Sherlock. Come and play |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Sherlock. Come and play » The end! » 29.05.2011 Everything's a copy of a copy of a copy
Время и место:
29.05.2011; закрытый клуб в центре Лондона.Участники:
James Moriarty, Sebastian Moran, Charles Magnussen, Edgar Ford, Esther Nichols, Charlotte Roxford, неписи.Краткое описание:
Неплохой прощальный подарок - ключ, открывающий любую дверь. За него готовы побороться многие, но приглашены далеко не все.
Описание обстановки: небольшой стенд со слайдами, банкетный стол посередине, несколько соф по периметру.
Начинает James Moriarty.
Она его забавляла. Беспардонная наглость, абсолютное бесстрашие, острый язык и неожиданно робкое "мистер Мориарти", которое бросала, якобы в качестве издевательского намека на дистанцию, даже когда Джеймс почти перешел от "дорогая Шарлотта" к "дорогуша", в поисках обращения, что выведет мошенницу из себя еще сильнее. Собственно, ему не приходилось особо стараться и это вызывало у гения консалтинга поистине детский восторг.
- Понимаю, что без отравленных вин, Гая Фокса, снайперов и прочего меню, данное приглашение может показаться несколько подозрительным, но окончание вечера тебе понравится.
Приглашение было вполне в духе Джима - кисти убраны в ящик, холст аккуратно сложен, магазинчик закрыт, а мисс Роксфорд вежливо утаскивают в машину, демонстрируя благость намерений посредством старомодной беретты у ясного лика гостьи, старательно игнорируя нижнюю часть, выдающей такие смелые и разнообразные выражансы, что даже бывший афганец признал свою лингвистическую несостоятельность.
- Только прошу, - Джеймс сжал острый локоток мисс Роксфорд мертвой хваткой, словно готовясь к ее спешному побегу, - не ори, пока не дослушаешь.
Она отвечала как умела. Взбесить и убежать в дальний угол, пережидать бурю - словно надоедливая младшая сестра, которой у Мориарти никогда не было - стандартный алгоритм и Джим, разумно глотнувший успокоительного перед встречей, был к нему готов, отпуская локоть Шарлотты и направляясь к одной из стен помещения.
Пожалуй, сегодня он был готов ко всему, последствия оправдывали риск. Пара неболтливых официантов объяли светлый периметр помещения, разливая напитки, и исчезли за дверью, готовые вновь войти по звонку посетителей. Добиваясь своего, Шерлок использовал сеть бездомных по всему Лондону, и идея стоит того, чтобы ее украсть.
Джим щелкнул пультом - отвлекающий гостей фактор - засветился слайд, демонстрирующий недавние вырезки газет, повествующие о взломе системы безопасности Пентонвиля; иссине-серое изображение, где Джеймс в паре с огнетушителем выступают против пуленепробиваемого стекла в Тауэре; черно-алый слайд с изображением вскрытого хранилища главного банка страны маячит надоедливым пятном. Проглотил классическое в подобных случаях "вам, наверное, интересно, зачем я всех вас тут собрал", очередной щелчок - и трехцветный коллаж готов, светится на стенде. Кто-то мысленно съязвит о его любви к спецэффектам и прочим осветительным приборам, которые Мориарти благополучно клал на общественное мнение, правда, клал аккуратно, разумно, не подрывая остатки репутации. Король криминального мира сдался властям - не самая лучшая пиар-акция среди коллег. Нет гарантии, что ему поверят - безусловно и до конца.
- Полагаю, вам знакомы эти фото, учитывая, как широко их растиражировали СМИ, поэтому не стану пересказывать известные всем события, - мягкий нажим на кнопку, слайды погасли. - Данные факты неоднократно подвергались сомнению, ввиду того, что никто так и не сообразил, каким образом оказались взломаны самые совершенные системы безопасности в стране.
Главное - не увлекаться. Самый жизнеспособный вариант всегда оказывается самым простым.
- Никто, - повторил Джеймс, - ни полиция, ни пресса.. к слову о прессе, - короткий смешок, - ваша версия, мистер Магнуссен? Можете не поднимать руку.
Продолжают: Charlotte Roxford, Charles Magnussen
Шарлотта успевала лишь быстро-быстро перебирать ногами и грязно-грязно ругаться, возмещая очередную потерю нервов и физическую невозможность ударить в бубен своему, практически в буквальном смысле, руководителю. И пусть начальникам бьют хотя бы не в бубен, а все-таки по голове, портя невообразимо прекрасные профили, мисс Роксфорд, снедаемая праведным гневом, свое пожелание выражала в ещё более высокопарных эпитетах. Мысленно, но выражала.
В целом, успокоительное мистеру Мориарти могло и не понадобиться, буйная притихла почти мгновенно. То, что даме нравится или должно понравиться, почти всегда полезно. Значит, сейчас ей будут предлагать что-то полезное, и это автоматически уже импонировало Шарли ровно настолько, что она прикусила язык, исключительно фигурально и исключительно свой.
Но тут-то Шарлотта немного прогадала – идея ей не совсем понравилась. Коэффициент полезности был достойным, но риск был в той же мере велик. Всегда, когда самые важные шишки собираются помериться интеллектом и силищей, под удар попадают и простые, казалось бы, не слишком значимые объекты вроде Шарли. Шкурный интерес и паранойя говорили с одной стороны, а тщеславие - с другой. Говорили долго, нудно и всю дорогу до места встречи, хоть смысла в этом, в общем-то, и не было, ведь Шарлотту уже поставили перед фактом и перед дверью, ведущей в специальную комнату.
«Будь спокойна и безмятежна, словно цветок лотоса у подножия храма истины», - подумала про себя блондинка, делая глубокий вдох. Уверять себя в собственной невозмутимости – едва ли единственное действительно работающее из предложенных психологом средств. Кроме слов «я бог спокойствия» и тому подобной чепухе, Шарлоттой признавалась ещё одна мера – представлять кары небесные, что пали на голову врагам, но повода представлять то, как все созванные на этот бал Сатаны гости будут тонуть где-нибудь в Тихом океане, пока не было. А между тем, присутствующие лица заставляли изрядно понервничать. Знаменитые в узких кругах, все они: грозные, чопорные, разноцветные и разномастные, нагоняли соответствующую атмосферу. Пусть кого-то мисс Роксфорд просто знала лично, с кем-то даже успела поработать, но почти никого не могла назвать товарищем и постоянным подельником, поэтому было решено держаться более-менее проверенных лиц. За сим блондиночка ходила хвостиком за Джимом, порываясь ухватить его за рукав, дабы не разрывать почтительного расстояния сантиметров в 20 между ними. В такие минуты, когда напряжение было почти осязаемым, Шарлотта любила напевать себе что-то под нос или декламировать стихи, выученные ещё со школьной скамьи или случайно запомнившиеся. Но сейчас ситуация вряд ли позволяла забраться на стул и начать читать «My heart's in the Highlands» - первое, что пришло даме в голову – или начни она снимать одежду вместе со стрессом, никто бы все равно не оценил души прекрасные порывы. Поэтому для собственного спокойствия барышня предпочла втиснуться между Эдгаром (с которым за мгновение до этого крайне вежливо и обходительно поздоровалась) и Джеймсом, надеясь, что джентльмены простят ей этот маленький дамский каприз.
А теперь ей предстояло сидеть тихо и скромно с умным видом, не сливаясь с текстурами, но и не привлекая много внимания – этакий скромный личный вискочерпий за полставки, Эстер же он с собой взял, почему бы помимо помощницы, как сама себя величала мисс Николс, не взять кого-нибудь ещё.
Быть на данном сборище в центре внимания Чарльз Магнуссен не собирался. Место первой скрипки его не интересовало – а с созданием иллюзии оркестра для единственного в мире консультирующего злодея-солиста неплохо справлялись все остальные приглашенные. Роль самого мрачного денди на этой вечеринке его вполне устраивала.
Ему было отведено место человека с компроматом; все, в свое время, так или иначе пережили школьные годы, когда самым влиятельным становился тот, кто меньше пил и больше щелкал камерой – и, как оказалось, бизнес из этих забав получается весьма доходный. Тогда можно было месяцами не вспоминать о домашней работе, умело шантажируя какого-нибудь несовершеннолетнего маменькиного сынка занимательными фото о распитии алкогольных напитков в еще более занимательном количестве и не менее занимательной компании; сейчас изменилась только обстановка и социальный статус контингента, а принцип все тот же самый: выбрать жертву, запомнить и замучить.
Собственно, он появился здесь только ради этого, а не объявленной награды – кого интересует сам якобы уникальный ключ от всех дверей, когда можно найти себе такую свору собак, которая принесет этот ключ в зубах к ногам на пуфике у кресла? Чарльз Магнуссен не наемный убийца, не вор, никого не консультирует, да и шампанское здесь посредственное, а хозяин вечера – любитель дешевых эффектов, доступных блондинок в качестве эскорта и презентаций на платформе Windows. На какую-то секунду может создаться впечатление, что Чарльз Магнуссен – единственный нормальный человек среди всего этого сброда. Жаль, лакмусовые бумажки с тестом на адекватность не раздавали при входе в обмен на приглашения.
– Пресса отнюдь не дочернее предприятие Скотланд-Ярда, - отозвался Чарльз, игнорируя совершенно безобидную на его взгляд насмешку (в самом деле, если мистеру Мориарти поперек горла стоят годы вышколенной субординации вида “преподаватель-студент”, то Магнуссен не его частный психоаналитик, чтобы как-то это комментировать или, сохрани Боже, назначать лечение), выступив из тени, которую на него отбрасывало полотно с уже исчезнувшим слайдом. – Вы обратились не по адресу.
Джим едва слышно присвистнул. Очаровательная смелость вкупе с непрошибаемой уверенностью в собственной безнаказанности, оправданная уверенность, правда, и от этого она становится более вкусной и изысканной. Магнуссена есть за что опасаться - дай небо, чтобы он не свел знакомство с мисс Николз (вот уж у кого найдется пара общих тем для бесед. Прошлое Мориарти, к примеру), у которой завязались подозрительно близкие отношения с Шарлоттой и бог знает что удерживало Джима от того, чтобы не напроситься третьим. Что может связывать мошенницу и личного информатора мистера Мориарти? Тряпки! Вероятно, рассуждения о том, как бы завязать их карманный криминальный мирок на голом матриархате, свергнув всех существ мужского пола с пьедестала. Не то, чтобы он ставил умственные способности мисс Николз и мисс Роксфорд так низко, но подобные мотивы были Мориарти, по крайней мере, понятны.
- В таком случае, приятного аппетита, Чарльз, - не удержался от фамильярности, откладывая пульт, - полагаю, вы найдете сегодняшний вечер щедрым на события. К слову, меню здесь неплохое.
- И пока мистер Магнуссен размышляет о своих недопустимых отношениях со Скотланд-Ярдом, - смешок; только Джеймсу видится в этом нечто безобразное и противоестественное, словом, абсолютно в духе Чарльза? - Я хотел бы обсудить перспективы грядущих событий. Взлом Тауэра, Пентонвиля и банка Англии - не более чем спланированная в доли секунды операция. Никакого подкупа, шантажа, - кому-то могло почудится отточенное движение подбородка в неопределенную сторону, - и прочей ерунды, вроде человеческого фактора.
- Все мы ды думаем о том, как, - "поработить мир, господа авторитеты", - добиться желаемого, растряхивая и без того угасающие счета, но одновременно с этим на нас работает технический прогресс. Человеческий фактор не шифрует данные, компьютер не обладает непредсказуемостью и работает по четко отлаженному алгоритму. Мне удалось рассчитать алгоритм. Вопрос в том, что делать с этим знанием.
Мгновенное превращение из короля преступного мира, вечно кичившегося широким информационным диапазоном, в доброго самаритянина.
- Иисус завещал делиться, верно?
> Sebastian Moran, Edgar Ford
Иллюзии. Они так важны. Так хрупки. Протяни руку, порежь пальцы об их грани и убедись в том, что они способны за себя постоять.
Вот, например, иллюзия смерти. Человек смертен. О да, безусловно, человек это человек, и, как всякая, размазанная в трехмерной реальности, точка, ограничен в своем передвижении по четвертому измерению, как бы ему ни хотелось этого изменить. Но это иллюзия. Мираж. Обман зрения и остальных органов чувств.
Себастьян знал это как ни кто другой. Сам оставивший за спиной пару своих могил, он подозрительно относился к любому недовесу, облаченному в черный креп, который ему доводилось носить на своем плече, в составе еще пяти человек к свежевырытым и остро пахнущим дерном и влажной землей ямам. К тем, что не доводилось, он относился еще подозрительней.
Он вообще был подозрительным сверх меры, этот полковник, и возможно именно это дало ему возможность дослужиться таки до своей должности без риска свернуть шею впопыхах кому-нибудь не тому. Он сворачивал нужные шеи и под нужным углом, чтобы было удобнее ставить на головы их обладателей ноги и выбираться, выкарабкиваться, выползать, матерясь и проклиная все к чертовой матери, из затягивающей трясины повседневной реальности на ненадежные берега здравого смысла и практичности. И это тоже была иллюзия. В данном случае иллюзия карьеры.
Он был щедр на эмоции, еще более щедр на обещания, скуп на веру, энтузиазм, верноподданичество и прочие качества, которые так ценятся в военном эшелоне, поэтому время от времени, когда он попадал в ситуации, где окружающие слишком сильно хотели избавиться от такого неудобного винтика, он умирал. Надо отдать ему должное, до этой поры он никогда не умирал официально, со всеми своими регалиями и семейными связями, друзьями и положением в обществе, социальным страхованием и банковскими карточками. Нет, столь решительно, он себя еще не стирал с полотна реальности и поэтому не имел опыта реконструкции всех этих бюрократических по сути вещей.
Тем забавней было то, что опыт этот понадобился ему едва ли не сразу в посмертии. О нет, иллюзия смерти, как и все порядочные иллюзии, давала возможность передохнуть и жить дальше после окончания представления, но это была чья-то другая жизнь, лишенная привычных радостей и огорчений. И, тем не менее, он к ней привык. Он принял ее и начал находить извращенное удовольствие в том, чтобы опять тянуть себя из болота наверх, когда неизвестно откуда явился Джеймс и выдернул его одним рывком, заключив по итогам в щедрые на обещания объятья вечной дружбы и бла-бла-бла. Это была иллюзия «я тебя больше никогда-никогда не…» помешанная на иллюзию собственной безопасности.
Себастьян стоял, прислонившись к светлой стене, размышлял об иллюзиях и смаковал послевкусие последней из них вместе с глотком терпкого, отдающего полынью на языке брюта. Протяни руку, порежь пальцы о грани иллюзий и убедись в том, что они способны за себя постоять. Сейчас на его глазах творилась одна из тех иллюзий, от прикосновения к которым не остается шрамов только потому, что не остается людей целиком. И Моран чертовски не хотел, чтобы с обещанием вечной дружбы его утянуло в эту мясорубку.
Он нашел взглядом человека, который преуспел в разрушении чужих иллюзий, особенно тех, что касаются неприкосновенности скелетов в шкафу и личной безопасности, едва ли не наравне, если не больше, чем Мориарти, и поморщился. Пожалуй, Чарльз был не из тех, кто занимается благотворительностью, и тем более не из тех, кто склонен забывать о прошлых встречах. Не самая приятная встреча в этот вечер, но и не самая трагичная. В конечном счете если все вокруг одна сплошная иллюзия существования, то никто не мешал ему сделать вид что на руках у него расклад как минимум для каре, если не для флэш-роял. Хотя затмевать хозяина вечера пожалуй не стоит. Моран отвел взгляд от владельца газет и, безусловно, пароходов, и оглядел зал, отмечая других присутствующих.
Эдгар одним глазом смотрел на слайды, которые демонстрировал Мориарти, а другим оценивал реакцию зала. Пожалуй, последнему он порой уделял сразу оба глаза. На слайдах пока не появлялось ничего такого, чего бы он не знал. Слова самого короля преступного мира были несколько любопытнее, однако вплоть до последней фразы представлялись Форду излишне длинным вступлением этого любителя спецэффектов. Так что реакция присутствующих казалась пока куда более интересной. Тем более, что некоторых из них Эдгар знал лично, с одним-двумя успел побывать по разные стороны баррикад, а кое с кем, наоборот, имел общие дела. Например, с той же Шарлоттой, чьим покровителем, о котором не так давно Эдгар задавался вопросом, скорее всего, являлся сам Мориарти. Неплохо дамочка устроилась. Впрочем, то, как резво она заняла место между Фордом и Мориарти вызывало подозрения, что мисс Роксфорд не против посидеть на двух стульях сразу. Эдгар не имел ничего против. До тех пор, пока их интересы с королем преступного мира не вступят в противоречия.
С Магнуссеном Эдгару лично встречаться не приходилось. Король шантажа до сегодняшнего дня не проявлял к Форду интереса, что, пожалуй, было несколько странно. И Форд не сомневался - рано или поздно до этой вездесущей крысы от прессы дойдет ценная информация о его личности. И уж тогда тот не заставит себя ждать. Можно было бы опередить его, но, как и в случае с Шарлоттой, Эдгар не видел смысла приближать лишь только возможные, но еще не случившиеся события.
Форд перевел взгляд на слайды, а затем - на организатора этой вечеринки. Хотя правильнее было бы сказать - кружка по интересам. Очень специфическим интересам.
- Вот уж никогда бы не заподозрил вас в религиозности, мистер Мориарти, - негромко проговорил он и тонко улыбнулся.
Ну же. Присутствующие оценили эффектность паузы и красоту момента. Теперь неплохо бы озвучить цену. И прочие условия. Не на закрытый же аукцион щедрости имени Мориарти они тут все собрались?
Отредактировано Edgar Ford (2014-06-23 20:30:51)
Мистер Форд хочет поговорить о религии?
Мистер Форд хочет поговорить?
- В последнее время у нас с Ним складываются не самые приятные отношения. Когда-то я думал, что Мы занимаемся одним и тем же, но последующие события намекают на то, что я, - развел руками в беспомощном жесте, - просчитался? Иными словами, не нравится шумиха, развернувшаяся вокруг моего имени.
Скромно умолчав о том, что сам пресловутую шумиху и спровоцировал - ради прихоти, забавы, ставя на кон все, в том числе и собственную империю, которая сейчас как никогда нуждалась в твердой руке. Недавние события в Уэльсе, закончившиеся перестрелкой, давали понять, что партнеры Мориарти вконец распоясались, стоило соратнику, он же некоронованный шеф, уйти на временный покой, проводя на Воксхолл, а после - следственном изоляторе Скотланд-Ярда самые незабываемые дни своей жизни.
- У меня на руках билет в одну теплую арабскую страну, которым воспользуюсь примерно через месяц, и мысли о том, куда деть столь важные данные. Должен признать, завершая свои дела столь поспешно, я не могу обойтись без помощи. Думаю, цена за помощь будет неплохой, но у награды должен быть только один владелец, иначе теряется ее ценность. Со своей стороны могу дать слово, что не стану пользоваться кодом ни при каких обстоятельствах, - мелодичный смешок. - Едва ли он понадобится ближайшие несколько лет.
За чью верность он мог ручаться? Да за ничью, чем и обусловлен спектакль, за исключением вечного, как мир, желания устроить неприятности, да поглобальнее и побыстрее. Кто-то должен занять его нишу.
Магнуссен - едва ли станет выступать вперед. Без огонька, скорее скользкая ядовитая змея, предпочитающая жалить тихо, избегая агрессивных атак. Моран - обыкновенный убийца, видящий в каждом заказе прежде всего человека, а не картонную мишень, которую необходимо сбить во что бы то ни стало. Нечасто встретишь киллера без комплекса бога. С Эдгаром Мориарти просто мог спокойно находиться в одном помещении без риска закатиться в приступе золотухи - хроническая аллергия на глупость порой давала о себе знать.
К последнему и подошел Джим, сочтя прелюдию законченной.
Charlotte Roxford
Esther Nichols
Charles Magnussen
Sebastian Moran
Edgar Ford
James Moriarty
Шарлотта лихорадочно, как ей казалось, размышляла, отмахиваясь от навязчивых мыслей о том, что всё это сборище скорее напоминает террариум, нежели что-то ещё. Если не все, то большая часть из присутствующих ей виделась злобными, коварными тварюгами, которые могут пожертвовать многим и будут использовать любые методы для достижениях своих целей. Таким нельзя доверять, с такими сложно сработаться в особенности тогда, когда ты такая же дрянь. Но к себе-то мисс Роксфорд привыкла, немногих переваривала, так что случилось то, что было вполне ожидаемо - данная компания начала понемногу угнетать, заставляя даму нервничать, что выражалось поджатыми губами и любопытным взглядом, которым барышня буравила то одного, то другого гостя. Да и ко всему прочему Шарлотта все никак не могла понять, зачем Джим притащил её сюда. Роль дамы из эскорта принадлежала многоуважаемой Эстер – это Шарли предельно ясно уяснила ещё с Мексики, властью, с помощью которой можно было бы подсобить, блондинка также не располагала в отличие от остальных, кто являл собою влиятельных персон. Неужели Мориарти решил похвастаться и просто напоследок проехаться ей по больному? Наверняка ведь пронюхал обо всех её слабостях. Хитрый лис. Хитрый наглый лис. Беглый взгляд в его сторону, который в тот же момент был опущен вниз. Исключительно для того, чтобы оценить обстановку – придя в полное отчаяние, Шарлотта легко может-таки ударить царскую персону по ноге. Не слишком радует, но хоть какая-то отдушина.
А тем временем алчность и честолюбие снедали её изнутри, рисуя в воображении блондинки радужные, но, к сожалению, нереальные для той перспективы. Роксфорд не обладала той чудной способностью продумывать все наперед, настраивая один воздушный замок за другим, а потом расстраиваться из-за того, что все мечтания не оказались воплощенными в жизнь. Дама в большинстве своем не была способна воспринимать ситуацию сквозь розовые очки, поэтому можно сказать, что вслед за романтиком и оптимистом в её продажной душонке умер ещё и мечтатель. И сейчас она не терзала себя мыслью о том, что, быть может, удача повернется к ней лицом, а ключ сам приплывет в руки. Средство от всех проблем придется добывать непосильным трудом, и желательно, чтобы он был её собственным лишь на первых парах. С такими запросами и таким колоссальным отсутствием возможностей ей придется поступиться с собственными принципами и привычками. Но все это мелочи, сейчас главное – действовать быстро и делать ставки на тех лошадок. Список фаворитов был краток - вмещал в себя лишь двоих, но чтобы оценить реальную расстановку сил, о неизвестных гостях великого гения придется капнуть поглубже. Но не сейчас. Пока ей остается лишь молча слушать и наблюдать.
И перед тем, как замереть подобно статуе с полнейшим отсутствием эмоций на бледном лике, Шарлотта повернула голову в сторону Эдгара. В его случае девичий взгляд не опускался дальше плеч, но одного мгновения хватило, чтобы в белокурой головке, по всей видимости, засела какая-то шальная мысль, что выразилось в едва заметном движении губ, сложившихся в мимолетной улыбке.
Эстер без особого интереса наблюдала за очередным кордебалетом устроенным дорогим боссом и едва сдерживалась, чтобы не зевнуть. Ключ - код? Мориарти серьезно думал, что этим можно ее заинтересовать? Столько лет знакомые, а до сих пор не выучил. Беда. Эстер не рвется к абсолютной власти, особенно, если на карточный стол надо ставить все, ее устраивает нынешняя расстановка сил в «Римской империи» и вообще вся эта история ей что-то напоминает, вот только Николс не может вспомнить. Информатор полностью сконцентрировалась на своих мыслях, отбросила босса с его горячей речью на второй план и ... бинго! Вспомнила. Дело было в 1531 году. При определенных исторических обстоятельств, удаче и смекалке Франциско Писарро получил огромный куш и вернулся в Испанию героем , а дальше? Выкуп Атаульпы привел к тому, что сотни авантюристов бросились в Перу в поисках золота, но ... ничего не нашли, а большинство даже не добралась до столицы. И сейчас Мориарти хочет организовать, что-то похожее только в более глобальных масштабах? Нет, Эстер против, она умывает руки, но правильно ли это? Повторить судьбу тех о ком говорил Мартин Нимллер не хотелось больше чем последовать примеру босса и сбежать, например, в Стокгольм. Хочет Эстер этого или нет, но бросить на самотек всю эту ситуацию нельзя. Мориарти - это единственное звено, которое сдерживало всех от того, чтобы начать мерятся силами открыто, можно сказать, Цезарь (вот любит она проводить параллели, но, думаю, бывшему историку можно простить такую слабость), а сейчас он хочет уйти на заслуженный отдых и тем самым дать старт междоусобицам? Ну почему Джеймс так плохо учил историю в школе? Внутренний историк, которого Эстер удачно закопала в себе, бунтовал и требовал, чтобы ему предоставили слово, но Николс, как всегда, удачно подавила восстание на первых порах. Сейчас, на данный момент, есть более важные дела.
Эстер прекрасно понимала, что расклад сил неравный и ей нужна поддержка, но не Жозеф Фуше нашего времени. И здесь информатор действительно не знает, что делать. Никто не вызвал доверия. Все сидящие в зале давно вычеркнули со своего словаря такое понятие, как "fear play", или ...? В голове пробег странный, но вполне правильный в этой игре вариант, а на лице растянулась улыбка. В данной ситуации надо выбирать не того кому доверяешь, а о ком больше знаешь и здесь нарисовалась одна довольно важная персона.
Николс уже совсем не слушала о чем там поет босс. Информатор достала телефон и быстро начала набирать сообщение: «Не хочешь встретиться и кое-что важное обсудить? Ты не пожалеешь. Сегодня. После окончания всего этого. P.S. Не бойся, стена не упадет. »Отправить.
Информатор снова натянула на лицо маску глубокой заинтересованности, сжимая в руке мобильный.
Отредактировано Esther Nichols (2014-07-14 13:16:36)
Извините, но я решил самовольно продолжить тему))
Мистеру Мориарти не нравится шумиха вокруг его персоны? Зачем же тогда мистер Мориарти устроил шоу в Тауэре? Ах, ну да. Просчитался. Двадцать раз. Разумеется. А дальше Эдгар понял, что насчет закрытого аукциона он не так уж и преувеличил. Мориарти готов отдать царство и ключи от него, но за определенную плату. Неужели тут сейчас начнутся торги? Маловероятно. Мориарти, конечно, человек непредсказуемый и с богатой фантазией, но отдавать код (если код есть, если они правда собирается его кому-то вручить) тому, кто предложит больше... Слишком велик риск. Впрочем, это Эдгар не стал бы так рисковать. Мориарти - человек иного рода. И все же... Форду казалось, что Мориарти уже сделал свой выбор или, по крайней мере, определил для себя цену, которую он захочет получить от любого из присутствующих тут.
- Никогда бы не подумал, что идеологические расхождения с Иисусом могут обернуться столь внушительными последствиями, - усмехнулся Эдгар, откинувшись на спинку стула и наблюдая за перемещениями Мориарти в пространстве.
Слову Мориарти Эдгар верил не вполне. Ну да после получения кода с этими можно будет разбираться отдельно. Пока же Форд просто получал некоторое удовольствие от процесса.
- Вы предлагаете нам делать ставки, мистер Мориарти? - мягко поинтересовался Эдгар у подошедшего к нему короля криминала. - Или сами озвучите цену?
Магнуссену он сам ни за что бы не стал отдавать такую ценную вещь. У того и так слишком много власти. Шарлотта для подобного была мелковата. Еще одну девицу Эдгар видел в первый раз и ничего не мог о ней сказать. Мужчина с лицом бывшего военного вызывал сомнения чисто внешне, но, не имея о нем никакой информации, Эдгар не был готов делать выводы. Кто-то еще? В общем, выбор у Мориарти был небогатый. Либо Эдгар не знал чего-то важного. Впрочем, наверняка не знал, без сомнений. Но среди присутствующих Эдгар видел маловато кандидатов. С другой стороны... Кто знает этого Мориарти? Что он задумал на самом деле?
Эстер, что сочла нужным не привлекать особого внимания, удостоилась одобряющего кивка. Ее интимная переписка с кем-то, вероятно очень наглым и передержавшим перекись, волновала Мориарти ровно в той же степени, что цвет нижнего белья Магнуссена, которого сие беспокоило в первую очередь. Если говорить о его окружении, конечно же.
Шарлотта, подозрительно быстро отлипшая от сегодняшнего спутника, утвердила в мимолетном подозрении. Хотят создать клуб консультирующих мошенниц - флаг в руки, пока это не касается лично Джеймса, ему до этого нет дела. Словом, мисс Роксфорд, несколько потерявшая голову от, скромно выражаясь, сногсшибательной харизмы новоиспеченного наставника, не вызывала сильного удивления: как говорится, от демонстративной ненависти до трогательной любви меньше шага.
- А вам есть, что мне предложить? - ощутимый упор на слово "мне", прежде чем Мориарти остановился у потенциального собеседника, мягко перекатившись с пятки на носок. - Чудный вечер, не правда ли?
Подмигнул хмурому Морану, вновь поворачиваясь к финансисту. Пусть все заняты беспечной трескотней и поглощением горячительных и не очень напитков, но Джим знает, на кого обращены взгляды тайком. Он втягивает воздух, резко выталкивая его из легких, беспокойно опускает руки в карманы, и смотрит в аналогичном направлении. Мориарти всегда заводило повышенное внимание. Еще неясно, привык ли к такому Форд, но посмотреть, как он будет выкручиваться чуть позже - до дрожи любопытно. Раздавать интервью и делиться впечатлениями не станет, это ясно.
Занервничает ли от осознания факта неуместной популярности - еще вопрос.
- Я слышал, вы неплохой финансист. Заведуете общ.. я хотел сказать капиталом в фирме своего отца, - не стал разоряться на познания в чужой биографии, тем более мог выдать только то, что остальным и так известно. Не впечатляет. Не впечатлит. - Насколько удачно идут ваши дела, Эдгар?
Джеймс беззвучно опустился на стул, находящийся рядом, и привычно скрестил ноги.
- Не сочтите вопрос наводящим.
- Разумеется. - Эдгар улыбнулся одними губами. - Но, по-моему, вы лучше меня знаете, что вам может быть от меня нужно.
У Мориарти была поразительная любовь к спектаклям и иным зрелищам с собой любимым в главной роли. Тем подозрительнее выглядела недавняя фраза о том, что ему надоела шумиха. Видимо, опасность в данный момент превышала удовольствие, которое Мориарти получал от внимания к своей драгоценной персоне. А это значило, что счастливчик, получивший царство Мориарти с ключом или без, кроме них получит и ворох проблем, которые, вполне возможно, перевесят текущую и потенциальную отдачу от вложения в данный, грубо выражаясь, проект. Эдгар был осторожен. Эдгар был очень осторожен. Всегда. Что, однако, не отменяло любви к адреналину и рискованным предприятиям. Форд любил власть и контроль, но куда больше он любил обоснованные и просчитанные прогулки по канату. Не настолько, чтобы кидаться в опасные проекты очертя голову, нет. Максимально учтя все мысли и все возможные варианты развития событий. Да, играть в таких ситуациях Эдгар любил. И то, что в игре с Мориарти просчитывать варианты и возможности куда сложнее, чем с большинством союзников и конкурентов, только придавало всему происходящему привлекательности. Даже притом - Эдгар это знал точно, - что Мориарти вызовет у него раздражение не раз и не два, как бы много или мало они ни прообщались.
Слышал он. Эдгар сдержал смешок. Вряд ли Мориарти пустил на эту встречу людей, не проверив их хотя бы поверхностно. Уж ресурсы-то ему точно позволяли. Не только накрыть достойный стол с достойным выбором алкогольных напитков, но и узнать всю подноготную приглашенных.
- Не сочту. - Было бы на что наводить. Оговорка от Эдгара не укрылась, а только подтвердила его соображения об осведомленности Мориарти. По крайней мере, в тех вопросах, которые касались его бизнеса. Знал ли Мориарти главную тайну Эдгара, однозначно сказать было проблематично. - А дела мои идут весьма неплохо. Деньги в наше время все еще в состоянии составить достойную конкуренцию иформационным потокам.
В общем-то, дела могли бы идти и лучше. В том смысле, что Эдгар бы предпочел, чтобы по совокупности первые лица государства были должны ему всю Англию, а не только ее половину. Ну да, это дело будущего.
Это обещало быть занимательно в той же мере, насколько утомительно. Прелюдия в стиле Вагнера: гнетущая, тяжелая, мрачная. Под стать собравшемуся обществу – одна рожа гаже другой. Здесь бы сейчас устроить знатный взрыв, и весь Скотланд-Ярд мог бы на радостях пить не просыхая месяцев шесть, а то и целый год. Кажется, ситуация плавно подступалась ко второму действию и обещала быть разыграна ловко. В противном случае разочарование грозило натянуть брезгливые кривые маски на лица присутствующих, а такие люди страсть как не любят разочарований.
Встреча лично Морану предвещала лишь пару часов унылого созерцания. Впрочем, нельзя сказать, что подобным раскладом он был недоволен. Отнюдь. Орган речи остается не у дел, полковник старательно делает вид, что голова у него на плечах покоится с одной только целью – он в нее ест. Чаще пьет. Желательно неразбавленный виски.
Для полноты картины этой естественной беседы недоставало разве что оброненное кем-нибудь обращение «mon chéri» с нарочито вульгарным привкусом. Идиллия. Встреча горячо любимых родственников при смертном одре богатой тетки. Сумма всеобщих бредней пока не достигала пика, позволяя превратить происходящее в балаган, но и каждой паршивой собаке было понятно, что это только до поры, до времени.
Смотреть можно, трогать нельзя. Бесчеловечные правила цивилизации, общества, авторитетов позволяют довольствоваться дележом неубитого медведя, потому что выглядело это все как… Моран задумчиво нахмурился, силясь подобрать слова. Ладно, выражение «безмерно подозрительно» подходило прекрасно. Добро пропадает и Джеймс, почти не кривляясь, не искажает свой лик, как выражался Бодлер «изгибом бешенных бровей», широким жестом бывалого фокусника собирается делать щедрые подарки. Вот только великодушный божок всегда отличался черствостью, расчетом и дальновидностью. Если когда-нибудь Мориарти станет по-королевски разбрасывать мелочь нищим, то, будьте уверены, каждая монетка будет любовно обработана какой-нибудь хитрой дрянью, валящей мирное населения, как мор скотину.
По сравнению со всей этой братией, Моран ощущает себя лишь зарвавшимся убийцей. Это и не мудрено. Стоит ли даже проводить параллель, сравнительный анализ, если и без того все достаточно очевидно? Билет в бенуарную ложу, по мнению снайпера, гораздо лучше самой сцены – безопаснее.
Очень странно, что происходящее так быстро перетекло к, так сказать, телу. Никаких тебе лекций, никаких действительно пафосных представлений. А, быть может, и вправду не стоило заставлять почтенную публику закатывать глаза и цокать языками, даже не скрывая откровенного недовольства. Время сделало Морана невосприимчивым к излишней патетике, но ее отсутствие заставило напрячься.
Развязка набирала оборот куда более стремительно, чем ожидалось судя по этим демонстративно вялым, дорвавшимся до власти и от того кичащимся своей приобретенной мощью, что выражают безмерным пафосом и надменностью, человечкам. Оправдание дешевых стереотипов всегда было, есть и будет, как бы умны, расчетливы и осторожны не были собравшиеся преступники все специфик и калибра. Но не дай боже, кто-то скажет им об этом – расстреляют, закатают в цемент, порежут на лоскуты, а вашим родственникам объявят вендетту, ведь все так хотят быть натурами очень особенными и исключительными. Как типично. Вот Шарлотта нисколечко не переживала по этому поводу, ведь от давно предопределенных хитрыми психологами, психоаналитиками и психиатрами моделей поведения не уйдешь. Но как ни странно этим шаблонным мафиозным шишкам блондинка завидовала. Завидовала страстно и по-черному. А все потому, что им было чем торговаться. А что могла предложить скромная мошенница королю преступного мира такого, чего бы он не мог взять сам? Правильно, Шарлотта лучше покушает салатик.
Отлично выдрессированные официанты, иначе просто и не скажешь, бесшумно сновали меж гостей, старательно сохраняя бесстрастное выражение лица, словно и не при них тут решались проблемы сильных мира сего, на информации о которых можно было бы славно нажиться. И нажить проблем. Поэтому Роксфорд предусмотрительно тщательно прожевывала салатик, что беззвучно был поставлен перед ней одним таким официантом. Все равно дельного сказать ничего не может, разве что отпустить какую-нибудь колкость, что будет приравнено к публичному оскорблению, а там дальше по тексту (смотри со слов «расстреляют, закатают…»).
«Этот жлоб… Этот скорее убьет того, кто выиграет и заберет приз себе… Этот идиот… Этого легко обставить… У этого рожа прям криминальная… О!... О-о-о… Огого.», - мысленные рассуждения, основанные на той иллюзорной дедуктивной жилке и собственных знаниях о конкретных представителях преступного сообщества были прерваны яркой вспышкой, светом, что озарил её больную душу на краткий миг, едва взор льдисто-голубых глаз дошел до личности, что пыталась найти истину ни в вине, но в виски, судя по янтарному цвету жидкости, к которой мужчина так и норовился приложиться. Сама же Шарлотта едва не подавилась, грозясь прервать задушевные торги скромного финансиста и скромного профессора своими громкими попытками не умереть от попадания еды не в то горло, если не картинным выплевыванием пережеванного салата. Но право, опустим эти житейские, но совершенно нелицеприятные подробности, и вернемся к тому, что было здесь и сейчас. К слову, блондинка была в небольшом замешательстве. Это не было то неловкое чувство, которое обычно сопровождается неуверенным хмыканьем и словами: «Кажется, я его уже где-то видела…». Это было именно то многообещающее с нотками игривой веселости «Огого», которое не предвещало ничего хорошего. Впрочем, полковник её, кажется, ещё не заметил, а бежать первой с радостными криками было как-то не этично. Да и вряд ли будет уместным громкое изъявление счастья по поводу внезапной встречи, воодушевленное оханье, которое будет сопровождать восторженные, понятные лишь им обрывки фраз в стиле: «Помнишь то розовое бикини?», «Мне до сих пор в кошмарах сниться сироп в волосах!», «Прятки меж фикусами я никогда не забуду!».
Шарлотта отвела взгляд. Тарелка была отставлена, от мнимого аппетита не осталось и следа – не дайте боги, увидеть ещё кого-нибудь и действительно-таки подавиться.
Esther Nichols
James Moriarty
Edgar Ford
Charles Magnussen - могет влезть в любой момент в виду того, что прозевал очередь
Sebastian Moran
Charlotte Roxford
Моран с лопатой бдит, учтите
А Эстер начинает нравиться этот цирк. Серьезно, кавалер Шарлотты с его желанием превратить милую и немного скучную встречу «старых знакомых» на аукцион где главный лот - волшебный ключик сам того не подозревая вырвал скромного информатора из лап Морфея. А как ему подыграл Мориарти! О, дивный спектакль. Хотя, шатенка ожидала, что на вопрос о цене дорогой Джеймс ответит, что-то вроде: «Вечная жизнь», но и так сойдет. Эстер понравилось, как Эдгара (кажется, так зовут этого тайного гостя) опустили на грешную землю. Серьезно, он до сих пор считает, что деньги управляют миром? Наивный и плохо знает историю. На Рождество мисс Николс обязательно подарит ему трехтомную биографию Уинстона Черчилля.
- Уважаемые, мы здесь собрались обсуждать финансовые вопросы? Что же, тогда как вы думаете, к чему приведет повышение цен на бумагу? - Слишком уверенно, с нескрываемым недовольством вставила Эстер пять центов. Кому-то это может показаться наглостью и невоспитанностью, но в такой острой форме она только попыталась намекнуть Джеймсу, что как хозяин вечера он должен уделять внимание всем гостям, а не только одному скромному финансисту. И не надо искать здесь ревность. Николс совсем не интересует насколько теплые отношения связывают двух гениев. Она переживает за других гостей. Кому интересно слушать все эти милые сюсюканья между Джимми и Эдди? Никому. Но кто кроме Эстер может об этом прямым текстом заявить? Точно не блондинка, на которую после рандеву Мексикой Джим настолько взбесился, что, видимо, до сих пор при упоминании ее имени в босса начинается тик. Себастьян? О, этот вояка привык и не к таким пыткам. Ах, еще есть уважаемый мистер Чарльз. Эстер бросила короткий взгляд в сторону владыки СМИ и нахмурилась. Кажется, в данный момент он думает о том, как спасти всю Африку от голода. Все снова легло на хрупкие плечи информатора.
- Кажется, мы отошли от основной темы. - На более доброжелательный тон, как и положено леди, перешла дама, сделав еще один глоток вина. - Джеймс, я понимаю, что прелюдия - это святое, но ты затянул.
Сегодня Николс сама прямолинейность и даже ей самой от всего этого становится страшно. Пожалуй, это на нее так действует клуб анонимных Властелинов Мира и не до конца осознание цели, которую преследовал Джеймс, приглашая ее. Хотя, учитывая последние события, и насколько поменялись их отношения после разговора тет-а-тет, Эстер не удивится, если ее основная миссия на этом празднике - дергать босса за рукав пиджака и напоминать о том, что он снова отошел от основной темы. Хорошо. Она не против провести несколько часов жуя салат из рукколы и несвежего пармезана под монотонное бормотание Мориарти. В конце концов, ей за это платят.
Отредактировано Esther Nichols (2014-12-15 23:11:30)
Джим откашлялся, бросив на Эстер сердитый взгляд. Однако, информатор была права, как бы Мориарти не хотелось это признавать, поэтому он отлип от Форда, бросив напоследок такой многообещающий и красноречивый взгляд, что любому на месте финансиста тотчас возжелалось бы угостить Мориарти жвачкой. Если тот и захотел залезть в карман гения консалтинга в самом что ни на есть буквальном смысле, то внешних признаков Джеймс не заметил. Зато на уровне флюидов Мориарти так и чувствовал, так и видел, как у Эдгара поднимается его могучий интерес и фокусируется у потухшего слайда, к которому метнулся недавний собеседник, попутно подхватив бокал шампанского.
Метнулся почти моментально и заметно нехотя, привычно сочетая несочетаемое. Пока Моран изображал скорбь и ненависть в Лондоне, а Шарлотта вполне успешно симулировала аппетит и верность диете, Джим занял почетное место хозяина сего борделя и щелкнул пальцами, обращая на себя внимание. Оно было приковано и ранее. Как всякий заслуженный лицемер и интриган, понимал, насколько важно порой имитировать отвлеченность и погружение в себя. Собственно, от себя любимого Мориарти ни на секунду не отвлекался, хоть и позволил на время занять Эдгару место венца творения Создателя. По мнению Создателя, он же Джим Мориарти, Форд являлся неплохим исходником. Прекрасен в своей области - это да. Хватит ли его на нечто большее - вопрос вероятности.
- Как я и сказал ранее, я являюсь добропорядочным гражданином и верным христианином, - Джим клятвенно приложил руку к груди, стараясь не облить костюм шампанским. - И жажду поделиться с ближним своим. Воздав, так сказать, за деяния их.
Даже создатель ничего не делает бесплатно.
Понять сказанное в состоянии только Эстер, что в курсе аферы, сообразительный "любимчик" Эдгар, проницательный Моран, не менее проницательный Магнуссен, да алчная Шарлотта, которая стоила всех их вместе взятых, за исключением информатора. Да и то только потому, что являлась женщиной. Сколькими побрякушками можно обзавестись, стоит получить в лапки пресловутый код! Шмотки и аксессуары - неслабый мотиватор, криминальный гений знал по себе. Но мисс Роксфорд не была одинока в своем стремлении улучшить и без того неплохую жизнь: будь чужие взгляды светодиодными, то на пиджаке Мориарти давно заплясали бы зайчики в виде цифр.
- А какие деяния угодны высшим силам, я разъясню лично каждому желающему, - непринужденно одернул "Райсс" (светлая ткань, белоснежная рубашка, аккуратные манжеты, серый галстук = 900$) Джим, приподняв бокал и удерживая безмятежную улыбку. - Как только мы покончим с ужином. Приятного отдыха!
Наиболее сообразительные вошли в режим калькулятора, подсчитывая, сколько деяний они в состоянии провернуть и сколько им причитается за пресловутые мориартиугодные дела. Недалекие пребывали в состоянии блаженного недоумения, пока святой профессор отвешивал поистине шутовский поклон, покидая приступку и, подобно хамелеону, вновь сливался с обстановкой.
Женщине, очевидно, неплохо знакомой с Мориарти, явным образом не понравился разговор короля криминала со скромным финансистом, и она весьма бестактно влезла со своими комментариями. Настолько бестактно, что Эдгар посчитал вежливым проигнорировать ее вопрос о ценах на бумагу. Тем более, что задан он был с одной целью - вмешаться в разговор и переключить Мориарти на более насущные - для дамы, разумеется - проблемы. Даже жаль. Эдгару было бы интересно, как долго она сможет выдержать его рассуждения на столь банальную и нелепую тему - как стоимость деревьев, последствия их вырубки и роль защитников окружающей среды в себестоимости писчебумажной продукции. Но - не сегодня. Собрались они здесь не для этого, так что Эдгар лишь молча поймал слишком многообещающий взгляд Мориарти, слегка кивнул и... потерял интерес к происходящему. Все, что интересовало его на этом вечере, он уже услышал. Пожалуй, даже больше, чем рассчитывал. Хотя бы по той причине, что, приходя сюда, он не рассчитывал ни на что конкретное. Так что - получил он намного больше. Вот только выиграшей или проблем - сложно пока сказать. Теперь оставалось дождаться последствий этого взгляда короля криминала. Дальнейший театр имени Мориарти был скучен и предсказуем, но Эдгар изобразил на лице приличный случаю повышенный интерес, дождавшись, пока Мориарти выскажется и окончательно покинет вечер. Что ж, оставшиеся присутствующие вызывали у Эдгара любопытство, но сбором информации на них уже займутся люди Форда. Иначе за что он им деньги платит?
Многие законы Вселенной просты и нелогичны. Например, стоит только отвлечься на пару коротких мгновений, и события спешно набирают скорость, оставляя тебя далеко позади озадачено чесать затылок и причитать – как так – несправедливость в ее первозданном виде. Себастьян не сразу замечает пришедшее сообщение, хотя, возможно, это не совсем правильная формулировка проблемы. Увлекшись постановкой, снайпер списывает померещившуюся было вибрацию в заднем кармане на свойственное каждому человеку «показалось». Но это самое неприятное маленькое чувство-сомнение пускает корни, вгрызаться в напряженную сосредоточенность, которая, впрочем, более чем на процентов сорок иллюзорна. Да, Моран сдается, обреченно извлекает телефон, будто устыдившись необоснованных глюков, и оказывается скорее удивлен, нежели разочарован.
Любопытно ли Морану? Нет, совсем нет. Точнее он старательно убеждает себя в том, что заинтересованность и почти азарт являются чем-то неуместным в разворачивающейся драме. Обрывки фраз Джеймса достигают ушей, пока пальцы елозят по сенсору, отписывая короткое согласие. Договариваться о месте встречи или чем-то подобном безвкусно – проще будет просто выловить женщину где-то в толпе, когда все станут разбредаться. Здесь даже не нужно брать след, наблюдать и постоянно возвращаться беглым взглядом к интересующей персоне.
Одноразовый пророк ненадолго покидает сцену, заставляя всех потуже затянуть ремни фигурально и чуть ослабить, если брать во внимание пару тройку личностей, которые действительно набросились на еду. Удивительно – нашлись люди, которым происходящее все-таки не отбило аппетит. Себастьян поздно замечает дикую Шарлотту, у которой, как всегда, на лице происходит что-то немыслимое. Пожалуй, снайпер удивлен. Да, но не больше, хотя из их предыдущей встречи полковнику показалось, что с этой скользкой дамочки и взять-то нечего. Выходит, ошибся. На самом деле, до этого Себастьяну удавалось разглядеть только блондинистую макушку, которая была ошибочно принята им за какую-нибудь потаскушку Эдгара – мало ли – одним словом, наверное, стоило трижды извиниться. Мол, пардон муа, я не нарочно, а нравы нынче так распущены, что даже мысли лишней… Болтовня старика, ломающего человеческие кости, как птичьи, имела свойство быть утомительной и однообразной, а так как человеческие массы все еще находились в постепенно оттаивающем оцепенении, Моран предпочел не менять место дислокации.
На заявление Эстер и ее же констатация факта, что кроме Эдгара и Джеймса в зале присутствует ещё n-число человек, про которых, казалось, скромный хозяин званого ужина позабыл, Шарлотта негромко кашлянула, скрыв за сим действом вырвавшийся смешок. Едва ли кто-то услышал и, упаси господь, воспринял всерьез – пусть думают, что салат все еще не нашел удобного места в дамском желудке и шлет привет своим создателям. Да и кому было беспокоиться о девичьем здоровье: Джим уже во всю мерил шагами клетку с сами пестрыми и ядовитыми гадюками, а Эдгар явно размышлял на тему, перепадет ли ему царская милость без особых усилий или надо будет попотеть. Во всяком случае, так это видела со стороны мисс Роксфорд, на которую со своей стороны всем было как-то безразлично. По понятным причинам, барышню пока сия расстановка всеобщего внимания устраивала и не вызывала приступов, привлечь все взоры к себе, померившись интересом публике к себе любимой с самим Мориарти. Хотя вопреки мнению самой Шарлотты, та все же порой притягивала к своей скромной персоне чужие взгляды и сеяла в чужих мыслях хаос, раздор и абсолютно нелепые идеи. Так, Лотти уже оказалась трижды записана в ряды дам, которых используют мужчины в качестве сопровождения, в чьи функции входит быть красивой и держать рот на замке, пока не отдадут команду (и вовсе не нечто вроде: «а теперь поговорим о творчестве Канта. Фас!»), дабы не брякнуть чего лишнего. В какой-то степени было лестно, что блондинку считают хотя бы красивой, но подобный комплимент больше похож на сравнение с карманными собачками, которых таскают модницы подмышкой, а это уже было не так приятно, пусть девушки из сопровождения куда более функциональны и не гадят по углам.
Меж тем гений вся Лондона своими последующими словами вызывал разве что приступ гомерического хохота. От этого признания в том, что Джеймс немного не мало, а добропорядочный гражданин и верный христианин, хотелось смеяться долго, громко и от души с возможным падением на пол и утиранием выступивших слез. Конечно, все это просто милая самоирония и шутка, но тон, которым все это сопровождалось, был таков, словно сам Джим свято верит в собственные слова. Один вечер, проведенный в компании Мориарти, перечеркивал все вышесказанное, стоит лишь вспомнить, как король криминального мира залепил черпаком по голове своему неудавшемуся убийце. И это блондинка провела всего лишь несколько часов в компании Джеймса. Едва ли профессор вел жизнь отшельника, не поддаваясь на искушения этого грешного мира, и вдруг сорвался с цепи под действием чар одной златокудрой мошенницы, так что за свои годы достаточно аморального и преступного совершил, чтобы обеспечить себе и своим потомкам (если таковые вообще предвидятся) место в аду лет на сто-сто двадцать вперед. Но в тартарары всю эту театральщину, на повестке дня насущные проблемы – кого использовать в корыстных целях и как иначе можно извлечь из этого выгоду? Пользоваться придется тем, что есть, а есть пока совсем немного. Впрочем, никто не запрещал пользоваться излюбленным приемом, согласно которому придется пуститься в опасное приключение в попытках усидеть на двух стульях сразу. Но сначала со «стульями» стоит наладить контакт. И раз уж Вселенная два из трех раз поселила в чужих головах мысли о том, что Шарлотта пришла не с кем-нибудь, а с мистером Фордом, то почему бы не начать с него.
Неспешный поворот головы, чуть насмешливая улыбка.
- Как вам предложение Великого и Ужасного, мистер Форд? Мориарти в своей непревзойденной манере…
Если босс надеялся, что после его очень сурового взгляда информатор «скиснет», то он ошибся. Если Джеймс ожидал вызвать в Эстер приступ удивления словами о том, что он ходит в Божьем страху, то он ее плохо знает. Если информатор произвела на скромного финансиста не самое лучшее впечатление, то... Ей все равно. Николс, если честно, наплевать на все. Если даже сейчас зайдут цыганы с медведем и начнут водить хороводы вокруг Мориарти, Эстер продолжит таращиться на экран мобильного, выявляя этим глубокое равнодушие. Что она нового услышит от Джеймса? Ничего. А вот беседа с полковником...
Информатор так и светилась от счастья. Честно говоря, Эстер не ожидала получить ответ так быстро. Ей казалось, что Себастьян относится к тому типу людей, которые любят забывать мобильный в машине, или дома. Она ошиблась. Полковник ее удивил. Приятно удивил. Дважды за день. Она сделала правильно, когда решила предложить сотрудничество именно стрелку.
Николс посмотрела на часы, а потом по сторонам. Шарлотта снова пристала к своему кавалеру, Джеймс, наконец, закрыл рот (ненадолго, конечно), кажется, наступил антракт. Эстер сделала ещё один глоток вина и посмотрела в сторону полковника. В голове, словно экспресс Лондон – Манчестер, пронеслась мысль, что она может прямо сейчас подойти к полковнику и все обсудить. Рассказать Себастьяну о том, что задумал дорогой босс и наблюдать, как Моран ускорит план Великого и Ужасного с отправкой на тот свет. Нет, не стоит. Информатор же дала торжественную клятву Джеймсу, что она выполнит его «последнюю» волю, а Николс всегда держит своё слово.
Женщина откинулась на спинку стульчика и с выражением «меня очень заинтересовало Ваше предложение и я жду не дождусь, когда игра начнётся» начала отсчитывать секунды до завершения пьесы поставленной великим драматургом Джеймсом Мориарти.
Отредактировано Esther Nichols (2015-01-28 22:39:50)
Лимит красноречия был исчерпан. Мориарти требовалась пауза на отдых, минуты четыре, дабы собраться с силами и развесить новую порцию тайской лапши под соусом из змеиного яда, коим за сегодня успеет снабдить его мисс Роксфорд, как только сообразит, что уезжать ей придется самой. Есть вероятность, что она придушит кэбмена шарфиком и доедет бесплатно, но, к сожалению, увидеть данную картину сегодня Джеймсу не светило.
Шарлотта пошла окучивать Эдгара. Хотелось крикнуть "поберегись!" или "прячь пепельницы!" - Джим промолчал, огибая обоих. Фантазия тут же подкинула, что именно мисс Роксфорд может наговорить мистеру Форду, быть может, и его подтяжки найдет - эта барышня далеко пойдет, помяните сие слово. Себастиана куда больше интересовал телефон, нежели речи босса. С такой работой, конечно, никакой личной жизни, но сочетание Морана и унылого интернет-флирта вызывало изжогу.
Хуже был только интернет-флирт Морана с Эстер, которая почти копировала позу полковника. Разве что тот не улыбался, как информатор.
- Эстер? - за недолгое время приближения Мориарти успел заметить довольное выражение на лике, что мгновенно сползло, как только шеф нарисовался в поле зрения. Что ж, пытайся она изобразить счастье при его появлении, было бы гораздо хуже, а так.. хоть кто-то сегодня должен быть честен. - Нам пора.
Мягкий жест, стальная хватка за локоток, призывая подняться и следовать рядом. Наградив окружающих широкой, прохладной улыбкой, Джим неторопливо последовал к выходу и выскользнул из помещения, уводя мисс Николз за собой. Уход по-английски, что может быть загадочнее. Ровно как и дальнейшая участь Эстер.
..Мориарти повернул ключ зажигания, прежде чем тронулся с места; вытянул свободную от руля руку. Произнес:
- Телефон. Сюда. Живо.
Пусть и грубовато приходить с одной дамой, а уезжать с другой - Мориарти без разницы. В данный момент есть вещи поважнее норм этикета, и именно их, в самом скором времени, Джеймс планировать разъяснить своему - все еще своему - непослушному информатору.
Джим и Эстер выведены из эпизода.
Эдгар еще раз неспешно оглядела зал и уже подумал о том, что стоило бы и покинуть это светское сборище криминальных авторитетов. Однако заданный вопрос помешал этому весьма своевременному действию.
- Достаточно занимательно, чтобы его обдумать, - отозвался Форд и оценивающе посмотрел на Шарлотту. Пришла она не с ним, однако же очень старалась произвести иное впечатление. Как минимум такое, которое говорило бы о ее с Фордом давнем и близком знакомстве. А Эдгар... А Эдгару было все равно. Одно совместное дело еще не превращало Шарлотту Роксфорд в его закадычную приятельницу, но и не давало повода с ней не разговаривать.
Шарлотта, хоть и была несомненным знатоком своего дела, не производила впечатление человека, играющего на одном уровне с личностями вроде Мориарти или Магнуссена. Находиться рядом с ними на какой-нибудь почетной должности - несомненно. Самостоятельное плаванье - ох и вряд ли. Значит, и пришла она с кем-то из них. Либо же - с самим Мориарти. Последнее представлялось более логичным, хотя Эдгар не стал бы утверждать однозначно. Это, однако, вовсе не значило, что Роксфорд не пожелает начать собственную игру. В конце концов, предложение Мориарти звучало заманчиво. И от того - крайне не реалистично. Пусть и не бесплатный сыр предлагался, а все равно так и пахло мышеловкой.
- А вам? - задал Эдгар встречный вопрос, решив, что у него есть на разговор еще минут пять. Ну десять.
Вы здесь » Sherlock. Come and play » The end! » 29.05.2011 Everything's a copy of a copy of a copy