией на обложке, произведений - пригодились для "работы"? Скорее всего. Ничто здесь не намекало на то, что этой частью гостиной распоряжается хоть в чем-то заурядный человек, и это нравилось, - чертовски нравилось - Джеймсу, чье внимание на пару секунд задержалось на нотах, лежащих на столе около ноутбука, после чего оказалось полностью приковано к книжным полкам. Мурлыкнул что-то, вяло проходясь подушечками пальцев по переплетам, вытаскивая из плотного сомкнутого ряда одну из книг, открыл, закрыл - с негромким и звучным хлопком, водружая ту на место - ну, почти на место. Биологию и теорию струн Мориарти находил не столь важными, сколько любопытными в чем-то, но при этом одинаково бесполезными.
Сопоставляя данный визит со здравым смыслом, четко прослеживалось отсутствие связи, а также безоговорочная капитуляция второго. Выбирая между логикой и сантиментами, он отдавал предпочтение эмоциональной стороне натуры, если, конечно, не собирался взрывать очередную станцию метро и рассчитывать количество пластита на десять кубометров исчерченного гранита. В этом заключалась маленькая, глубоко личная трагедия человека, который пресытился многочисленными изысканиями - как душевными, так и интеллектуальными. Битва логики против логики дает изящный, но предсказуемый результат. Логика против эмоций - вязкий коктейль с намеком на горечь, который требует больше вложений и пьется дольше, чем все остальные, что является единственным плюсом, потому что окончание столь же предсказуемо, как и в вариации номер один. Камера съехала чуть влево, выхватывая в глазок объектива нечто похожее на.. человеческие останки?
Отредактировано James Moriarty (2013-06-05 16:35:23)
Рубашка влажно липла к коже, окружающие косились, а Шерлок флегматично скользил взглядом по нескольким представителям так называемого среднего класса, почтительно державшимся за поручни на расстоянии полуметра от него. Не сказать, чтобы Лондонская подземка в этот ранний час была абсолютно пуста, но даже и в переполненном, если вдруг случится такой нонсенс, вагоне ему была бы обеспечена собственная личная зона неприкосновенности. Окровавленный гарпун в руках давал все же некоторые преимущества. Застывшая корка, пахнущая железом, пряностями и, немного, доками, неприято стягивала кожу в уголке рта и Шерлок подавил порыв облизнуться. Поймав один из взглядов подумал, что может и стоило бы, напоказ, но мысли уже понеслись дальше. Гарпун был несомненно важной уликой, собственно он был скорее трофеем, им никого не убивали, Шерлок просто вылавливал им труп, хитроумно спрятанный убийцей в чане со свиной кровью и требухой, в одном из китайских ресторанов рядом с Тейт-Модерн, где гарпун был ранее чисто декоративной частью интерьера. Но для полиции, которую он вызвал непосредственно после того как неудачно чуть было не свалился в чан, весь перемазавшись при этом, и сам Шерлок и гарпун были несомненно важны. Впрочем, у них есть труп. А вот у самого Шерлока трупа не было. Это было обидно и досадно. Ни одного хоть мало мальски интересного трупа на мили и мили вокруг.
Именно это он и сказал Джону, ворвавшись на Бейкер.
- Одно дело зануднее другого!
Крик души, вот что это было. Скука. Скука и никотиновый голод вместе пораждали треплющую нервы уверенность в том, что где-то вот прямо сейчас орудует маньяк, а он, Шерлок, лишен доступа к этой несомненно интересной информации, только потому, что газетчиков гораздо больше интересует ... что?... военный переворот в Уганде, перестановки в правильтельстве, и вообще всякая чертова хрень!
Гарпун был со злостью задвинут к стенке около стола. Сигареты! Раз уж не было ни одной задачки для того, чтобы подстегнуть заскучавший интеллект с этим отлично справится хорошая порция никотина.
Утро оказалось плодотворным временем для блога. Возможно, все дело было в тишине, отсутствии противных запахов и бросающего курить детектива. Сложно сосредоточиться, когда каждые пять минут тебя поправляют и возмущаются о поводу излишний сентиментальности в пересказе расследований. Хотя самое страшное было в моменты, когда они начинали спорить по поводу названий того или иного дела, однажды это дошло до того, что доктор искренне желал прибить соседа подушкой. А у него такие желания не возникали и по ночам, когда он просыпался под аккомпанемент, нет, не скрипки, взрывов с кухни, и плелся за аптечкой.
Когда пост был почти закончен, возмущенный топот (по амплитуде и частоте шагов, Шерлок был взвинчен на семь из десяти, и раздражен на все девять) возвестил доктора о возвращении блудного детектива. Джон горестно вздохнул, и тут же пожалел об этом. К их дому приближалось что-то дохлое, вернее мертвое и полезное для Шерлока. Дверь хлопнула на все десять, доктор еще подумал, а стоит ли смотреть в глаза разъяренного василиска, но узнать что так воняет было очень интересно.
“Догнал, значит,”- с упавшим сердцем заключил Джон, - “в химчистку костюм уже не примут,”- вдогонку прозвучала мысль. Интересно, кого он так… загарпунил. Не Моби Дика же, впрочем, что там Майкрофт говорил о любви к пиратству? Накаркал, не иначе, с его то носом…
Потом конечно доктор принюхался, и понял что тухлятиной пах сам детектив. Оригинальный выбор парфюма, для человека который начинает ворчать, если Джон выльет на себя лишний миллиграмм, это нюх отбивает. Доктор только молча кивнул в сторону ванны и отвернулся обратно к ноутбуку, правда к тому времени не только про пост забыл, но и про то, что он вообще делала в этом кресле. Шерлок умел сбить с мысли.
Еще немного попялившись в собственный текст, ставший вдруг чужим и далеким для восприятия, Джон нажал на сохранения черновика и убрал ноутбук на стол. Тот опасно покачнулся, но выдержал. Верно, стоило почитать газеты. Да, отличная мысль. Потому что, вода уже перестала шуметь (он ведь успел все вымыть из волос, не хочется ходить с раздраженным, не курящим детективом пахнувшим рыбой), и скоро в гостиную вновь должен был явиться Мистер Неожиданность Шерлок Холмс. Джон задвинул ногой коробку, стоящую на пути, не хотелось добавлять в список еще и “покалеченный” и, свернув газету начал отсчитывать, три, два, один, и занавес.
Отредактировано John Watson (2013-06-02 13:06:36)
Все тот же вечер.
Три.
Это напоминало фетиш. Череп на каминной полке, изображение черепа на стене - что-то странное, маньячное и до одури родное чудилось Джиму в окружающей его обстановке, наполненной кучей предметов - на первый взгляд бесполезных, но несомненно важных. Создающих своеобразный уют, когда они не валялись в креслах, не лежали под ногами, так и призывающие наступить ненароком и подскочить со звонким "ой", что Мориарти и сделал в процессе смены дислокации от камина к дивану. Все приличные воспитанные люди снимают обувь, перед тем как войти в дом дорогого хозяина, но он не все. Джим больше, намного больше. И он догадывается, что хозяин из Шерлока Холмса примерно такой же, как и скрипач.
Игривый смайл на обоях, желтый словно безумие - Джеймс проникся, еще раз, и еще, продолжая беззвучно вымурлыкивать мелодию не в такт собственным мыслям, мгновенно приходя в себя от неожиданности, но не от боли.
Два.
Больше чем человек, больше чем организация, исчадие Ада (ТМ) во плоти и святее Папы Римского. 221Б по Бейкер-Стрит его владения на текущий час. Ватиканом не назовешь, конечно.. собственно, это вопрос времени, взбреди Мориарти в голову идея покорить Новый Рим. Не более безумная и осуществимая чем те, что были раньше, и не менее глобальная, чем та, что бродит в рассредоточенных мыслях, а очередной ее укол вызывает то ли вздох то ли смешок, вспарывающий душную тишину, не нарушенную посторонними звуками, не хуже чем скальпель вспарывает кожу.
Один.
Тишина рассеивается снова. Бормотание переходит в шепот, Джим неторопливо перечисляет все, что видит, повторяя, почти запоминая и откровенно рисуясь на камеру, чей объектив скользит по комнате, захватывая в смазанный беспрестанно дергающий кадр детали так называемого интерьера. Носи прогулка менее демонстративный характер, он не преминул бы навести глазок на себя и выдать еще что-то непонятное, но глубокомысленное, тайный смысл чего мог оценить разве что Шерлок.
Шерлок, Шерлок, Шерлок, думает Джим.
Соседство игральных карт, кубик рубика и музыкальных нот удивляет. Не сказать, что приятно. Рационалом Шерлок явно не был...
..Шерлок, Шерлок, Шерлок - непроизвольный воспаленно-успокаивающий шепот, напоминая себе о цели прихода на 221Б. Мориарти упустил тот момент, когда прогулка по гостиной перешла в хаотичное метание в трех с половиной стенах, когда изучение обстановки переросло в банальное любопытство и исследование вида "где что лежит и зачем оно может понадобиться".
Занавес.
Шерлок нуждался в новом деле, как наркоман в новой дозе. Он словно оказался запертым в клетке обыденности. Хищник, вырванный из привычной среды обитания, бессмысленно бросающийся на прутья в попытке выбраться. О, как он завидовал Джону. Его ум был таким безмятежным, прямолинейным и почти не использовался. Доктор даже не видел, что миссис Хадсон начала встречаться с владельцем кафе по соседству. Слишком вызывающие духи, новое платье, макияж чуть ярче, чем обычно – и все это в понедельник утром. Только слепой мог не заметить. А еще она вновь увлеклась лотерейными билетами, о чем явственно свидетельствовала фольга под ногтем большого пальца ее правой руки, а значит, надеялась выиграть круиз на двоих для себя и, конечно же, мистера Чаттержи, который к слову был женат. Но никто об этом не знал, кроме Шерлока, изнывающего от безделья.
Его ум напоминал мотор, вырывающийся из-под контроля. Ракету, разрывающуюся на куски, заточенную в пусковой шахте. Взрыв мог произойти в любую минуту. И чай никак не мог помочь. Ему нужно было нечто на семь процентов сильнее. Или это или дело, сложнейшая проблема, неразрешимая задача, запутаннейший случай – и он бы забыл про искусственные стимуляторы. Его ум требовал напряженной деятельности.
Но ему оставалось лишь искать сигареты. С этим в теории он мог справиться, даже несмотря на то, что Джон куда-то спрятал его заначку. Несомненно спрятал, а не выкинул. После той партии в Клуэдо он бы так не поступил, ведь это оставалось его единственным козырем против скучающего Шерлока.
Детектив обыскал ванную комнату. Даже заглянул в сливной бачок. Снова. Перерыл спальню Джона. Не в первый раз. Вновь перевернул вверх дном гостиную: разбросал бумагу, швырнул турецкую туфлю, в которой раньше была спрятана бесценная пачка через всю комнату за диван, побросал книги на пол, не задумываясь о создаваемом шуме. Ему. Нужны. Сигареты. Все что угодно за одну затяжку. Хотя одной дело не ограничилось бы.
Он обновлял свой сайт до тех пор, пока не закончился заряд батареи. Ничего. Ничего, кроме письма маленькой Кирсти:
«Уважаемый мистер Шерлок Холмс.
Я нигде не могу найти Блюбэлла. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, помогите. Перед исчезновением Блюбэлл стал светиться. Как Фея. А следующим утром Блюбэлл исчез. Его клетка до сих пор заперта, и нет никаких следов насильственного проникновения».
Поразительно. Надо было немедленно звонить Лестрейду и поднимать весь Скотланд-Ярд на поиски кролика. Кролика!
Или это или Клуэдо. Но Джон наотрез отказался играть с ним лишь из-за того, что Шерлок настаивал, что первоначального убийства, являющегося завязкой игры, не было, а мотивы всех гостей надуманные. На самом деле последующие убийства совершал сам хозяин дома. Об этом говорило сразу два обстоятельства: его тело так и не было найдено, а в правилах значилась следующая лазейка: «игра допускает, что все участники могут погибнуть и победителя не будет». Кто же тогда всех убивал? Конечно, хозяин дома. Не нужно было обладать его даром дедукции, чтобы прийти к этому единственно верному выводу. И он не виноват, что правила противоречили сами себе.
В отчаянии Шерлок запрыгнул в кресло, прижав колени к груди, обхватив их руками, беспокойно покачиваясь из стороны в сторону.
А затем раздался звонок. Одинарный. Максимальное давление всего на полсекунды.
Он незамедлительно сорвался с места за пиджаком, на ходу стягивая с себя халат.
Клиент.
Отредактировано Sherlock Holmes (2013-07-07 21:27:31)
Ничто так не поднимало собственную самооценку, как Холмс не способный найти сигареты. Спрятанные им, Джоном. На самом деле доктор не слишком верил в свою удачу, а после не лишком то ей и радовался, но упрямый нрав, не позволял ему так быстро сдаться. Доктор он в конце концов или кто, курить вредно, а Шерлок и так ведет не самый здоровый образ жизни. Точнее сказать, образ жизни, который за милю не разит подобными утверждениями.
В квартире еще стоял аромат моря, как успокаивающе про себя его называл Джон, ну в проще говоря у них воняло. Никто не может безнаказанно поплавать в чане с чем то, что содержало в себе рыбу. Даже великий детектив. Джон, впрочем, привык, что тот часто приносил с собой шлейф из разнообразных ароматов Лондона, от загазованных улиц, до свежего воздуха с портов. И даже к типично канализационным запахам. Поэтому он просто вздыхал не так глубоко, и открыл окно. Потом серьёзно задумался над этим, потому как Шерлок был явно не в себе, и Джон уже опасался, как бы этот сумасбродный гений не выпрыгнул в форточку от тоски. Порой хотелось, чтобы этот гений, придумал бы себе уже кнопку выключения. Плохой день и нет дел? Щелк, и пусть он, наконец то высыпается, заряжает батареи, или что там еще должен делать этот инопланетный тип? Конечно, это была только шутка, к великому огорчению Шерлок был таким же человеком, в плане физиологи и анатомии уж точно, как все. Только в отличие от всех не понимал что кулак, нож, и не дай бог пуля, могут быть ему несколько вредны. Джон бы хотел, чтобы это было не так, сколько бы нервных клеток удалось сохранить.
А еще была бы не плоха, кнопка отключения звука. Целый пульт… Нет, пульт плохо, есть ведь еще Майкрофт и Мориарти, и еще целая свора не лучших представителей человечества. Джону бы хватило и этих двух кнопок, чтобы жизнь стала замечательной. Даже без функции уборки. Правда, когда топот возвестил о том, что по его комнате пронесся торнадо, Уотсон резко переменил свое мнение. Он может педантом и не был, но где вы видели солдата, который не принес из армии любовь к порядку. Или даже не любовь, потребность в нем. Хотя бы в своей спальне. В следующий раз, он воспользуется новым трофеем Холмса, и запрет дверь при помощь гарпуна. Правда вряд ли это их спасет.
Может им стоило купить больше логических игр? Впрочем, нет, тогда от споров с соседом у Джона возникала потребность прогуляться, или пострелять. Хорошо хоть не в соседа. Головоломки вроде кубика-рубика отпадали сразу, а трехмерные шахматы были слишком нереальны для ума самого доктора.
Звонок в дверь, был почти встречен ликованием. Кто угодно, хоть почтальон, впрочем, Шерлок для встречи с ним не переодевается из халата, так что можно было надеяться на затишье из странной бури. Даже если это затишье сопровождалось убийствами, трупами и маньяками.
Сэр Генри был своеобразным молодым человеком. Его стремление к покою и одновременно с этим - к приключениям, с намеком на таинственность, а также ничем неприкрытая жадность до славы имели под собой особую подоплеку, банально называемую тщеславием. Пожалуй, в этом они были безнадежно похожи - как с Шерлоком, так и с Джимом, разве что оба последних даже под страхом смертной казни не признали бы себя хоть в чем-то схожими с обыкновенными людьми. Мориарти любил проходиться по этой слабости своего соперника..? - о, нет, просто соигрока, если тот в принципе мог думать о чем-либо в упрощенном плане.
Но куда большую, немного раздражающую схожесть мистер Найт имел с Джоном Уотсоном - начиная от "это невероятно, восхитительно, мистер Холмс!" и заканчивая травмами прошлого, а также наличием психотерапевта с сомнительной квалификацией у обоих. Неудивительно, что небезызвестный тандем рванул к лаборатории Баскервиля, роняя гарпун. Мориарти почти жалел, что это дело не его рук дело - плевать на тавтологию, - но никогда не поздно приватизировать то, что по праву можешь считать своим и уж тем более - если ты способен это контролировать.
Идея все еще жива, когда от пресловутого контроля, казалось бы, не остается ровным счетом ничего, а мир снова сжимается до четырех стен, - не как на Бейкер-Стрит, здесь нет безвкусных обоев и черепа на каминной полке, колоды карт и треснувшего глобуса, потертого ковра и старой картины, изготовленной явно на заказ - только холодный металл, обязывающий поддерживать в замкнутом помещении низкую температуру, но Мориарти все равно бесконечно жарко, - сжимается до нескончаемых вопросов, молчания в ответ, иногда - липких-липких улыбок. Штаб-квартира MI-5 - не билет в один конец и даже не камера предварительного заключения. Это очередная возможность, которой грех не воспользоваться; в чем-то - место для отдыха и повод в очередной раз проверить себя на прочность и снова оказаться победителем. Было в данной рутине, в отточенных движениях агентов что-то завораживающее и медитативное.
Джим знал, - знал! - те два слова, которые вышибут из будущего оппонента, который наблюдал из-за слоя фальш-стекла, остатки спокойствия, и ни одно из этих двух слов не являлось именем. Знал ли визави те два слова, вот в чем вопрос. В противном случае просто невозможно его не просветить.
Просто невозможно удержаться.
Вот уж в чем Мориарти никогда не сдерживал себя - так это в увлечениях, и они совершенно точно не ограничивались взрывами, грабежами, убийствами и Шерлоком. Другое дело, что первые три пункта не портили репутацию в отличие от последнего, и тот обязан был за это поплатиться. За что, а за собственный имидж Джим был готов порвать на куски любого, будь то меткий стрелок, гений дедукции или политик высокого ранга. Благо, глава Министерства иностранных дел до последнего момента не вмешивался, видимо, понимая, что стоит сохранять баланс и равновесие обеих сторон.
В Британии не должно быть спокойно.
Терпение Шерлока стремительно подходило к опасной отметке, за которую лучше было бы не заглядывать ради собственной безопасности. Это была пытка куда страшнее, чем мог себе представить самый изощренный ум. Сначала история с флюоресцирующим кроликом малышки Кирсти, а потом скучнейшие, наполненные пафосом и туманом, как улицы Лондона в утренние часы, новости из Дартмура. Страшно было представить, что будет дальше. Террористы похитят собачек Королевы? Исчезнет любимый зонт Майкрофта? Реклама йогурта запрограммирует людей убивать соседей?
Невыносимо. Как? Ну как эти люди уживаются сами с собой? Неужели они не замечают, насколько бесполезно их существование, занимая оставшиеся до конца десятилетия, годы, месяцы, дни, часы никому, даже им самим, ненужными занятиями?
Например, невротичный и крайне медлительный Генри Найт, которого Шерлок мог бы сразу же выставить за дверь, если бы не два момента: у него не было дела, и сейчас сгодился бы любой хоть сколько-нибудь интересный случай; а еще мистер Найт курил. Желтые пятна от никотина на дрожащих пальцах детектив приметил сразу же, стоило молодому человеку опуститься в кресло напротив него.
Изучение «красот» Дартмура, бесконечное число ненужных подробностей и небылицы насчет огромной собаки, двадцать лет назад разорвавшей отца Найта на части – все это можно было выдержать ради пассивного курения. Вдыхая полной грудью дым от сигареты, Шерлок даже не задумывался, как нелепо это выглядит со стороны. Ему это нужно, и, раз Джон отказывался ему помогать, любые способы были хороши.
Обретя хотя бы ненадолго привычное самообладание, Шерлок моментально потерял интерес к несчастному Генри, о чем не преминул ему сообщить, но тот по каким-то неведомым детективу причинам, не спешил уходить.
Тогда Шерлок решил уйти сам, но Генри наконец-таки собрался и сообщил кое-что интересное, что заставило детектива передумать. Гигантские следы. Возможно, это стоит его внимания.
Конечно, он не поедет сам. Ему же нужно найти кролика, ведь кто-то же должен. А вот Джон будет полезен. Соберет всю информацию, дотошно задокументирует и отправит другу, не разобравшись в сути. Ну, или предсказуемо вернет ему сигареты, которые теперь не нужны. Ведь Шерлоку есть, чем заняться.
А если это дело ничего не стоит, по крайней мере, он позлит Майкрофта, пробравшись на секретную военную базу по его документам.
Прогулка обещала быть многообещающей и непродолжительной. Поэтому он никак не мог взять в толк, зачем Джон берет с собой столько вещей?
Отредактировано Sherlock Holmes (2013-07-21 02:08:15)
У врачей не так много шансов оказаться на закрытой военной базе, в соседней клетке с мартышками. Если говорить уж абсолютно серьезно, то как таковых шансов то и нет, особенно если вы еще и терапевт. Но, как говорится человек полагает, а у Шерлока Холмса шило в пятой точке. На самом деле Джону сразу надо было задуматься над всей этой ситуацией, ну еще начиная с того момента, как Холмс позвал его прогуляться по базе Баскервиль. Всего то, засекреченный объект, и правда, а почему бы и нет? Хотя нет… началось все с Генри.
Или же как точку отсчета можно взять тот факт, что не готовящий кофе Шерлок, решил вдруг таким образом извиниться? Событие глупое, но где-то там, на небесах, все посчитали что для простого доктора это будет слишком, и слегка вывернули колесо фортуны в другую сторону. Чертов рулевой был плох в своем деле, потому что явно перестарался.
Если бы Джона спросили какая ассоциация у него с этим расследованием, то сразу после Хаунда, он бы назвал страх. Потому что именно эта эмоция была катализатором всего происходящего. Генри был до смерти напуган собакой, люди щеголяли этим страхом перед туристами завлекая в Дартмунд всякого любителя нечисти, Шерлок, который впервые признался что кроме шестеренок, где-то в этой голове затерялся источник эмоций. Джон когда то был солдатом, он отлично знал что такое страх. Это глоток для наркомана такого безупречного наркотика как адреналин. И не ясно кто хуже, те кто по тихому загибается в притонах от очередного шприца с волшебной жидкостью, или тех кто сломя голову бросается на амбразуру. Этот страх Уотсон любил, он как будто изменял его, заставлял сердце усиленно перегонять отравленную кровь по венам, делал тело легче, сильнее, кружил голову. Все это относилось к нормальному страху, а не тому, что он испытал в лаборатории. Он был больше похож на чувство, которое посещало Уотсона сразу после наркоза, когда он еще не знал что ему отрезали, руку, ногу, и далее по списку. Он был каким то искусственным, и гнал по крови только липкий ужас. Но задумываться тогда Джону было некогда. Он никогда не считал себя клаустрофобом, но после того как дверь на волю волшебным образом не открылась, понял что в шаге от этого. Рябь в глазах не позволяла нормально осмотреться приходилось полагаться на память. Та, изменчивая леди, не хуже судьбы, попросту не желала подкидывать ему возможные пути отступления, а после того, как погас свет то и вовсе с радостью предоставила распечатку всех жутких вымыслов и историй которые доктор знал. Вот спасибо, тараканы в его голове, все еще вели незримую борьбу с Уотсоном.
Как собака могла бы пробраться на закрытую базу? Не имея в карманах правительственного пропуска, и прочих привилегий. Какая же эта засекреченная база, если эксперименты уходят и приходят когда захотят? И когда его вообще посетила эта мысль о собаке? Наверное когда послышалось цоканье когтей по бетонному полу.
“Плохо дело,”- лаконично заключил Джон, и зажал рот рукой, чтобы собственное загнанное дыхание не мешало вслушиваться в остальные звуки. К примеру обезьяны, черт, неужели нельзя было ввести эту дрянь обезьяне, получили бы нового Кинг-Конга, Голливуд был бы счастлив. Но нет, хаунды им нравятся. И все же, Джон не понаслышке знал, что такое столкнуться с бешеным псом. Однажды, ему пришлось зашивать одного беднягу, на которого натравили талибы пса. Собаки знают куда кусать, это не просто инстинкт, это знание как убивать, которому человек может научиться лишь искусственно, и никогда не достигнет того, что знают они. Или чувствуют, но все же. Сейчас, у Джона были лишь телефон и фонарик, а у Хаунда зубы и когти, и не дюжинная сила, у пса должны быть исполинские размеры. Раз он напугал и их мистера “страх мне не ведом”. Поэтому страх-страхом, но мозг уже искал пути к отступлению.
Вот примерно так, обычный доктор из Лондона мог оказаться запертым в клетке, с громко ухающим сердцем, и мартышками в соседних камерах. Предательский тремор сводил руку так, что Уотсон никак не мог набрать номер Шерлока, постоянно промахиваясь. По крайней мере одна хорошая новость у него была. Пес как и он был в западне, в закрытой лаборатории. Но были и плохие, кажется мифические существа, не прочь закусить докторами на ужин. Шерлоку стоило бы поторопиться.
Его мозг был превосходен, как механизм, не знающий сбоев. Он находил логические связи там, где другие даже не пытались их обнаружить, с такой быстротой, о которой оставалось лишь мечтать, с легкостью извлекая из памяти нужную информацию, когда-либо увиденную, прочитанную или просмотренную. Любую загадку можно было разрешить, основываясь лишь на этом. Но в деле Генри Найта было кое-что, что не укладывалось в привычные схемы: гигантский Хаунд. Именно Хаунд и никак иначе. Шерлок не верил в правдивость истории Генри, пока сам не столкнулся с мистическим существом. И его обуял страх, несравнимый ни с чем из переживаемых им раньше.
Деревушка Гримпен была обыкновенным захолустьем, одной из многих в графстве Девоншир. Даже наличие секретной военной базы не разгоняло скуку, и уж точно не привлекало туристов, в отличие от мистического грозного Хаунда, на которого приезжали поглазеть целыми группами. Спасибо Генри Найту за счастливое сытое настоящее владельцев местного «bed and breakfast».
Не было сомнений, что истоки этой истории исходят с базы Баскервиль, где по невероятной случайности работала мама маленькой Кирсти, генетик доктор Степлтон. История Блюбэлла мгновенно приобрела печальные для малышки Кирсти очертания.
Но с Хаундом дела обстояли куда сложнее. Могла ли доктор Степлтон работать в лаборатории над чем-то куда более опасным, чем флюоресцирующие кролики?
По словам военных, ни одно животное не могло покинуть базу самостоятельно, и за последнее время никто не пропадал. Но Блюбэлл как-то попал в руки дочери доктора, а в умалчивании данных военным не было равных, так что нельзя было полностью списывать эту версию со счетов.
Оставалась лишь одна ниточка, за которую еще можно было потянуть – Генри и болото. И вот тут-то и случилось то, что заставило Шерлока сомневаться. Не в своих выводах, а в себе. Всего лишь одно мгновение, но перед ним появился тот самый Хаунд, которого так живо описал Найт. И Шерлок Холмс испугался.
Этого не могло быть, потому что… не могло быть. Но нельзя было отрицать увиденное им воочию. Что это было? Помешательство? Галлюцинация? Массовый гипноз?
Руки дрожали, внутри все сжималось от пережитого ужаса, и даже алкоголь не мог помочь ему справиться с этим чужеродным чувством. Сидя в ресторане около камина, он видел все также четко: каждую мелочь, каждую деталь, легко вкладывающуюся в общий пазл. Шерлок мог без труда сказать, кем работает, а точнее работал мужчина, сидящий за соседним столиком, и почему ему так важно угодить леди напротив, которая держит Уэст-хайленд-терьера по кличке Виски. Но перед ним продолжал стоять образ огромного пса с горящими красными глазами. Невозможно. Немыслимо. Непостижимо.
С ним все было в порядке. Он чувствовал себя как нельзя лучше. И меньше всего ему нужны были сейчас бесполезные разговоры и советы успокоиться. Поэтому, резко отвергнув предположение о том, что у него могут быть друзья, Шерлок не пошевелился и не почувствовал даже малейшего укола совести, когда Джон ушел.
Решение нашлось быстро, как только страшные воспоминания, словно туман, отступили в сторону, уступив место холодной логике. Хаунда не существовало. Он мог быть только трюком сознания. Если Генри, после пережитого в раннем детстве шока, мог сойти с ума, то Шерлок полностью отрицал эту возможность в отношении себя. Что-то одурманило их. Найт находился под воздействием этого средства достаточно долго, так что оно вполне могло содержаться в его доме. Кофе. Они все пили кофе. Но Джон не видел Хаунда. Значит, дело в сахаре. Доктор никогда не добавлял сахар в кофе.
А-диглюкозидо-В-дифруктофуранозид – хороший источник энергии для организма, подвергаемого постоянным испытаниям. Прекрасный способ медленно травить себя. Или кого-нибудь еще, если добавить в химический состав дополнительные элементы. Гипотеза требовала подтверждения.
Раздобыть сахар в доме неторопливо мыслящего Найта не составило никакого труда. Подопытный тоже обнаружился достаточно быстро на окрестном кладбище. Конечно, Джон был обижен на него из-за вчерашнего. Для Уотсона все эти социальные условности были не пустым звуком. Для Шерлока на этот раз тоже. Он нуждался в нем гораздо больше, чем казалось со стороны. Джон был его единственным настоящим другом. И это были не просто слова.
К счастью, Джон не умел долго злиться. Он даже принял чувство вины, сыгранное Шерлоком, за чистую монету и выпил сладкий кофе, который приготовил для него детектив, чтобы не обидеть друга.
Игра продолжалась. Минутный разговор с Майкрофтом, и секретная военная база полностью в их распоряжении. Никаких рычагов давления. Брат ведь знает, что если Шерлока куда-то не пустить, то он ни за что не оставит эту идею. А так хоть пулю не схлопочет.
Создать иллюзию для Джона не составило труда: закрытая темная лаборатория, жуткое рычание, разносящееся из динамика по помещению. И вот бравый капитан Уотсон уже прячется в незапертой клетке, моля Шерлока вытащить его. Это было немного слишком, но Холмсу нужно было довести эксперимент до конца. Джон должен был увидеть Хаунда. Точнее увидеть то, что выдумает для него его воображение, слегка простимулированное словами Шерлока. И…
Гипотеза была доказана. А Джон был совершенно выбит из колеи. Но с этим они разберутся позже. Сначала следовало доказать, что источником всех бед был именно сахар. Легкий шантаж и Шерлоку удалось заполучить не только микроскоп, но и услужливого научного сотрудника, нежелающего, чтобы дочь считала ее монстром.
Момент истины оказался совсем близок. Но ни атропина, ни кокаина, дигидроморфина или других наркотических средств, ни инсектицидов, оказывающих влияние на центральную нервную систему, ни даже антидепрессантов, например, бенактизина, в составе не обнаружилось. Версия была разрушена, как и образец, столкнувшийся со стеной.
Он искал не там. Надо было вернуться к Хаунду. К Х.А.У.Н.Д. Либерти Ин. К воспоминаниям, пробудившимся в памяти Генри. Кому-то было на руку, что несчастного Найта посчитают сумасшедшим. Он не должен был вспомнить то, что на самом деле видел в ту ночь, когда убили его отца. Но что? И почему?
Либерти Ин. Х.А.У.Н.Д. Они были связаны. Чем? Как? Шерлок должен был знать. Это хранилось где-то в глубине, хорошо задокументировано и структурировано в его Дворце Разума.
Либерти. Колокол, братство, паттерн. Колокол свободы. Французский: братство, равенство. Джон Филип Суза марш «Колокол свободы».
Ин. Инн, Индия, Ингольштадт, индий.
Хаунд. Риджбек, вольфхаунд, «Охотничья собака» Элвиса Пресли.
Либерти. Индиана. Х.А.У.Н.Д. Проект ХАУНД. Эксперимент исследовательской группы ЦРУ в Либерти, штат Индиана.
Конечно, все так просто. Осталось лишь найти злодея.
Впереди развязка.
Отредактировано Sherlock Holmes (2013-08-02 23:21:28)
Диоген был практически пуст в это время суток. Впрочем, Диоген можно было считать пустым всегда. Общая атмосфера индивидуального присутствия и уютного снобизма создавала почти ощутимый кокон, внутри которого как маленькая скрюченная будущей подагрой (истинно королевской болезнью) личинка покоился на кожаной обивке уютного кресла типичный член клуба. Молчаливый, благопристойно отгороженный топленым молоком газеты с рассыпанной корицей букв от суеты остального мира. Приглушенный свет, приглушенные шаги прислуги, приглушенное течение жизни. Здесь мир умирал. Майкрофт как раз любовался агонией мира из своего кокона, когда в левом кармане пиджака потревоженной осой зашелся зуммер телефона.
И это в священные часы отдыха. И почему это случается с ним? Всегда с ним. Разве Нерона кто-то отвлекал СМС-ками пока пылал Рим? Даже представить себе нельзя. Нет, древние знали, что истинный гений должен творить свободно, вне рамок и условностей сетевых сообщений, дедлайнов и бизнес-сводок. Впрочем, даже рабы во время сатурналий имели право носить pilleus. Но его, Майкрофта, личная каторга не знает покоя ни днем, ни ночью. И имя ей, Шерлок. Если вдуматься, даже звучит страшно. Перекатывается на языке гремучей смесью "Шер-", падает тяжелой колодкой на шею "-лок". И ведь никто другой не мог этого сделать, не так ли. Нарушение пятого уровня, код "5894". Только братец имеет привычку прикрываться чужими именами.
Майкрофт не меняя раздраженной гримассы набрал: "Что ты делаешь?". У него есть 5 минут, не более, прежде чем придет повторный запрос. Секунды не шли, они тащились как некогда породистые триумфаторы Аскота на убой. Майкрофт гипнотизировал секундную стрелку, но ей было все равно. Пружина с двойным ходовым механизмом исправно распрямлялась, толкая колесо, и плевать ей было на все гипнотизирующие взгляды. Да и что с того, что стрелки двинутся быстрее?
Три минуты.
Три минуты с четвертью.
С половиной.
С тремя четвертями.
- С молоком?
- Что? - вздрогнул Майкрофт отвлекаясь от поединка с пружиной.
- Вам кофе с молоком, сэр? - вполголоса осведомился лакей. А он и забыл, что заказывал кофе.
Секундная стрелка, почувствовав отсутствие слежки рванула внезапно спринтером, пытаясь выбраться из заколдованного круга циферблата и когда Майкрофт взглянул на часы опять, он обнаружил, что из всего отпущенного срока ему остается всего полминуты.
"Что происходит, Шерлок?". Вторая попытка. Вряд ли ответит, но попытаться стоило. Надо поговорить с ним, когда он вернется. Только толку с тех разговоров?
Пять минут. Пальцы легко скользят по клавишам. "Доступ закрыть". Сообщение летит из царства умирающего в пуховых перинах тишины мира в царство офисных принадлежностей, ланчей с двенадцати и до часу, казуистики делового этикета и рассыпается на последовательность единиц и нулей. Доступ закрыть, - отбивают они чечетку в пазах микросхемы, - закрыть доступ.
Майкрофт откидывается на мягкую спинку кресла и смотрит на агонию мира. Ему осталось смотреть еще целую чашку кофе.
А где-то внутри медленно со скрипом распрямлялась ходовая пружина. Она отзывалась неясным мельтешением предчувствий, зарождающейся головной болью и вечерним звонком брата. Дать допуск минутное дело, один поворот колеса. Закрыть глаза, досчитать в уме до десяти и попросить все доступные материалы на Баскервиль - еще один. Постепенно механизм выравнивал ход, начиналась очередная партия на выживание с миром.
Отредактировано Mycroft Holmes (2013-07-21 22:56:21)
В Британии не должно быть спокойно.
Однако, сама Британия так не считала и к вящей досаде своего некоронованного короля продолжала держать марку, опираясь на невесть почему проснувшийся оплот в лице уполномоченного представителя, занимающего скромный пост в Правительстве. Одурманенный мыслями, взвинченный возможностями и совсем немного базой данных информационных протоколов, просочившейся по тонкой нити - его прекрасной нити - следом за незамысловатым кодом доступа, Джеймс скользнул пальцами по сенсорной панели, чуть морщась от громкой музыки, чье длительное воздействие на слуховой центр все же спровоцировало нежданный приступ мигрени:
5894, доступ закрыт, Холмс, Майкрофт - мелькают белоснежные буквы-цифры без намека на реестр, рассыпаясь искрами пикселей по жидкокристаллическому черному. Доступ закрыт, - раздражающе упрямится система - закрыт, закрыт, закрыт, - Джим продолжает стучать пальцами, теперь по развернутой клавиатуре нетбука: кто кого переупрямит. Кто первый достучится, доберется до того, кто - нет-нет, не взломает - услужливо подсунет нужный код доступа. Приятно иметь должников по обе стороны закона, особенно если можешь дать гарантии и там и там, и приятно знать, что еще способен впечатлить этот холодильный агрегат, по чистому недоразумению обладающий набором жизненно важных органов.
Ну надо же, мой дорогой мистер Холмс, ну надо же. Путаная вереница нулей и единиц, которым Джим в порыве вдохновения припаял высунутый язык вкупе с рогами и копытами, лениво тащится сквозь локальную сеть, минуя защиту и касается экрана мобильного издевательским всполохом "у вас новое сообщение".
Наверняка Холмс расплескал свой кофе с молоком на возмутительно старомодный костюм-тройку. Хотелось в это верить. Хотелось на это посмотреть.
Нетбук закрывается с негромким, но беспощадным хлопком. Срока службы ему осталось не более двух часов, ну или двух часов двадцати минут, если соображения Мориарти также верны и Майкрофт теряет былую хватку. Джим выскальзывает из помещения, смахивающее на Диоген не больше чем Райсс на Вествуд, щелкает брелком сигнализации, и конечная мысль, мелькнувшая в на удивление ясном сознании - ненавижу садиться за руль.
Нет времени заниматься облагораживанием чужого костюма. Ближайшая конспиративная квартира МИ-5 в сорока минутах езды - в одном часе и пятнадцати минутах, если быть точным и учитывать лондонские пробки.
Пятьдесят девять минут: Эстер, дорогая, присмотри за Себастианом. Наш договор о Брэдли еще в силе, но вввиду обстоятельств, не поддающихся контролю, отследить твой творческий путь я не смогу, по крайней мере в ближайшие три недели.
Пятьдесят семь минут тридцать секунд: разбери почту и проконтролируй все, о чем я тебе говорил.
Моран взбесится, совершенно точно взбесится, сообразив, что босс вновь переложил на него обязанности секретарши, довольно глупой и, слава небу, не вникающей в суть посланий, но зато с ногами, которые даже Джим признал близкими к идеалу - и данный факт приятно греет душу. Другое дело, что красочные подробности касаемо того, как именно Мориарти вытащит его кишечник и каким противоестественным и непотребным образом вернет на место, вперемешку с практически философскими измышлениями, заканчивающиеся излюбленным и неизменным "испортишь мне репутацию - жить будешь долго, но больно" - впоследствии вызовут у бравого полковника подобие умиления. В этом и был секрет их долгосрочного и результативного союза.
Я сдаюсь нашим властям, - заканчивает сообщение Джеймс, с беззвучным восторгом представляя реакцию снайпера. Палец последний раз скользнул по экрану, задерживаясь на зазубренном наизусть номере, обозначенном дважды изогнутой "С".. нет, малыш, поскучай еще немного. Усилие воли - и мобильный касается асфальта, жалобно хрустнув под упругими колесами. Педаль газа, плутание по улицам, отчетливое чертыхание в адрес менее умелых водителей. Взвизг тормозов и вспышка фар, бьющих в лицо. Косой взгляд на электронный циферблат часов.
Опаздываете, мальчики.
Сто раз подсмотренные сцены, двигательный шаблон - руки вверх, на капот, нет, все же за спину, и Джим давит желание издевательски потребовать адвоката. Майкрофт слишком любит тщательно срежиссированные постановки, - этакий невидимый контроль, - но сегодня не разменивается на сценарий. Никаких тебе черных машин, телефонных автоматов, самовольных терминалов, сексапильных помощниц и заброшенных зданий - скука.
***
Прошла неделя, а реальность все также играет новыми оттенками банальности. Время отсчитывается по щелчкам замка и пиликанью входного кода, по собственным беззвучным вздохам и улыбкам, по степени измученности агентов и степени нарастающего раздражения их босса. Джеймс с меланхоличной иронией отсчитывает секунды, складывая их в минуты. Минуты в часы, часы в сутки, сутки в недели. Хоть какое-то развлечение, за исключением воспоминаний о предшествующих днях.
Отредактировано James Moriarty (2013-08-06 03:41:46)
В Британии никогда не было спокойно. Британия всегда была одна против всех, маленький остров и около четверти мира в колониальном доступе. Один поворот маховика истории и уже около трети, около одной десятой, размен пошел на сотые доли… Какое спокойствие, о чем вы? В Британии любили пиратов, ненавидели ирландцев и каким-то совершенно непонятным способом умудрялись расшифровывать шотландский акцент. Веселая система Палаты Лордов и Судебного комитета Тайного Совета, а также многочисленных территориальных переназначений и запутанных судебных практик всегда позволяла найти лазейку откуда угодно. Спокойно? О чем Вы вообще?
Именно поэтому Майкрофт Холмс ценил редкие минуты расслабления, когда можно забыть о том, что ты не куришь, что на тебе застегнутый как доспех на все пуговицы костюм, а выражением твоего лица знакомые пугают детей на ночь. Сейчас он сидел, сняв надоевший за день пиджак, и наполовину закатав один рукав рубашки, чтобы по методу Шерлока прилепить никотиновый пластырь прямо поверх синего росчерка вены на бледной коже, и грустно смотрел на экран ноутбука.
Второй раз за день разбираться с одной и той же проблемой не хотелось. Более того хотелось, чтобы данная проблема самоустранилась, и учитывая, что это никак не мог быть особо "любимый" сейчас младший братец, ему хотелось, чтобы проблема самоустранилась эффектно и со множеством взрывов где-нибудь в здании под снос. Так сказать, совместить приятное с полезным. Пластырь таки вольготно расположился на предплечье и, наплевав на регламент и предписания, Майкрофт добавил к нему еще один, благо раскрытая упаковка валялась рядом. Немного подумав закатал и второй рукав, чтобы картина хаоса, разброда и шатания в самом сердце Британской Империи была полной и взял в руки мобильный телефон.
- И вся королевская конница, - задумчиво пробормотал он, пролистывая справочник в поисках нужного номера, - и вся королевская рать…
А шестеренки уже крутились, и плевать им было на всех кто был против. Одна сотая суши, говорите? Спокойно, говорите? Тут бы столицу сохранить, ну или хотя бы достижения ведущих британских ученых.
И отряд захвата выезжает по прерывистому сигналу GPS, спасибо современным технологиям, впрочем очень скоро и они перестают спасать, потому что сигнал обрывается, а атака на сервер продолжается. И пока собственные боги в машине пытаются предотвратить последний день Баскервиля, другие боги отслеживают по цепочкам битов и байтов, как по рассыпанным хлебным крошкам, дорогу к передвижному пряничному домику. Отследили, поймали, предотвратили и песком на зубах скрипит вопрос: зачем так нахально, навязчиво подставляться? Даже Ганс подсовывал вместо себя куриную косточку… Хотя, если здраво подумать, мальчик, который радостно внял приглашению странной старухи живущей посреди леса в доме из карамели, сухофруктов и слежавшегося до черепичной твердости теста, вряд ли отличался высоким уровнем IQ.
После возвращения из Гримпена
Британия может спать спокойно. По крайней мере Британия в лице Джона Уотсона и миссис Хадсон. Дело закрыто. Шерлок Холмс переходит в режим ожидания и экономии энергии: движения неторопливые, отдающие леностью, молчание продолжительное, тишина звенящая. Он никогда не признается доктору, кто привиделся ему под маской доктора Франкленда. Всего лишь пустяк. Страх здесь ни при чем. Это все его убежденность, что в каждом совершаемом на Туманном Альбионе преступлении есть некая доля участия Джеймса Мориарти.
Вот и в квартире кто-то побывал в их отсутствие. И Шерлок живо представляет, как криминальный гений кружит по гостиной, рассматривая его вещи, комментируя каждый свой шаг в свойственной ему издевательской манере…
Шерлок брезгливо кривит губы и поправляет книги на полках, отмечая про себя, какие издания оказались интересны незваному гостю. Он внимательно осматривает остальную обстановку, прежде чем расстаться с пиджаком и надеть любимый халат.
Джону Шерлок ничего не говорит, позволяя соседу самому сделать неприятное открытие при просмотре видео во взломанном блоге. Джон ошеломлен, возмущен и хочет поставить Лестрейда в известность.
Это какой-то фанат.
Джон все знает, но, однако же, предпочитает называть их посетителя «фанатом».
Шерлок не обращает внимания. Он увлечен реакцией дрозофил на хроматическую гамму и грамположительными бактериями, живущими в холодильнике под увеличительными стеклами в старых ботинках, которые удалось обменять у одного из его уличных помощников. Он изучает преступления по «Воспоминаниям ищеек с Боу-Стрит» и смотрит Джонатана Крика, не сдерживая едких замечаний.
Он ест, иногда спит, закутавшись в простыню. Ему ничего неизвестно о том, что его именем испещрены стены одной из камер Воксхолла, где его «фанат» проводит незабываемые дни своей жизни.
Наступает вечер. Носки сохнут на сушилке под окном на кухне. В доме тихо. Джон ушел. Никто не знает. Никто не видит. Некому поставить детективу «диагноз». Шерлок нежно сжимает гриф, и скрипка жалостливо стонет, придавливаемая длинным гибким смычком.
Отредактировано Sherlock Holmes (2013-08-13 21:32:11)
Джон уже давно смирился с тем, что на Бейкер-стрит такого понятия, как личное пространство попросту не существует. Шерлок с ним или не был знаком, или мастерски делал вид, что такого добра на его жестком диске нет. И Джона это положение вещей совершенно не злило, ведь проще в некоторых случаях детективу подать собственный ноутбук стоящий на коленях, или телефон лежащий в кармане, чем искать те же вещи детектива в их квартире. Уотсон не был ленивым, он был энерго-нерво-сберегающим.
Но одно, позволять это человеку с которым ты живешь и привыкаешь волей неволей к его экстравагантным выходкам, и совсем другое, узнать что есть еще и некий тайный фетешист. Впрочем, тайный это явно лишнее слово. После размещения видео в блоге, он так же “тайно” мог бы еще поставить его прокручиваться на площади Пикадилли, этакие интерактивные посиделки в гостях у детектива.
После видео в блоге, Джон долго анализировал то чувство, которое ворочалось у него в груди. Это уже не страх, возможно кое кто думает что человека можно напугать забравшись к нему в квартиру. Но увы, отчего то доктора это не пугает, и это можно назвать глупостью. Это можно называть как угодно, главное, что жить не мешает. Потом, Джон решает ,что то самое чувство, это злость, кого же не взбесит то что его дом как проходной двор? Но когда в отсутствии Шерлока к ним вдруг заглядывает его давний знакомый, которого приходиться вырубать и связывать поясом от халата, Уотсон испытывается только раздражение, что его лазанья остынет, пока он ждет Грега.
Раздражение, наконец ставит сам себе диагноз доктор, когда краем глаза наблюдает за соседом, проверяющим книжные полки. Оно просыпается именно когда, Джон случайно натыкается взглядом на Шерлока пребывающем в спящем режиме на диване. Тот абсолютно спокоен, но Уотсона не отпускает ощущение, что это напускное. Потом он недовольно вздохнет, и пнет себя за глупые мысли, перефразируя что это точно напускное. Это их собственные игры, одна большая игра, и видео как думается Джону даже не ход, а объявление нового раунда. Лучше бы пустил по улице супермодель с табличкой.
Вы здесь » Sherlock. Come and play » The end! » 16.03.2011 El sueno de la razon produce monstruos