Приглашение на ужин было словно сигнал таймера Джона Крамера, вещавший о начале новой игры. Только на этот раз жертве отводилось не 60 секунд на то, чтобы собственноручно нанести себе увечье и остаться в живых или же погибнуть от слаженного механизма, а целый день на наведение марафета и моральной подготовки. И сказать, что Шарлотта была удивлена подобному приглашению, значит, ничего не сказать. Девушка была крайне поражена, и вместе с тем в душе её с каждым новым мгновением нарастали страх и напряжение, выливавшиеся в один достаточно лаконичный вопрос: «За что?».
Слухами земля полнится, - известное простонародное выражение. Слухами о Мориарти преступный мир был более чем просто переполнен, что лишь подогревало интерес рядовых преступников и новичков в этом деле, не допущенных к секретам оборотной стороны Лондона. Кто-то превозносил злодея-консультанта, кто-то отрицал его существование, словно атеист божественную сущность, а кто-то пугал его именем своих подрастающих спиногрызов и шестерок. А Шарлотта? А Шарлотта, жившая по принципу «не трогайте меня, и я не буду трогать вас, ибо на кой черт вы мне сдались» и считавшая, что у страха глаза велики, просто сосуществовала среди организованной и не очень преступности, не заморачиваясь по таким пустякам и искренне веруя, что она никогда не понадобится такой крупной шишке, вот он ей – да, но это уже другая история.
Поэтому весь день был проведен в томительном ожидании и изнурительном подборе вариантов того, что могло послужить причиной подобной встречи. И каких только глупостей не навыдумывала себе блондинка, обладающая явной паранойей, сидя у камина за чашечкой чая и устремив взор голубых глаз за окно. В голову лезла всякая ерунда вплоть до тщательно проверенной и измененной истории браузера, но, убедив саму себя, что за детские игрушки и кое-что иное вряд ли бы англичанку стали вытаскивать из её змеиной норы, барышня решила, что единственным, за что её могли бы взгреть, была её отвратительная политика в области своего бизнеса. Вернее, кому-то она показалась бы отвратительной, но вот Шарлотта нисколько не считала её таковой, оправдывая это тем, что хрупкой беззащитной даме можно простить убийства, шантажи, подкупы и редкое, лживое вранье о покровительстве Того самого профессора. В конце концов, все так делали. Кто-то больше, кто-то меньше, просто самцам все это прощалось из мужской солидарности, а к таким вот дамочкам частенько предъявляли претензии и стремились спихнуть с занятого пьедестала, что было лишним поводом к ненависти к сильному полу.
Так, совокупив все мысли касательно грядущей встречи и поддавшись влиянию страха и напряжения, Шарлотта вопреки обычной практике не тряслась от волнения и не шла на полусогнутых с трясущимися коленями ногах, а с видом не самым приветливым, но очень раздраженным и хмурым решительным шагом, игнорируя зауженный подол своего кремового платья, направилась к указанному столику. К этому моменту блондинка уже убила целую армию нервных клеток, после чего в обиду на себя уже была готова не бросаться в ноги человеку, факт чьего существования не был научно доказан, а собственноручно выдавливать глазные яблоки. Как минимум хорошую оплеуху за причиненные страдания мистер Мориарти заслуживал, по скромному мнению самой девушки, которая под вечер свято уверовала в собственную невиновность и почти что невинность и видела кругом подставы и раздутое мужское эго.
- Добрый вечер, - собеседники Шарлотты видывали приветствия подружелюбней. Это же было похоже на пожелание скорой смерти, полностью отражавшее настрой златовласки. Сказано было без тени жеманной улыбки и томных вздохов, но с примесью яда и желчи. За что, видимо, в тот же миг девушка и поплатилась, будучи излишне резко придвинутой к столу. Обстановка в понимании Роксфорд определенно накалялась. По крайней мере, сама барышня уже собиралась выйти из режима пассивного раздражения в режим активной агрессии, чему не был помехой даже пресловутый инстинкт самосохранения.
«Меняет направление…? Что, простите? Это ж с какого … ?». Повисла неловкая пауза, покуда Шарли пыталась подобрать наиболее приемлемый эквивалент последнего вопроса, дабы вот так с ходу не портить о себе впечатление у всех посетителей и персонала данного заведения разом. 
- И какая же из моих основных задач меняет направление? - представляться было глупо, поэтому в ответ не стала увиливать от главной темы разговора, также напрямую задав интересовавший её вопрос. - Мне, так сказать, как капитану, весьма интересно, какого дьявола маршрут моей посудины меняет направление без моего приказа.
Златовласка подалась вперед и подперла подбородок сплетенными в «замок» пальцами., выжидающе глядя на своего собеседника, как будто только и ждала, что он выкинет что-нибудь эдакое. 
- Воды, дама желает стакан воды, - вернее было бы сказать «кровушки», но показать свои безгранично дурные манеры мисс Роксфорд ещё успеет. Да и вода – напиток универсальный и практичный: и жажду утолить можно, и не жалко картинно выплеснуть оппоненту в лицо без последующих сожалений и мук совести о том, что это был бокал коллекционного вина заоблачной цены. К тому же общество не располагало к тому, чтобы намеренно дурманить себе разум, да и лимит потребления алкоголя был исчерпан, когда после получения любезного приглашения на ужин Шарлотта с трясущимися руками попросила Филиппа плеснуть бренди.

Отредактировано Charlotte Roxford (2014-02-26 22:00:57)

Низкокалорийный салат? Фи, Шарли не кролик, чтобы смаковать травкой. Легкое вино? Сегодня барышня не настроена на то, чтобы строить из себя кокетку. Но может такой мастер конспирации и лицемерия, коим несомненно являлась Шарлотта, сумел не выдать своего раздражения и праведного гнева. Полтора миллиона фунтов стерлингов? А вот это уже интересно. Упоминание как бы невзначай суммы, слегка превышающей отметки «миллион фунтов стерлингов» и буквально на днях полученной от банкира, что буквально чудом затесался в лавку Роксфорд не без содействия ещё одной странной личности и её босса, больно кольнуло девушку куда-то под ребра. «Может быть совпадение? Хотя какие могут быть совпадения…». Покровительство? Ещё одно заманчивое предложение. Но, кажется, мечты о подобном только что если не рухнули, то пошатнулись точно, после предъявляемых претензий и этого несколько пугающего смешка. Смех без причины – признак дурачины. И хоть дурачиной мистера Мориарти сложно было назвать, судя по его далеко идущей славе, но вот в его душевном здоровье Шарлотта уже было усомнилась, когда раздался высокий смешок. Видимо, Джим (как он просил величать себя сам) изволил посмеяться над собственной шуткой, может подать пример мисс Роксфорд, мол оценить шпильку, пущенную в твой адрес, ты должна, ибо не каждый день тебя такие высокопоставленные лица подкалывают. Сдержавшись от того, чтобы тактично справиться о самочувствии мистера Мориарти и предложить заказанный для себя стакан воды, Лотти лишь вопросительно изогнула светлую бровь, всем своим видом показав, что ожидала от такого человека больше серьезности и пафоса что ли. Но гении, они же все такие пришибленные. Или пришибленные были гениями. Черт их всех разберет! Шарлотте оставалось лишь радоваться тому, что она была девушкой простой, местами умной, но тоже со своими тараканами в голове, которые вместе с тем были, по её мнению, абсолютно обычными и не из ряда вон выходящими.
Хотя сейчас было не до того, чтобы размышлять об особенностях богатого внутреннего мира и устройстве психики вот таких вот субъектов. Да и откровенно говоря, Шарли вообще не была предрасположена к тому, чтобы думать о ком-то кроме себя и о чем-то, что не касалось её скромной персоны. Вот и сейчас с напускным серьезным и неимоверно задумчивым видом златовласка рассуждала о собственной шкуре, вернее о способах её сохранения, чисто машинально водя указательным пальчиком правой руки по драгоценным камням на кольце, что венчал перст на левой, покуда месье Мориарти излагал свои мысли.
- Если бы вы выдержали свою театральную паузу чуть дольше и, склонившись ещё ближе, произнесли все это ещё тише с большей таинственностью в голосе, я бы уже начала думать, что под моей подушкой волшебным образом материализовались ваши подтяжки или что-то ещё более интимное.
Шарли не претендовала на звание самой остроумной, не пыталась хоть как-то досадить или хотя бы слегка зацепить мужское самолюбие своими словами, девушке просто надо было сбыть весь клокочущий в ней яд, который почти в буквальном смысле без спроса лез отовсюду.
- У меня есть одна мыслишка касательно предмета, который вы решили у меня вежливо утащить из-под носа под предлогом того, что он больше ваш, чем мой. Однако, если мы говорим об одном и том же, мне придется вас разочаровать… Эх, - Шарлотта по примеру Джима томно вздохнула с настолько плохо деланным сожалением и, выдержав небольшую паузу, продолжила уже более деловым тоном, - надеюсь, вы не претендуете на компенсацию?
Вся эта ситуация начинала забавлять. Из кастрюльки с кипящей и плещущей из-под крышки яростью перестал валить дым, вообще, все было близко к покою и умиротворению в душе блондинки, что польстилась на то, что сумела обставить мистера Мориарти. И пусть это будет последняя гадость в её жизни, зато какая! Мелочь, а приятно. Игра стоила свеч хотя бы для самой Шарлотты, чье настроение от осознания этого, меняло курс стремительнее Лондонской погоды. А тут ещё и воду принесли. Что ещё нужно для счастья?
Роксфорд чуть отклонилась назад, когда официант поставил перед барышней её скромный заказ, после чего в ожидании ответа своего собеседника решилась испробовать то, что ей так расхваливали. Сделав небольшой глоток, Лотти отставила предмет кухонной утвари, до сего момента являвшего кристальный блеск, а теперь пестрел отпечатком яркой девичьей помады, и произнесла, как бы подводя итог:
- И правда, чудесная вода.

А все так хорошо продолжалось. Шарлотта уже было думала расслабиться, позволив себе фривольно откинуться назад, с видом августейшей особы возложив руки на подлокотники своего почти что трона, и вальяжно закинуть ногу на ногу, быть может, совсем случайно задев чужую голень мыском туфли. Однако сейчас мистер Мориарти одним простым движением вновь заставил балансировать даму на острие собственных эмоций. Роксфорд могла почувствовать себя канатоходцем, который, к ужасу зрителей, на самом деле потерял равновесие и вместе с ним контроль над ситуацией и которому оставалось лишь одно - выбрать то, по какую сторону трясущихся переплетений нитей упасть: справа или слева, уповая на удачу, легкое дуновение ветерка, способное выровнять акробата, или уже сразу начиная читать молитвы. Так и Шарлотта не знала, куда ей качнуться на этот раз, то ли проникнуться лютой ненавистью к данному субъекту повторно, то ли не придать значения всему этому фарсу. Лотти умела наступать себе на горло, когда видела в этом необходимость, а если быть точнее выгоду. Пока выгод никаких ей не сулили, а лишь картинно продемонстрировали дорогие часики. Наметанный глаз профессионала схватил почти все детали, давая почву для размышлений, которые все более стремительно приближались к отметке «согласна на все за ваши деньги». Алчность до добра не доводит, но Шарли верила, что лучше она будет доживать свой короткий век в собственной вилле, чем быть кем-то вроде школьной учительницы рисования. До кучи к приятным бонусам, которые пока казались миражами, инстинкт самосохранения, забиваемый в темном уголке девичьей души чувством гордости, тихо просил пощады и того, чтобы его хозяйка подумала о целостности своей шкурки. Но гордость. Уязвленное самолюбие просто свербило, а все поведение Мориарти говорило о том, что барышня ему крупно насолила. Так что Шарлотта уже не смела надеяться на то, что сможет выйти сухой из воды. Скорее, дама уже морально готовилась к тому, чтоб с нимбом на голове, лежа на каком-нибудь мягком облачке, взирать с высоты на то, как проходит церемония её похорон. На первый взгляд, девушка весьма легкомысленно отнеслась к своей жизни, однако, рассудив по-философски, решила, что исход пожеланий месье Мориарти она предугадать не сможет в той же мере, как и повлиять на его решения. Поэтому, по мнению Лотти, не было смысла трепыхаться или, умаляя свое достоинство, целовать ботинки мнимого благодетеля. Помирать, так с музыкой, перед этим заставив попотеть своего противника, ставя ему палки в колеса. К этому пессимистичному настрою стоит добавить ещё и то, что девушку неимоверно выводил из себя тот факт, что кто-то смел протягивать ручонки к её скромной особе без какого-либо на то дозволения и более того, забирать нечто, принадлежащее ей. Этот варварский жест, кроме того, что вызывал жгучую злобу, заставлял непроизвольно проводить аналогии с сорокой, падкой на чужие блестяшки. Уж лучше бы Джим отсек ей палец, нежели посмел отобрать ещё что-то. Отсутствие украшения было сходно фантомной боли; вроде бы ничего и нет, а это ничего ужасно ныло, доставляя пренеприятное чувство.
Рассудок победил, так что Шарлотта ограничилась тем, что в кой-то веки молча бросила на своего сегодняшнего собеседника уничтожающий взгляд, в котором читалось откровенное презрение и жажда схватить нахала за грудки и хорошенько встряхнуть, благо его телосложение позволяло. Гневный прищур и поджатые губы «бантиком» были венцом сего творения.
- Господин Мориарти, если вас это успокоит, то я прямо скажу, что не, - последнее слово было интонационно выделено в свете последних событий, - ваши побрякушки уже вернулись к своему хозяину, который вряд ли совершит повторно такой же промах и позволит увести у себя из-под носа свою прелесть. Так что закатайте свои прелестные губки… И прошу вас, не топайте ножками, осыпая меня угрозами. Ибо я все равно не смогу изменить сложившуюся ситуацию. Хотите избавиться от проблем или устроить что-то более изощренное? Валяйте, - девушка махнула рукой, словно просила официанта принести всем шампанского за её счет.
Мягкого и вкрадчивого голоска не получилось, но не беда, хоть Шарли и хотела уже включить обаяшку и начать ластиться как какая-нибудь кошка. Видимо, не судьба. Не судьба исправить испорченный день и спокойно дожить хотя бы до пятидесяти.
Мисс Роксфорд отвела взгляд, с неподдельной тоской глядя на дверь, за которой скрылось её памятное колечко и за которым мадам клятвенно пообещала сама себе вернуться. И вот ларчик приоткрылся, на одно мгновение позволив лицезреть сердце ресторана, где творил какой-то именитый шеф-повар. Оттуда же выскользнул очередной официант, замешкавшись в самом начале своего пути. Переключив все внимание на новый предмет, Лотти с удивлением заметила то, как парнишка совершает нехитрые манипуляции с бокалом. На секунду блондинка даже забыла о всем том, что происходило с ней последние минут пятнадцать. А когда перед ней выставили злополучный бокал, то от прежних мыслей и эмоций ничего не осталось, ибо их вытеснили любопытство и подозрительность. «Это так красиво и незатейливо меня решили отравить, или просто кто-то отказывается от своего?». Глупо было уповать на то, что сие вино предназначалось ей. Куда уж было скромной Шарлотте Роксфорд до птиц такого полета. Да и как-то совсем не боялся её исполнитель заказа, вытряхивая нечто прямо в бокал. Быть может, юноша был глуп? Тоже вариант.
- Нет уж, спасибо. Мне кажется, это в полной мере ваше, - Шарли отправила напиток на исходную. На лице непроизвольно появилась улыбка.
В каждом маленьком злодее есть по 200 грамм взрывчатки или даже полкило. А в одном знакомом нам злодее сейчас грозилось оказаться несколько миллиграмм чего-то похлеще взрывчатки. Если, конечно, Шарлотта в сияющих доспехах не предотвратит катастрофу, ударив мужчину по руке со словами «брось каку». Но девушка не спешила делать этого, с интересом наблюдая за тем, что будет вытворять месье Мориарти.

Шарлотта улыбалась. Довольно мягко и можно сказать нежно, как улыбаются наивные и невинные дети, которые ещё не познали вкуса жизни с её ложью, проблемами и несправедливость, что шло несколько вразрез с обычным поведением мамзель, которая либо метала молнии, либо самодовольно усмехалась, не слишком красиво кривя губы. Но стоило чуть приглядеться, как мнимая искренность и теплота растворялись, обнажая издевку и даже некоторую жалость. Девушке казалось, что её ответ не то что не удовлетворил мистера Мориарти, Джим просто-напросто не поверил ей на слово, явно рассчитывая на то, что слишком многое знает о мисс Роксфорд и с легкостью сможет просчитать её ходы. Но он не попал и теперь вполне может быть терзаем обидой и гневом. Лотти как никто понимала подобное состояние и сопутствующие всему этому чувства. Дама сама не переносила проигрышей, тем более, когда была уверена в победе на все сто процентов. Но такой промах был простителен гению криминального мира, ведь сама Шарлотта порой дивилась тому, как поступила. Пожалуй, будь цена не так высока, а украшения и их хозяин не столь известны, то барышня несомненно начала бы хитрить и тянуть время, чтобы подыскать продавца на стороне, поманить всех и каждого и продать тому, кто больше всех заплатит. Однако с таким товаром надо быть очень осторожной, иметь проверенных людей, которые не соблазняться и не покуситься на драгоценность, едва Шарли оторвет его от сердца и передаст на хранение кому-нибудь другому. А ещё такие ценности могли доставить много хлопот от заинтересованных и слишком могущественных лиц, что собственно в конечном итоге и случилось, к превеликому сожалению Шарлотты. Поэтому дама от греха подальше старалась обходить подобное стороной или крайне быстро избавляться, особенно если за это избавление страждущий готов был заплатить любые деньги, прям как тот несчастный банкир, которому пришлось изрядно раскошелиться на радость златовласке – только и всего. Такие простые измышления и такое фиаско.
И такие нелепые попытки задеть мисс Роксфорд. По крайней мере, сама блондинка расценивала слова Мориарти в её адрес именно так. И от этого ей становилось жалко короля криминального мира ещё больше. Детская улыбка на прекрасных устах Шарлотты становилась все шире и шире, плавно искажаясь в откровенную усмешку, а звонкий смех подкатил к самому горлу, но так и не слетел с девичьих губ. Все-таки Лотти была воспитанной (местами и немного) юной леди, а благовоспитанным юным леди не пристало хохотать на весь ресторан, когда достопочтенный джентльмен излагает правду жизни, облачая её в обертку из неприкрытого сарказма, предположительно с претензией на то, что девушка на самом деле окажется достаточно ранимой особой и отведенные сутки на раздумья проведет, рыдая в подушка и обзаводясь новыми комплексами.
- Если вы думаете, что я вторая Лара Крофт, то спешу вас разочаровать. Единственное, что может связывать нас – накаченные ягодицы и любовь к предметам старины. Правда она их нагло ворует, используя фантастическую, в буквальном смысле, ловкость и нереальные акробатические приемы, а я их перекупаю. У меня простая квартира в Лондоне, а не загородный особняк с типичным английским дворецким и типичной пещерой Бэтмена, набитой кучей техники, оружием и машинами. Выключите свое неуемное воображение – я не смогу выкрасть эти цацки, дулом какого калибра вы бы сейчас не трясли перед моим прекрасным носом и каких радужных перспектив не рисовали.
Резко, четко и безапелляционно. Шарлотта, как ей казалась, подвела черту сегодняшнего мероприятия, в очередной раз прямо в лоб высказав мистеру Мориарти все честно и без утайки, хотя бы потому, что не видела резона врать. Да и не любила она это дело. За сим, девушка уже было хотела подняться, откланяться и, гордо вздернув неоднократно упомянутый прелестный носик, отправиться к себе домой в объятия мягкой перины и всепоглощающих одеяла с подушкой, не утруждая себя слушать брань недовольного клиента с персоналом, но все произошло слишком быстро и спонтанно. Ничего не подозревающая Шарлотта, снедаемая инстинктом собственницы и паранойей, машинально переключила свое внимание на клатч, что до сего момента покоился на коленях девушки, и принялась перебирать его бесхитростное содержимое на проверку того, а все ли на месте, неприкрыто игнорируя тот факт, что не единая вещь не покинула нутра этой персональной женской черной дыры. Но тут не слишком мягкий «шмяк!» заставил златовласку вскинуть голову вверх. Мисс Роксфорд уже было думала, что Джим передумал и решил принести свои глубочайшие извинения, раскаяться во всех грехах и как минимум обещать возместить все моральные и материальные потери барышни за этот вечер, однако взору её льдисто-голубых глаз предстал официант, а не чрезмерно эмоциональный гений преступного мира. Пребывая в легком недоумении, девушка вопросительно изогнула бровь, несколько секунд в упор глядя на «труп», а затем задрала свою светлую головку ещё чуть выше и вопросительно уставилась на брюнета.
- Ну да. Ваше, - совершенно спокойно и невозмутимо ответила Шарлотта, всем своим видом словно бы удивляясь тому, что месье Мориарти задает такие глупые вопросы. От потяжелевшего взгляда мужчины стало немного не по себе, но ровно настолько, чтобы продолжать гнуть свою линию.
- Или вы думаете, я хочу отбирать у вас то, что вам так услужливо подсыпал в бокал этот юноша? Я, конечно, могла бы предположить, что вы так затейливо решили от меня избавиться, не достигнув нужного результата… Однако я все ещё искренне верю, - здесь тон дамы постепенно преобразился – добавились нотки неприкрытого сарказма и желчи, - что вы как истинный джентльмен пустили бы мне пулю в лоб или скормили стае голодных волков, но не стали бы травить.
Роксфорд поднялась, поудобней перехватила клатч, приспустила едва задравшийся на несколько непростительных сантиметров выше колен подол платья, провела рукой по своему стройному стану, расправляя образовавшиеся складки.
- Ведь мы знаем, - продолжила Шарли, закончив прихорашиваться и вновь устремив все внимание на Джима, - что яд, удел трусов и женщин. Неужели вы трус, господин Мориарти? – Улыбка вновь коснулась её уст. – Или мы сейчас раскроем тайну всех времен и народов?
Театральная пауза. Она наслаждается моментом, возомнив себя довольно стоящей особой, которая смогла довести самого «Профессора».
- Во всяком случае, известите меня, если не наведаетесь ко мне в гости, в противном случае я буду очень зла на вас, что ваш визит не состоялся и я зря пекла весь день кексики к чаю и прихорашивалась. Всего хоро… - девушку внезапно прервали на полуслове. Да не кто-нибудь, а «труп», что восседал на царском месте. Оживший официант, смекнув, что покушение раскрыто, деваться ему некуда, а вторая теоретическая подушка для битья только что помахала ручкой, решил действовать кардинально.
Р-р-раз. Легким движением ноги столик со всеми салфетками, приборами и прочей ерундой приходит в движение, а именно опрокидывается в сторону Шарлотты.
Два. Все дружно отвлекаются на это явление.
Три. Молодой человек, пользуясь, эффектом неожиданности и отсутствие контроля со стороны своей неудавшейся жертвы, резво подскакивает и почти что наугад ударяет Джима локтем куда-то в грудину.
Четыре. Позор братства наемных убийц уже устремляется в сторону служебного помещения, чтобы смешаться с толпой таких же безликих работников ресторана.
Пять. Вслед официанту летит безобразное по своему содержанию ругательство.
Раз-два-три-четыре-пять. Вышел зайчик погулять. А вернее побежал со всех ног.

О, мисс Роксфорд определенно готова была поспорить ещё касательно своей скромной персоны и бесхитростных манипуляций, которые могли провести над её телом трусы со скальпелями в подвалах, откуда не слышны крики жертв. Какие бы ужасные картины не рисовало буйное воображение барышни, подогреваемое шедеврами кинематографа просмотренными в далеком девичестве, суть оставалась неизменной – другой правды гению криминального мира было бы не получить, как ни старайся. Нет, конечно, она могла бы наплести ему все, что его душеньке угодно, но на его совести бы оставалась лживость этих слов. Лотти даже передернуло от подобных перспектив, быть травмированной абсолютно ни за что, вернее за то, что она выдала и так без каких-либо угроз и шантажа. «Фу как грубо и непрактично», - подумалось категоричной и, как сама молодая леди о себе думала, практичной блондинке, которой казалось настоящим преступлением портить такую красоту. Но оду самовлюбленности мы споем потом, не будем же отвлекаться.
Ох, Шарлотта непременно поговорила бы с таким приятным собеседником ещё, но чувство долга и голодный одинокий Филл, закрытый в квартире заставляли девушку покинуть мистера Мориарти. Но кроме чувства собственного достоинства и бесконтрольного желания, вставить свои пять копеек в любой разговор, дабы последнее слово осталось за ней, такое обстоятельство как перевернутый стол и побег неудавшегося убийцы сыграла определенную роль данным вечером. Слишком неожиданное воскрешение бесчувственного тельца. Слишком неаккуратно летящий бокал на слишком взбалмошную и неуравновешенную барышню. И слишком громкий, не побоюсь этого слова, противный девичий крик в след беглецу.
Роксфорд гневно поджала губы, со взглядом Медузы Горгоны напряженно ища жертву для истязаний. Дама почти стирала собственные зубы в порошок, столь сильно она стиснула челюсти, дабы в порывах чувств не высказать ещё что-нибудь нехорошее, предположительно в адрес Джима, который в мгновение ока стал виноватым во всех земных грехах, как только она подняла на него глаза. Это ведь по его душеньку пришли? По его. Это его вино? Его. И вот какого дьявола его вино, опрокинутое его же убийцей, делает на ЕЁ платье? Несостыковки в этой логической цепочке почти заставляли ответно тыкнуть в некоронованного монарха своим указательным перстом, ляпнув до ужаса примитивное: «Ты! Мерзкий засранец! Это ТЫ во всем виноват! Ты попал не только на побрякушки, но и новое платье, и моральный ущерб!». Но этого не случилось. Сему помешал тот факт, что Шарлоттой несложно манипулировать, когда мозг отключался, а их цели с манипулятором были схожи. Ей не надо было даже говорить «фас!», чтобы переключить внимания с себя на кого-то другого. В своей жажде оросить руки кровью она сменяла цель быстрее, чем светлое пятно расползалось по дорогой ткани, заставляя последнюю неприятно липнуть к телу. Но брезгливой дамочке было не до таких мелочей. Она жаждала отмщения. Однако, не стоит забывать тот факт, что Вселенная следит за всем, а реальность жестока и коварна. В данном случае, жестокость и коварство выразилось в зауженном платье и каблуках – не самые удобные вещи для того, чтобы бежать легкой трусцой за официантом. Следовательно, надо было сократить дистанцию. А как может сделать это хрупкая барышня в узком платьишке, тяжелой пепельницей с чужого столика и хорошей меткостью? Правильно.Никак
Официант на один краткий миг, ровно после того момента, когда тяжелый предмет ударил его куда-то в район правой лопатки, пал на одно колено словно рыцарь перед сюзереном, при этом выставив руки вперед, дабы не растянуться на полу. Этого было достаточно, чтобы сократить дистанцию, но не поймать преступника, который не растерялся и, бросив взгляд назад, вновь рванул вперед.
Дверь на кухню под воздействием бегающих особей мужского пола безбожно раскачивалась то в одну, то в другую сторону, словно дрожащий лист на ветру. И едва Шарлотта сумела совладать с сим предметов и вторгнуться в святая-святых ресторана, как аккурат рядом с её ухом пронеслась пуля. И судя по тому, что звук выстрела раздался не единожды, нерадивый официант уже успешно добрался до своей заначки и совершил вторую попытку прервать жизнь Мориарти.

Сначала Шарлотта пребывала в легком недоумении, увидев то, как претворяет в жизнь мистер Мориарти слова «порхай как бабочка, жаль как пчела, бей половником как Ирен Шерлока плетью».

Справедливости ради отметим, что избиение половником было крайне жестокой расправой, по мнению Шарлотты. Которая, впрочем, сама хотела сунуть виновника всего буйства головой в кипящий соус или просто газ, но не успела. О да, мадам знала толк в извращения. Вернее в извращенных формах отмщения (Фу-фу-фу, гадкие пошляки, уймите свою фантазию). Но, к сожалению, а вернее сказать, к счастью псевдоофицианта, взбалмошная барышня не успела до него добраться, и тот отделался относительно легко: пара ударов половником и теоретически сломанный нос, если ласковое соприкосновение кухонного прибора с виском не было роковым. А если и был, это всяко лучше, чем умирать от обширного и весьма болезненного ожога с непреходящим ощущением того, как у тебя по носу течет твой глаз. Но не будем о грустном.

После наглядной демонстрации грубой физической силы, сноровки и ловкости, о наличии которых девушка доселе искренне сомневалась, Шарлотта ошарашенно хлопала длинными ресницами, взирая на разворачивающийся спектакль и разрываясь между тем, чтобы назвать Джима Мориарти конченым лгуном и прохвостом или номинировать его на премию Oscar.
Затем мисс Роксфорд была крайне удивлена тому, что её вовлекли во все это действо и каким образом собственно это сделали. А учитывая то, что её и без того нескорые и притупленные чувствами мыслительные процессы проходили чуть менее активно, чем полсотни вариантов разрешения проблемы в секунду, легкое недоумение на лице блондинки можно было наблюдать довольно долго. Правда, удивленный лик златокудрой нимфы можно было лицезреть с небольшим перерывом на лютое негодование. Ух, как Шарлотте не понравилось то, что её невольно и довольно грубо зажимают в медвежьих объятиях. Ко всему прочему, девушка чуть не запуталась в собственных ногах, столь резво и неожиданно её притянули к себе, так что её прекрасное тельце грозилось растянуться на полу, ибо гениям криминального мира не до таких мелочей вроде падающих дам.
И первое, что произошло после этих страстных обжимания, - у Шарлотты зачесались руки. Зачесались влепить оплеуху несносному Мориарти вот уже второй раз за вечер. Не потому что он был ей противен, а исключительно потому, что Роксфорд ревностно относилась к своей скромной персоне, не позволяя совершать таких вот аморальных поступков.
Попытки вырваться были бессмысленны и беспощадны, поэтому вышеупомянутые верхние конечности были заняты другим: одна покоилась на кисти мужчины, впиваясь в неё французским маникюром в попытке предотвратить перелом собственных ребер, а другая была согнута в локте и прижата к груди после освобождения из плена двух знатоков бранных слов. Соответственно, длань карающая не могла описать необходимой дуги под определенным углом, чтобы негодяй прочувствовал всю женскую обиду. Девушке, в конце концов, было неудобно, больно и противно. Но тут уж ничего не поделать, ибо по законам Вселенной первый раз всегда больно. А ещё неудобно и противно.
Однако, чуть подумав, Шарлотта решила, что можно и потерпеть все эти лишения, если только потом ей позволят пнуть бесчувственно лежащее на кафельном полу тело разок-другой, большего барышне уже и не было нужно. Поэтому вялые и безуспешные попытки отделиться от безумно изобретательного профессора с убийственной харизмой были прекращены, и дама попыталась соответствовать отведенной роли. И тут-то как раз Шарли вновь мастерски изобразила слоупока, когда призыв к ведению светской беседы болезненно впился в девичью плоть, отчего Роксфорд непроизвольно шикнула. И естественно, что к животрепещущему обсуждению она присоединилась не сразу, как только ей дали на это позволение или, вернее сказать, команду, ибо блондинка неспешно прикидывала то, что от неё ожидают. Шарлотта не любила импровизацию, предпочитая ей четкий план действий, поэтому ей было тяжело принять эстафету.
Сама дама верила в то, что ей надо будешь лишь поддакивать, хмурить брови и топать ножкой, ведь, по сути, Джим и сам мог прекрасно все сделать, обладая таким актерским талантом. Но теперь она вылавливала хаотично движущиеся в её голове мысли, среди которых оказалась одна вроде как весьма годная и в меру гениальная. Кажется, от Шарлотты требовалось побыть истеричкой. Что ж, даже прикидываться не надо.
- Это просто возмутительно! – Уповая на то, что определенная толика таланта к актерству есть и у неё, начала свой монолог мисс Роксфорд и уже после первой фразы сделала небольшую паузу, показывая местной администрации, что дама буквально задыхается от возмущения и не может подобрать слов для выражения своих эмоций.
-  Что ваша забегаловка себе позволяет?! Мало того, что вы не следите за тем, кто у вас обслуживает гостей, так ещё и покрываете этого нахала, который беспардонно подлетел к нам и перевернул стол! Если вы немедленно не выставите его вон и забудете о его существовании, я буду жаловаться! Да вы знаете, что Годфри Нортон с вами сделает?!
Упоминание, как оказалось, весьма известного политика, который пару дней назад заходил на поболтать к Шарлотте, и было той идеей, которая виделась Лотти более удачной, чем остальные. Судя по вытянутым лицам, она себя оправдала. Для пущего эффекта и ускорения действий персонала Роксфорд повернула голову к своему спутнику и, стараясь не переигрывать и не уходить в дебри сарказма над типичными блондинистыми богатыми дамами, произнесла:
- Милый, дай мне телефон! Эти несносные людишки не понимают простых слов!
Вместо «милого» должно было стоять слово «пупсик», которое надо было произнести по задумке с самым серьезным видом, но Шарли едва удержалась от этого, убедив себя, что можно обойтись и без этого маленького и, наверняка, обидного словца в адрес Мориарти.
Персонал зашевелился, труп тоже, словом, все пришли в движение. Правда администратор начал что-то бормотать, вроде как приносил свои извинения и обещал паре ужин за счет заведения, а горе-убийца кряхтел и морщился не в силах полностью обрести контроль над своим телом и сознание.

Отредактировано Charlotte Roxford (2014-04-01 23:34:42)

По правде говоря, идиота Шарлотта не искала, ибо он сам её нашел. Да и телефон она попросила без какого-либо корыстного умысла, потому что банально не могла дотянуться до своего, как, собственно, и до чужого, которым пятью минутами ранее в неё тыкал мистер Мориарти и который скрылся из поля зрения в глубине карманов брюк.
«Не нервничай, пупсик,» - это прозвучало именно так, как хотела сказать мисс Роксофрд. А поэтому весь тайный умысел вроде как оказался раскрыт, отчего дамочка недовольно поджала губы и с почти что детской обидой подумала: «Я первая это придумала!». Персонал списал все это на то, что хозяйка гневаться изволит-с. Понял, списал и отпустил. Ещё бы им это было не сделать после того, как в нагрудном кармане предводителя этого стада чудесным образом материализовалось три шуршащие бумажки достоинством сто фунтов каждая. Шарлотта сразу же пришла к выводу, что сие есть ужасающее расточительство. У-жа-са-ю-ще-е. Дама уже придумала куда более практичное и выгодное применение сей относительно скромной суммы, естественно, в собственных интересах. Единственное, что её радовало, что деньги были не её, иначе сейчас разразилась настоящая истерика на тему того, что блондинка не собирается платить за то, что кто-то постучал официанту по голове половником, когда сама барышня ещё передвигалась по залу, борясь с собственным платьем и каблуками. И если мнение относительно уровня злодейства в мусье Мориарти у неё могло время от времени меняться, то в плане растрат дама была непреклонна.

Нежность ночи даме оценить не удалось ровно до того момента, пока официанты не сподобились вернуть ей плащ, в котором она пришла на встречу. По-ночному прохладный ветерок, уже не пробирающий до костей, словно зимняя вьюга, но и несравнимый с дуновениями в пустыне, оставлял непроходимые заросли мурашек у совершенно не знойной Шарлотты, которую внезапно усадили в машину вслед за утрамбованным на заднем сидении тельцем. Роксфорд долго и упорно смотрела на Джима, попутно стремясь завернуться в возвращенный плащ, словно гусеница в кокон. Но объяснений своим молчаливым укором девушка добиться не смогла. Видимо, златовласка ошибалась, когда думала, что весь этот деловой ужин, плавно перетекший в погоню, а затем и в настоящий спектакль, закончится не со звуком часов, отбивающих полночь, но сразу как парочка выйдет за дверь ресторана.
Дама порядком устала от всего этого безудержного веселья и кутежа с водой, пальбой и обжиманиями, поэтому лелеяла надежду на то, что сможет блаженствовать в машине такси уже минут через пять, стянув с себя туфли, лениво развалившись на заднем сидении и беспардонно вытянув ноги. А дома её должен был ждать готовый на все Филл, который должен был раздеть, чаем напоить и спать уложить свою изможденную хозяйку.
И вот, вместо того, чтобы нежиться на заднем сидении и грезить о горячей ванне, Шарлотта была на кой-то черт усажена в машину криминального гения, который крутил баранку в свое удовольствие и ехал, по всей видимости, лишь в ему известном направлении. Да ещё и гадости говорил. Каков нахал!
Когда машина тронулась с места, Шарлотта с самым обиженным видом, который может быть у девушки, демонстративно отвернулась, скрестив руки на груди и уставившись вперед, на дорогу. Барышня в своей обыкновенной манере недовольно поджала губы, чуть сощурившись.
- А вам разве до сведения не доводили то, - начала Роксфорд, помедлив с ответом, - что вы беспринципный, нахальный, беспардонный, невыносимый, высокомерный хам? Думаю, что неоднократно. Наверное, за один из этих эпитетов, которыми можно поверхностно вас охарактеризовать с моей точки зрения. И это учитывая то, что я знакома с вами лично не более получаса.
Шарли на мгновение умолкла, давая несравненному Мориарти переварить сказанное. Блондинка чуть повернула голову в сторону мужчины исключительно из интереса посмотреть на его реакцию, если таковая вообще будет. А если не будет, то Роксфорд ухватит его за эту милую щечку, оттянет и резко отпустит, позволяя ещё пока эластичной коже с тихим шлепком вернуться в прежнее состояние. О, Шарлотта не выносила тех случаев, когда её скромную персону игнорировали.
- И да, я не собираюсь нянчиться с вашим неудавшимся убийцей. Мало того, что мои вещи начали раздаривать, платья портить, а нервы трепать, так теперь ещё и навязывают полудохлого мужика, который может устряпать своей кровищей все в моей квартире или разбудить соседей своими воплями, если внезапно очнется, а я ещё не всуну ему кляп в рот… Шарлотта, - голоском на высоких тонах, граничащих с писклявостью, весьма удачно копируя манеру общения Джима, произнесла златовласка, - взломай сейф и верни мне цацки, которые я проворонил! Шарлотта, сбегай со мной за тем парнем, который попытался меня отравить! Шарлотта, возьми себе на попечение этого кретина, который в любую минуту может либо испустить дыхание, либо очнуться и начать буйствовать! – короткая пауза, Шарли перевела дыхание.
- Я вам что, внештатная девочка на побегушках, работающая за идею и на собственном энтузиазме?
Здесь же мисс Роксфорд фыркнула, вернувшись к созерцанию пейзажа за окном, сделав вид, что совсем запамятовала о втором вопросе. Девушка из своей исключительной вредности не сказала ничего о Годфри Нортоне, надеясь на то, что ленивый гений сподобится сползать в гугл.

В отличие от Мориарти, Шарлотта не задавала глупых вопросов, касательно кармы и законов Вселенной. К концу этого вечера Роксфорд поняла, что сегодня расплачивается за все свои жизненные косяки – вплоть до порченных в младенчестве пеленок и грехов дедули троюродной кузины отца. Но, конечно, в большей степени за свои шалости. Шарли была очень вредной и беспринципной девочкой. И сменившийся городской пейзаж на неосвещенную дорогу посреди леса не вселял доверия и чувства, что надо быть повежливее. Вся эта картина сначала побудила прикусить дамочку язык и подумать о том, что ещё не поздно попросить прощения и отправиться в угол (желательно на следующий день в собственной квартире с книжкой в руках и с подушкой под той прекрасной частью тела, что располагалась чуть ниже поясницы). Но потом, рассудив, что все решено и свои решения Джим Мориарти менять не привык, поняла, что смысла обуздать свою гордыню, самомнение и жажду пакостить – нет. Поэтому Шарлотта не без удовольствия продолжала заменять собою радио, не смотря на то, что ей самой уже стало от себя противно. Но раз такая эгоистичная и самовлюбленная персона готова себя любимую стукнуть по голове за всю ту ересь, что была озвучена в последние минут пять, то весьма импульсивного компаньона это достало вдвойне. И только последний факт, красноречиво подтверждающийся побелевшими костяшками пальцев и желваки, удерживал златовласку в сознании. Ведь, по правде говоря, она жутко нервничала. До такого состояния Шарли было сложно довести хотя бы потому, что она старалась подстелить соломы везде, где только можно, так что ещё за всю свою относительно недолгую карьеру не получала предложений увековечить свою персону в бетонном фундаменте новостройки или отправить по частям в разные мусорные контейнеры, как некогда сделал её благоверный Ромео.
Стрессы, плохая экология, испорченное платье, взвинченность и подавляемая агрессия – поэтому дама так неистово и безудержно трепала языком, воплощая в жизнь девиз средневековых рыцарей: слабоумие и отвага.
После не слишком мягкого торможения и пожелания, высказанного властным тоном, Шарлотта уже боле ничего слушать не желала. Она лишь повернулась к Джиму, посмотрела на него долгим томным взглядом и с видом до ужаса кротким и послушным швырнула свой клатч ему в лицо, который полетел аккурат над протянутой рукой.
- Пожалуйста. Мне он, видимо, больше не нужен.
Все звучало так неоднозначно, так что Роксфорд и не надеялась на то, что будет щупать кого-то напоследок. С одной стороны, даже хорошо, что она не знала об этих далеко идущих планах.
Громкий стук, скрежет металла о металл и почти надрывный стон боли неодушевленного авто, словно раскат грома посреди этой звенящей тишины. Барышня приложила излишне много силушки богатырской при закрывании дверцы машины. Не свое – не жалко.
А между тем, ночь темна и полна ужасов.
Шарлотта, привалившись боком к машине и машинально убрав руки в карманы, прикрыла на мгновение глаза, повернувшись в ту сторону дороги, которая была скрыта во мраке. Теперь тишину нарушало лишь её собственное дыхание и нервное постукивание туфелькой по асфальту. От этого прекрасного момента на душе стало как-то спокойней и приятней.
Но вот сейчас вылезет предмет её негласных восхищений и желаний сесть за убийство и все начнется по новой. Или нет?

Отредактировано Charlotte Roxford (2014-04-05 20:49:54)

Пока Джим рассуждал о котятах, Шарлотта медленно, но верно переходила во вторую стадию праведного гнева и раздражения, выражавшуюся в угрюмом виде и полнейшем молчании. Такое происходило после того, как пыл и воинственное настроение сходили на нет, конфликт постепенно исчерпывал сам себя, но неприятный осадок на душе оставался. В такие моменты Роксфорд внезапно уходила в себя, для окружающих оставив зависшую бренную оболочку, которая не издавала ни звука и вообще практически не подавала признаков жизни. Лишь плотно сомкнутые губы и мрачный взор, наполненный презрением к собравшимся и собственной болью.
Но постепенно, когда нездоровая обида и звенящая пустота начинали вытесняться из головы умными мыслями, где-то там, в Гостиной Рассудка, в это же время Шарлотта вдруг задумалась, на что она собственно обижается. На грубость? Ну, так златовласка переплевывает гения преступного мира в этом каждый день. На то, что Шарлотта уже было приготовилась сменить свое узкое кремовое платье на белые ангельские одеяния? Смешно. На угрозы? Скорей всего. «Но как же это глупо! Как глупо обижаться на простой способ ведения дел. Сама же грозишься вышибить мозги одному-другому несговорчивому партнеру. Знаешь же, что всех надо держать в узде и показывать, кто в доме хозяин.»
Согласившись со своим внутренним голосом, Шарли пришла к выводу, что подобное поведение просто отвратительно и фу-фу-фу такой быть. Однако, решение решением, а обуздать себя – нелегкое занятие. Блондинка повернула голову в сторону Джима с намерением вставить свой отказ от предложенной трубки мира в виде пафосного и все ещё обиженного фырканья, но встретившись с ним взглядом, Шарлотта сначала опустила глаза, а затем и вовсе устремила свой взор куда-то в темноту, так и не произнеся ни слова, хотя собственная натура так и подбивала вновь сцепится языками. В фигуральном смысле, дорогие, в фигуральном. А все потому, что Роксфорд была решительно не согласна с приводимыми доводами.
Да она за сегодняшний вечер хоть в чем-то с ним согласилась?
Их диалог стоит скорее назвать спором двух азартных баранов, сцепившихся рогами во время выяснений отношений, нежели деловыми переговорами.
И вспомнив о том, что она не любит проигрывать ни в спорах, ни в чем-либо ещё, Шарлотта стряхнула с себя все уныние, которое по обыкновению накатывало на неё после долгой и продолжительной истерики.
Мисс Роксфорд жаждала реванша.

Вжимание тела №1 телом №2 в тело №3 было остановлено выставленной вперед девичьей ладошкой, а сомнительные комплименты были выслушаны с нескрываемым скептицизмом. Наверное, даме следовало проникнуться моментом: безлунная тихая ночь, природа, сам несравненный Мориарти так двусмысленно нависает на ней с нездоровым энтузиазмом болтая о строении её тела и выуживая из её биографии факты, не соответствующие действительности, а где-то на заднем сидении готовится к упокоению труп. Будь Шарлотта в менее дурном расположении духа, то уже мысленно перебрала бы все возможные вариации на тему быстрее, чем Джим выудил решение для разыгравшейся драмы в ресторане, и начала бы действовать согласно плану старика Фрейда для дам, которые вот уже очень долгое время исключительно спят, едят и работают.
Златовласка плавно подалась вперед ровно настолько, чтобы эффект «Нависающего Джима» остался, как и расстояние между ней и ним, с некоторых ракурсов внезапно уходившее в минус. Воспользовавшись небольшой разницей в росте, Лотти почти положила голову на плечо к потенциально прекрасному (в плане взращивания юных дарований) профессору, а её рука, до сего момента требовательно упиравшаяся в мужскую грудь, скользнула ниже.
- Лес…? Канава…? Бензин…? Огонь…? – С каждым новым словом застегнутых пуговиц на пиджаке становилось все меньше и меньше, а женский голос был все ближе к интимному шепоту. Благо помада бесследно исчезла и не грозилась остаться на чужом ухе.
- Неужели все так плохо?
Глазам верить нельзя, а чужим словам и подавно. Так что Шарлотта запустила руку под пиджак в попытке прочувствовать ответ на свой вопрос, и та в своем движении к краю рубашки уперлась в пряжку ремня. Рывок. И блондинка чувствует себя гусаром, что задирает юбку знатной даме. И вот уже холодные пальцы блуждают под рубашкой в поисках пресса и стальных мышц.
- Ндааа… - несколько разочарованно протянула Лотти. – Без помощи прекрасных дам и, правда, не обойтись.
Небрежно одергивает чужую рубашку, выскальзывает из-под «навеса» и отправляет к своей внезапной халтурке.
Вновь раскрывается дверца машины, Шарлотта упирается коленкой в сидение, на половину скрываясь в салоне авто. Покуда месье Мориарти должен был хлопотать над подручными материалами, дама занялась транспортировкой трупа.
«Ну что за самцы пошли? Стыд и срам… К черту. Быстрее скинем эту ношу, быстрее я окажусь дома».

Отредактировано Charlotte Roxford (2014-04-06 21:26:50)

Как хорошо ему было рассуждать о том, как лучше тащить труп, держа в руках относительно легкую канистру с бензином. Тут Шарлотта могла бы повозмущаться и таки вставить какие-никакие знания из курса естественных наук: чинно задрав нос и поправив воображаемые очки, сказать, что бензин достаточно легкое вещество в виду его малой плотности, канистра же тоже не составляет особой тяжести для средне статического представителя рода людского, поэтому жаловаться и указывать как лучше Мориарти не имел априори. Логики в своих суждения дама не видела, но искренне верила, что логическая связь определенно имеется. Но сил на препирательства и ерничества оставалось все меньше в виду того, что они уходили на перемещение бренного, довольно-таки увесистого тела из пункта А в пункт Б, а мисс Роксфорд не обладала полезным свойством муравьев – перетаскивать предметы по массе превышающие вес тяжелоатлета в 50 раз. До кучи оставалось лишь добавить каблуки, платье, малую освещенность и чужой бубнеж над ухом. В общем, единственным, чем тешила себя Шарлотта, было то, что на месте наемного убийцы она представляла самого Мориарти. Отсутствие достаточной освещенности, благодаря которой могли быть выхвачены отдельные инетересные детали, Шарли замещала богатым воображением неудавшегося художника. И в целом, процесс значительно ускорился ещё до того, как Джим снизошел на землю грешную и вздумал помочь Шарлотте. Последующие действия описывать не стоит в виду их неэстетичного содержания, лишь отметим, что дама взирала на все это с явным неодобрением и брезгливостью: грязь, канава, пахучий бензин – все это в своей совокупности заставляло блондинку, скрестив руки под грудью, морщить нос, поплотнее укутываясь в плащ от очередного дуновения промозглого ветерка.
- Надеюсь, вы когда-нибудь прикусите себе язык и подавитесь собственным ядом, - не сволочным тоном, но скорее измученным голосом ответила Шарлотта, а затем развернулась и прямой наводкой отправилась в машину. Всякие убеждения о том, что её отправят вслед за горе-официантом улетучились, значит, её хотя бы должны доставить до черты города. Или она доберется сама, а потом с видом жертвы как минимум психологического насилия пойдет и заявит обо всем в полицию. И там хоть потоп. После такой пешей прогулки дама, определенно, будет рада отсидеть срок за убийство, если в соседнюю камеру посадят неудавшегося делового партнера без возможности оспорить решения или увильнуть от наказания.
Все дела были сделаны: и большие, и малые, пора было и честь знать. Ведь теперь-то она ни к чему гению преступного мира, было и к лучшему, меньше стрессов. Помощи оказать не смогла и не сможет, разве что теперь хранит его маленький секрет. Или даже два, правда, пока ещё не догадывается об этом, как и о том, какой же будет более сенсационным, прибыльным и полезным. Так что можно выдохнуть – сам Джим, наверное, позабыл о собственном обещании наведаться на чай.
Шарлотта вытянула ноги по мере вместительности салона, довольствуясь тем, что есть. Пока Мориарти шествовал обратно, златовласка успела вернуть себе собственный клатч, который, по её мнению, не шел к деловому костюму мистера "Я тут самый гениальный", и уже пыталась дозвониться Гаосу, дабы отдать указания. Но тот почему-то не желал брать трубку, игнорируя как звонки, так и ментальные посылы хозяйки.
- Где тебя дьявол носит? - Пробубнила себе под нос Лотти, нажимая отбой и пряча мобильник обратно в сумочку.