Себастьян поморщился, молчаливо сетуя сам себе на себя же. Внутри ехидное альтер-эго перемывало полковнику косточки. Где ж это видано - только один путь отхода. Да ни одна нормальная боевая операция так не планируется. Но в этот раз времени не было от слова совсем. Заказ упал вчера, а завтра цель уже должна была уехать из страны. Вот и пришлось делать все буквально на коленке, ругаясь на местную инфраструктуру. Себастьян вообще не любил работать в жилых районах - очень много ненужных свидетелей. Этот дом однако удобно выходил окнами в парк, где у жертвы была назначена встреча. Однако незаметно выскользнуть с чердачного эркера в коридор этажа ниже, как планировал раньше, Себастьян не мог. Там развернулись ремонтные работы. Некстати.
Ждать он тоже не мог. Действовать следовало быстро, пока на жертву не наткнулся кто-нибудь из ранних бегунов. Моран чертыхнулся. Он терпеть не мог оставлять оружие, но в данном случае на это пришлось пойти. Сложив и аккуратно упаковав винтовку еще раз убедился, что отпечатков нет. Поднялся на поверхность крыши, огляделся, щурясь от легкого ветерка. Подумав, аккуратно отжал крышку и спустил плоскую сумку с оружием в воздуховод. За шумом ремонта никто особо и не услышит легкого стука. Найдут конечно рано или поздно, обязательно найдут, но лучше попозже.
Быстро перебежал к пожарной лестнице и начал спускаться. Как назло все выходы на этажи по пути были заблокированы. Спуститься на улицу по ней было нельзя, это он проверил в первую очередь еще на подготовительном этапе, здесь лестница кончалась на уровне где-то седьмого этажа, а дальше была поломка, которую так и не устранили и один пролет сняли. Чертов дом следовало вообще отремонтировать весь до того как сюда придет хоть один снайпер! Себастьян подергал дверь и безнадежно глянул вниз. Летать за это время он так и не научился. В полуметре слева маячил резной край открытого балкона. За окном квартиры было пусто и тихо. Он перебрался туда, и с сожалением обнаружил, что и здесь балкон был предусмотрительно закрыт. Чуть ниже и левее из окна падал свет и доносились легкие звуки музыки. Себастьян цокнул языком. Эту часть дома и жильцов он не изучал и понятия не имел кто там находится. Он перебрался налево и перегнулся через край, пытаясь понять насколько вообще вся затея была безопасной. Ни черта не была. Но делать особо было нечего. Полковник покосился на балконную дверь, прикидывая шансы ее выбить и не напороться на сигнализацию. Шансы были так себе. Что так попадется, что этак. Однако других путей отхода судьба не предоставляла. Он постарался спуститься как можно бесшумнее, хотя выбирать особо не приходилось, либо шум, либо не очень аккуратное падение между балконами, а суперменом Себастьян еще не был. И вообще, судя по тому как он попал на этот балкон, это явно не был его счастливый день. Чуть покачнувшись он выпрямился и быстро шагнул за  дверь, вытаскивая из наплечной кобуры пистолет.
- Тихо, если не хотите умереть прямо сейчас. Если и потом не хотите, то все что от вас требуется это молчать и дальше.
Краем уха он уловил полицейские сирены и мысленно длинно и грязно выругался.
- Похоже я останусь у вас ненадолго.

Отредактировано Sebastian Moran (2014-03-28 20:55:43)

Он выпрямился, шагнул поближе, чуть щурясь, из темноты на свет, краем глаза заметил пятно на полу - кота. Взгляд метнулся дальше, инспектируя комнату, пробежался по стенам, по вещам, делая  их своими, привычными, захватывая территорию, на которой предстояло прожить большую часть сегодняшнего утра.
- Конечно они пройдут по квартирам.
Взгляд метнулся, кстати, и на хозяйку квартиры, взобрался по полурасплетенным волосам, скользнул по лицу, присваива...  вздрогнул.
Миловидное, сосредоточенно-испуганное, радужка отдает болотной, с золотистой ряской, зеленью. Ничего особенного в лице. Совершенно ничего, а взгляд тормозит, тормозит, сволочь, потому что взгляду кажется, что время свернулось текучей лентой Мебиуса, относя его на пять лет назад. Неправильно кажется взгляду, совершенно неправильно, еще не изобрели для взглядов машину времени, начали, с фотографий, но до конца так и не довели.
Вот бы ей еще тонкий шрамик над бровью, менее интенсивный загар, вид понепреступнее и кольт 38-го калибра... На секунду Себастьян ощутил стремительное падение куда-то в дебри детективов в стиле нуар. Перед ним, на кровати, в чем-то вопиюще бесхитростном и домашнем сидела Крис, и смотрела так, как будто они не должны немедленно, прямо сейчас, отправить друг друга в ад. Точнее она смотрела так, будто в ад должен отправлять один Себастьян, а это было крайне несправедливо, Крис всегда была за честную борьбу и никогда не сдавалась первой, вообще никогда не сдавалась, если честно, пока однажды утром просто не исчезла как дым, оставив его хоронить пару их общих знакомых, на свою беду сошедших за подходящую разменную монету. С минуты на минуту за кадром должен был раздаться голос Богарта под нарождающийся джаз, сказать что-то вроде: "Однажды ты просыпаешься и не узнаешь незнакомца в зеркале. Так вот, сегодня было как раз такое утро. Все было в четких монохромных тонах, и я знал, что там, впереди, меня ждала Она.".  Он моргнул и наваждение исчезло. Во всяком случае что-то исчезло, а женщина осталась.
"Это не Крис" - сделал он себе мысленное внушение и почти сразу же болезненно остро захотел затащить ее в постель, просто чтобы убедиться, что совпадений не бывает.
- Конечно они пройдут по квартирам, - сказал он вместо этого, - и вы им скажете, что я ваш любовник.
Взгляд бы торжествовал, конечно, но вместо этого уклончиво избегал контакта, высверливая что-то в стене чуть выше ее левого плеча. Стеснительный он был и недоверчивый этот взгляд.
Тем более, Себастьян, сам лично держал тогда, пять лет назад, ее руку, изучая посиневшие лунки ногтей и безразлично выслушивая отчет паталагоанатома, а потом сам же лично настоял на полной судебной экспертизе со сверкой ДНК из армейских архивов и убедился, что тело кремировали.
Воображаемый Хэмфри там, за кадром, ленивым движением поправил шляпу, натянул пальто и шагнул в темное промозглое утро, оставляя их одних. В отличие от него Себастьян уйти не мог и сожалел об этом с новой силой.

Отредактировано Sebastian Moran (2014-04-15 08:50:03)

Себастьян поднял брови услышав "решительное" предложение взаимовыгодного сотрудничества. Казалось и еще минута и происходящее перерастет из фильма-нуар в добрую старую комедию обстоятельств. Невольно он покосился вниз, проверяя состояние своих ботинок, слава богу, в цвете волос то он был уверен, но... всегда есть возможности, как говорится.
Предложение насчет ботинок, кстати, выглядело вполне здраво и он кивнул. Пистолет оттягивал ладонь и скоро, это Себастьян знал точно, будет выглядеть гротескно. Человеческая психология адаптируется ко всему, а тем более женская.
- И белье на постели разворошить, - подыграл он, - Однако, это была не просьба,... - он сглотнул имя, которое никак не могло ей принадлежать и незаконченная фраза повисла в воздухе безвольной медузой.
Себастьян рассматривал женщину сквозь эту желеобразно-прозрачное тельце этой фразы и глаза его обманывали, заручившись поддержкой подсознания, которому было плевать на то, что девушка по праву обладающая этим лицом уже несколько лет как мертва. Подсознание вообще было до крайности иррациональным, как и сам Себастьян.
- Вам нужно кого-нибудь убить? - поинтересовался он, опуская все же пистолет и засовывая его за пояс.
Прищурился, скинул куртку на кресло рядом, выпростал футболку, прикрывая рукоятку оружия и вспомнив вид шефа за работой несколькими движениями пальцев взлохматил себе волосы. Теперь если снять обувь и носки в самом деле получится вполне домашний уютный вид. Ну по крайней мере, Себастьян на это надеялся.

Себастьян настолько увлекся, мысленно сдирая с этой женщины кальку прошлого и никак не умея ее отодрать полностью, что и разговор весь об убийстве воспринимал не более чем легкую светскую беседу, примерно так они с Крис и проводили бывало темные душные вечера в палатке в Египте, куда их занесло непонятно каким ветром в сумбурный археологический лагерь, рассказывали друг другу о трупах своих друзей и чужих врагов, вжимались друг в друга, спасаясь от пронизывающего пустынного холода, хотя спасение это больше напоминало попытку утопить. Старая ненависть всколыхнулась еще раз, но была решительно подмята прагматизмом.
- Сумму, - задумчиво проговорил Себастьян невольно шире расставляя ноги, подаваясь вперед, опираясь локтями о колени и рассматривая ее пристально, руки сцеплены в замок, опущены между коленями, отчего в фигуре совсем не чувствуется угрозы сейчас. Плечи оплывают поддатливо, будто воск, и Себастьян знает, что такой кандидатурой на киллера она наверняка недовольна, да и кто был бы доволен. Но ему отчего-то хочется ее побесить немного, заставить злиться за поспешное признание возможно вовсе не тому человеку. - Мне не нужны деньги, - он скучно поглядел на нее, обвел взглядом комнату, задержался на бумагах, разбросанных по кровати.
Амбициозная маленькая стерва. Очередная. Редко кто с большим безразличием говорит о чужой смерти, чем те, кто наблюдает за ней с безопасного расстояния чужих рук. И этой своей похожестью, не столько даже внешней, сколько отчасти внутренней, она окончательно сломала странное наваждение, не дающее ему сделать вдох без ощущения навязчивого запаха пепла, въевшегося в его футболку еще тогда, в крематории.
Практичность торжествующе потопталась на остатках всего былого, и Моран провел носком ботинка по полу, еще больше наклоняясь вперед, рассматривая этот невидимый след, так что еще немного и он кубарем скатится вниз, прямо ей под ноги, но нет, не скатывается, вздергивает голову, смотрит на нее снизу вверх и следом же всем телом - макушкой, носом, опущенными расслабленно плечами,  подается вверх, не падая с кресла, просто встав, и обходит ее по кругу, как маленькую хищную ласку,рассматривая.
- Мне, пожалуй, нужны Вы.
Левый уголок рта чуть дернулся, в намеке на улыбку, лицедействовать Моран любил, хотя и признавал, что получается это  у него из рук вон.

Отредактировано Sebastian Moran (2014-05-15 21:57:04)

Себастьян позволил ей этот долгий оценивающий взгляд, подавил порыв раскинуть руки и повертеться, чтобы продемонстрировать ей "товар" со всех позиций. Уголок губ дернулся более явно.
Когда-то он целый год жил в трущобах на юго-востоке Лондона. Черт его знает, что загнало его тогда в унылую темную каморку в Хейгетских бараках, предназначенных под снос, то ли налоговая, то ли очередная депрессия, то ли юношеский максимализм. Тем не менее Хейгейт был забавной кунсткамерой челвеческих тел, типажей и образа мышления. И Себастьян, который смотрелся там белой вороной, привык к разным взглядам: угрожающим, оценивающим, безразличным, насмешливым, скептичным, на ширинку, на задницу, на кошелек, и даже как на простой набор хорошо функционирующих органов, которые можно сбыть на черном рынке. Нельзя сказать, чтобы эта женщина демонстрировала что-то в этом плане выдающееся.
Он кинул ответный взгляд, медленно пройдясь от босых ступней и выше, отметив секундной остановкой обтягивающую в определенных местах пижамную майку и все же подняв взгляд выше к раздраженно-поджатым губам и презрительно-прищуренным глазам.
- Я даже не знаю на что делить свою обычную ставку, - в тон ей ответил Себастьян, - я бы спросил сколько стоит час, но это будет немного невежливо.
Он склонил голову набок, разглядывая ее и улыбаясь уже откровенно широко.
- Мне нужны вы, и, боюсь, не на один раз. Примерно настолько, сколько стоит человеческая жизнь. Но мне нужно не это, - он шагнул вперед и поправил бретельку майки, сползшую вниз, - а вот это, - глядя ей в глаза он поднял руку и легко коснулся пальцами ее виска. - В прямом смысле вы. Вся. Без романтического бреда. В постель себе я и так найду кого-нибудь, без убийств. Алиби, информация, сплетни. Ничего более, - он окинул ее взглядом еще раз и хмыкнул, - тесного. Вот ваша цена.
Он отошел от нее, давая возможность решить.
Мозги у нее есть, должны быть, редко красивая женщина тратит ночь на расчеты вместо похода в клуб или здорового сна. Мозги и амбиции. И желание легко решать проблемы. И отсутствие брезгливости в удовлетворении своих желаний, той самой брезгливости, которая иногда маскировалась под совесть. Впрочем Себастьян сомневался в том, чтобы и совесть у нее тоже была.
Не глядя на нее больше он с интересом двинулся вдоль стен, оглядывая комнату, знакомясь.

Отредактировано Sebastian Moran (2014-05-16 21:56:49)

Себастьян действительно двинулся за ней, с любопытством осматриваясь, проводя кончиками пальцев по стене, игнорируя распространяющееся от хрупкой фигурки облако болезненной... щепетильности что ли.
Люди всегда становились очень щепетильны когда продавали себя. Чуть менее при продаже тела, чуть более при продаже мозгов, и совсем уж высокомерными при продаже души. В данном случае речь шла, впрочем, о срочном договоре аренды.
Он остановился на пороге, наблюдая за ней из темноты коридора. Почти семейная идиллическая картинка: кот, серым клубком катающийся по полу, раннее утро, мужчина и женщина. Только вот они оба в эту картину не вписывались абсолютно. А так, без них, все было более даже чем пасторально.
Взглянул в сторону двери. И снова обернулся на ее голос.
- Год, - кивнул он, даже не став торговаться, что оскорбило ее наверно еще больше, или обрадовало кто их женщин разберет, - и сбросил стоящую рядом тарелку на пол.
- Вы не могли бы немного покричать на меня? - попросил он любезно.
- Видите ли женщина с любовником на одну ночь не будут ранним утром пить на кухне виски в ожидании полиции.
Ему пожалуй было интересно что же с ней сделал тот, ради кого она была готова торговать своим телом, мозгом и уже продала душу. Не Себастьяну правда, но его этот товар интересовал постольку-поскольку. Интересно, потому что ради любви люди готовы гораздо гораздо на меньшее, чем ради ненависти. Но намного больше они готовы дать за то, чтобы их жизнь стала легче, интереснее и, как же это, позволила им встать над толпой.   Год это очень эфемерное понятие, а Себастьян никогда не любил просто брать. Кто знает, что там будет через год.
Он шагнул к столу, сделал глоток, и выплеснул остатки в раковину. Виски был действительно хорошим. Стакан отправился было следом за тарелкой, но он взглянул на ее босые ноги и передумал, поставил аккуратно рядом. С грохотом перевернул стул.
- Вы кричите, кричите, представьте что я вам изменил.
Он метнулся в спальню, разворошил белье на кровати еще больше. Разулся, снял носки, покружил вокруг кровати и наконец обнаружил ее духи, побрызгал немного в воздухе около балкона и уже на излете запаха прошел сквозь него. Потер лицо, жалея что нет легкой щетины и вернулся к ней.
- Прошу прощения, - сказал виновато, - я сегодня без цветов.

Себастьян вздохнул. Он закатил глаза, потер нос, и вообще сейчас наверно напоминал кого угодно, встрепанного грустного лабрадора, например, но не киллера. О да конечно, именно те кто не умел устраивать скандалов были как правило самыми трудно-выносимыми людьми в отношениях. Они просто методично, последовательно цедили скандалы по капле, каждый день, исподволь, незаметно даже  для себя, вместо того, чтобы выплеснуть их одной волной.
Он заметил ее взгляд и принюхался, почти тут же осознав свою ошибку. Поморщился досадливо. Впрочем духи как раз вполне укладывались в его версию.
Он пропустил ее вперед, закатил сам себе пощечину, потер покрасневшую скулу, досадливо шипя и плеснул себе в лицо остатками виски из ее стакана. Наскоро вытер лицо полотенцем. Запах виски перебил запах духов, оставив слабый остаточный трудноразличимый след.
Вышел вслед за ней в коридор и встал за спиной, встречая гостей.  И тут понял, что понятия не имеет как ее зовут.
Адреналин скакнул вверх, когда он встретил хмурый взгляд констебля, он потянулся вперед и положил руку ей на талию, притягивая к себе. Со стороны это смотрелось как будто он хочет убрать ее за спину, наверное.
- В чем дело? - спросил он, приподнимая брови.

Себастьян молчал, и делал тот самый независимо-хмурый вид провинившегося мужчины, который является клубным для всех вернувшихся поздно ночью, не оттуда и с подозрительным запахом женских духов. Что-то вроде товарищества, молчаливой клятвы: "Не сдавай и молчи". На хрупкие плечи женщин ложилось "пойми и прости", но они столетиями несли это тяжкое бремя.
Ее прикосновение вышло холодным, почти ледяным и он притянул ее к себе, был бы пиджак, накинул бы на плечи, а так просто покосился на полицейского неприязненно.
Имя, которое она назвала было наверное маленькой местью. Себастьян вообще не мог представить как ему могло пойти имя Фред.
"Фредерик, Фредди, фр!"- катал он на языке, непроизвольно морщась. Она вывернулась у него из-под руки, шагнула к двери, щелкнула замком, заперла их на все найденные там засовы и, не глядя, предложила остаться.
Тут, если думать обо всем этом с позиций слащавой роматической комедии, или, не дай бог, брутального боевика, или же психологического триллера, должен был бы замаячить призрак спальни, гостиной или, на худой конец, коридора, где он бы мог подхватить ее как-нибудь и подо-что-нибудь, и майка бы ее им мешалась совершенно беспощадно, так же как и его джинсы с футболкой, и они непременно бы сделали что-нибудь неловко и не к месту, и красных отметин на коже появилось бы гораздо больше, а потом кто-нибудь из них оторвался бы от другого и будничным тоном спросил есть ли у них вообще презервативы.
Но не случилось и бог с ним. А так Себастьян протянул ей руку и поднял с пола.
- Идем, выпьешь горячего чая с виски. Говорят, помогает. Ну там при неожиданном желании гостей тебя убить или моральном ущербе. Я же не причинил тебе морального ущерба? - беспокойно спросил он и заглянул ей в глаза. 
Почему-то с самого начала этого дурацкого вечера ему казалось что на нем костюм, размеченный заплатками в форме ромбов, и вел он себя соответственно этому костюму. Страшно хотелось курить. И спать.

Отредактировано Sebastian Moran (2014-05-17 18:03:15)

Моран без разрешения утянул чужую пачку, достал оттуда сигарету, и, воспользовавшись чужой же зажигалкой, блаженно прижмурился, вытягиваясь в кресле напротив.
- В чем-то, - кивнул он согласно в ответ на предложение компенсировать, неглубоко затянулся, - где-то.
Уголком глаза он отмечал ее нервозность. Видел бы ее сейчас полицейский, немедля притащил бы свое антишоковое оранжевое одеяло, но так ей предстояло обойтись без него. Неодобрительно проводил взглядом еще один стакан. Да, с годом он погорячился, пожалуй, надо было брать месяц. Нервы у человека ни к черту. Еще в психушку попадет, а Себастьян ей потом будет носить передачки. Яблоки там. Возможно мандарины.
На секунду он завис, думая что лучше носить в психбольницу и пропускают ли туда, допустим, ананасы. Но потом стряхнул пепел и, затушив сигарету, все же поднялся. Скользнул ей за спину и опустил руки на плечи, мягко разминая.
- Зачем спать? - удивился, - пару часов и я тебя оставлю. Рассказывай. Ты теперь заказчик.
Полусонная одурь медленно уходила, сменяясь сосредоточенностью и пальцы двигались увереннее, проходясь по напряженным мышцам. Все же когда обсуждаешь убийство лучше обсуждать его со стенкой. Или вот с котом.
Кот, будто подслушав мысли полковника, закончил хрустеть кормом и теперь сидел и серьезно глядел на них, склонив голову набок, как если бы оба они были большими, одетыми в разноцветные тряпочки мышами. Себастьян отвел взгляд и машинально отметил цветной уголок пакета из-под корма. Надо будет в следующий раз принести.