Чтобы встреча оказалась успешной, важны две детали: завязка и развязка. Не столь важна кульминация, каковой ее рисуют - когда зрители с различной степенью благодарности наблюдают за актом, в их сознании отпечатываются лишь самая первая и самая последняя сцены. Джим разумно придерживался этого правила, предпочитая делать главной фишкой уход. Запоминающийся жест, фраза - что угодно, дабы закрепить эффект, и ты окажешься в выигрыше. Особо важные клиенты велись на эту черту, как дети на конфеты, но сегодня все по-другому. Да и встречается Джеймс Мориарти только с избранными. Интересно, Холмсу это льстит?

Когда неожиданно стихает трель скрипки, Джим замирает на полушаге. Установившаяся тишина режет перепонки и снова это ненавистное чувство, когда кажется, что он - единственный живой человек в этом замороженном паузой доме, в этом городе, в этой Вселенной - если смотреть шире. Здесь не хватает тепла, думает Джим и меланхолично рассчитывает количество пластита. Игра продолжается - он продолжает путь, ненадолго отбрасывая извращенно-беспокойные мысли, и упиваясь каждым звуком скрипящих половиц.
Скрипка издала последний жалобный всхлип и затихла. Такой серьезный противник (он никогда не скажет это вслух, не признается, нет-нет) и такая сентиментальная, рвущая сердце мелодия. О, крошка, сколько же раз тебе разбивали сердце, раз ты отключил этот ненужный механизм и изо дня в день сублимируешь недостаток эндорфина в своей бездарной игре. Так трогательно и глупо - жаль, что неправда, иначе бы ничем не отличался от остальных, кроме наличествующего сбитого генетического кода или лишней цепочки, что делает таким ущербным и необыкновенным одновременно.

- Прекрати, ты совершенно ее не удовлетворяешь, - подразумевая инструмент, как ту единственную, самую горячую и страстную женщину, к которой можно прижиматься часами, выводя смычком чарующую мелодию стонов, пока не надоест - и не надоедает. Мориарти меланхолично потянулся к тарелке с фруктами, выуживая библейский плод. - Не говоря уж о Бахе.
- Я умер бы еще пару раз, - Джим подбросил в ладони яблоко, оглядываясь вокруг и проникновенно уточнил: - на его месте. Можно? - еще одно ненужное уточнение.
Шерлок - любопытнейшее явление в его скучной жизни, наполненной рутиной преступлений, почти подарок судьбы; Джим, возникший в чужих буднях, наполненных пресловутой скукой и полицейскими отчетами под грифом "секретно" - стихия, бурная, сбивающая с ног, воздушный стержень, вокруг которого возник ураган и притягивает к себе всех, кто так неосторожно оказался рядом. Джеймс смотрит на это явление и не знает, чего хочет больше - уничтожить и омыться чужой кровью, как крещенской водой закаляют доспехи, или повертеть на крюке еще немного - или много - услаждая слух беззвучными криками. Джеймс смотрит на него, разочарованно осознавая - не закричит. Этот - не закричит, а жаль. Пагубную страсть к разрушению стоит давить на корню, пока не увлекся - не увлекся опасно, ныряя с головой в мутную воду раньше времени. Все же судьба преподносит подарки с изрядной долей иронии.
Отчетливый стук - небольшая коробка обрела место на столике, поджидая нового хозяина. Или дегустатора, как повезет. Мы можем попробовать вместе, думает Мориарти, с восторгом оценивая перспективы. Мы попробуем вместе, и будем благодарны друг другу за то, что подарили визави эти ощущения. Еще одно связующее интимное звено, мы станем так эмоционально близки, как никогда не были, - я доработал формулу, знаешь ли, совершенно никаких побочных эффектов, только чистая эйфория и (банальное определение, но пусть) еще сто пунктов к интеллекту, скрытому за широким лбом и волнистой шевелюрой.
Шерлок станет уязвимым - таким, каким никогда не был. Джеймс и так коснулся самого живого, что есть в оппоненте. Не только мисс Адлер знает, что именно следует задеть, чтобы сработала кнопка под названием "влечение", но Мориарти не ограничится этим затасканным во всех смыслах понятием. Он мыслит шире. Глобальнее. Он сделает это интимное связующее звено слабой переменной. Открываясь самому, ослабить противника - его маленький, но хитрый метод.
Нервно раздул ноздри, с трудом отведя алчный взгляд от неброской серой упаковки, перевязанной игривым голубым бантом. Воображение мгновенно нарисовало картину: Шерлок приближается к ней, тонкие пальцы, - куда тоньше и изящнее, чем у Джима, - касаются банта, аккуратно развязывая - или разрывая? нетерпеливый, движимый азартом, почти как ребенок - узкие полосы цвета небесно-голубого индиго. Не удивится, нет, точно не удивится, он заранее все просчитал, чрезмерно одаренный малыш, и намек на прошлое, эту свою слабость, он тоже осознает, как и факт того, что Мориарти просто не мог не попытаться станцевать на ней канкан.
...Что просто не мог не допустить возможность, даже будучи уверенным, что предварительно просвеченная всем, чем только можно коробка отправится в мусорный бак или прямиком в Скотланд-Ярд, как особо важная улика. Вопрос лишь в том, против кого она сыграет.

- Знаешь.. он был гением в своей области, - тянет, с едва различимой усмешкой, привычным жестом оправляя манжеты. Скучающий взгляд скользит по комнате, Джеймс едва удерживается от искушения раскритиковать и интерьер впридачу. - Никто до него, ни после него не создавал ничего более - неопределенный пасс ладонью в воздухе, - завораживающего. Баху следовало уделять больше внимания струнным, именно в них обнажается истинный талант композитора. К слову, тебе тоже следует заниматься чем-то одним, как думаешь? - невзначай проходится криминальный гений по новой, но уже успевшей полюбиться болевой точке, расслабленно откидываясь в кресле и принимая самую непринужденную позу.
Кивок на останки, что уютно умостились на каминной полке. Игривый интерес:
- Предшественник Джона? - и легкий эндорфиновый смешок на высокой ноте, прежде чем расслабленно повести плечами, с ленивым любопытством разглядывая чайный сервиз. Хотя бы здесь Шерлоку Холмсу не отказал вкус.

Мориарти на чужой территории, но не чувствует тревоги. Ожидание, настороженность - пожалуй. Острый голод вкупе с желанием пустить соперника на атомы - с обеих сторон. Приятно, когда на столь сильные чувства отвечают взаимностью. Делает приглашающий жест в сторону соседнего кресла. Он не может видеть затылком, но уверен, что малыш Шерлок соблюдет правила приличия. Возможно, действительно заварит чай и приготовится слушать воспаленную тираду, щедро сдобренную высокими интонационными перепадами, ожесточенной жестикуляцией, угрозами, нездоровым блеском в глазах и бешеной адреналиновой энергетикой, что впаяет собеседника в проклятое кресло и заставит давиться каждым чинным глотком. Он же такой умный, этот детектив, и думает, что знает все. И даже постарается его просчитать: уловить логику в действиях оппонента, нащупать верную стезю, вычленить хоть какую-то линию поведения из кучи масок и образов, что консультирующий преступник меняет играючи - и снова потерпит сокрушительное поражение.
Оценивает ли его Джим? Едва ли. На полную оценку хватило пяти минут, если не меньше - еще тогда, в бассейне. Сейчас Мориарти смотрит на Холмса, мысленно разделывая, словно коровью тушу и, готов поспорить, Шерлок понимает это. Шерлоку это нравится. Шерлока это в какой-то мере заводит.

Говорят, что этот белый сервиз - один на всю Англию. Оригинал и подделка, неотличимая от оригинала - ими пользовались все известные и великие, начиная от сэра Артура и заканчивая Майкрофтом, мать его, Холмсом, воспоминание о котором заставило пару мышц отозваться тупой ноющей болью.
- Потрясающий цикл, - задумчиво тянет Джим, располагаясь поудобнее: привычная расслабленная поза, вздернут подбородок, а как же иначе. На Шерлока не посмотришь свысока и сей маленький печальный факт угнетает, заставляя настрой метнуться на отметку ниже. - Если не в вольном переложении, - губы тянет улыбка, - неизвестного автора. Ты же не считаешь себя лучше Баха?
Будь Иоганн Себастиан жив, то не стал бы претендовать на лавры великого сыщика хотя бы ввиду того, что не был физически способен тараторить как заведенный при виде мало-мальски любопытного трупа, посему Мориарти счел замечание справедливым. Ну а критика - неотъемлемая часть работы, придуманной Джимом. Хоть и грозила.
- Когда он лежал на смертном одре, - Джеймс аккуратно прикладывается губами к чашке, не сводя с визави пытливо-заинтересованного взгляда; уточняет: - Бах.. его сын сел за пианино, что бы сыграть одну из пьес, но остановился, не закончив. И тогда..

И тогда Шерлок продолжает за него, демонстрируя удивительные познания о жизни Баха. Можно понять, если композитор кого-то убил. Холмс, не разбирающийся в Солнечной системе, но осведомленный об отличительных брендах сексуального меньшинства и причинах смерти Иоганна Себастиана, удивил в очередной раз. Вероятно, в последний. Завязка, кульминация и развязка. Бассейн и эта чудесная светская беседа, он же понимает, при каких обстоятельствах увидит Мориарти в третий раз? В подобных мелочах Джим ужасающе консервативен.
Шерлок не рисовался, сухо констатируя исторический факт, не было в нем того огонька, что привлек во время заочного знакомства - уже не было. Потух. Так скучно, так предсказуемо, и вновь катализатором холмской серьезности сработал Джон. Все-таки следовало обратить на него внимание пару лет назад. Старушенция! - вдруг вспоминает Джим, - и болтливый инспектор. С вероятностью в семьдесят процентов Шерлок мог порвать за них свою фиолетовую рубашку еще тогда, а следовательно был безнадежен с две тысячи шестого года. Так далеко назад Мориарти не оглядывался.
- Не выносил незаконченных мелодий.. - присовокупил Джим к сказанному. Легкий кивок. - Ты же рад?
В конце-концов, у Шерлока нет при себе пистолета. Хоть Мориарти не мог оценить весь объем его счастья при виде любимого злодея, но был уверен в наличии.
Ты же видишь всех и вся буквально насквозь. Язык цифр, помнишь? Именно им Джеймс записывал любимые мелодии - в потрепанном блокноте, отвергая технические изыскания и перемежал цифры-формулы ровными росчерками стихов собственного сочинения. Ладонь мягко легла на подлокотник, сместилась ниже и правее. Огонек не потух. Стоило лишь пробежаться пальцами по колену, бездумно выстукивая известный обоим ритм.

- Твой презент на столе, - еще один кивок, теперь в сторону. - Думаю, он тебе понравится, или ты сочтешь меня предсказуемым. Только не выбрасывай, ради бога! - резкий всплеск руками, разбавляя жест обеспокоенной интонацией. - Мне есть кому передарить. Их всего две и они уникальны в своем роде. Правда, есть пара побочных эффектов, но зато нет похмелья. Не люблю, - лучезарная улыбка, - когда удовольствие омрачается неприятными последствиями.
Какую выберешь ты, Шерлок, синюю или красную?
- Не сочти за подсказку, но Нео выбрал бы красную, - будет любопытно понаблюдать, как Холмс разрывается между мальчишеским упрямством-порывом сделать все наоборот и инстинктом самосохранения. Или что там у него.

Отредактировано James Moriarty (2013-09-02 20:12:20)

Это была их личная шахматная партия. Их могли рассовать по разным камерам, лишить возможности разговаривать и переглядываться, их могли убить, в конце-концов - но какая-то часть обоих, некая интимная часть, не желала расставаться с другой частицей под знаком "минус" или "плюс", отталкиваясь и притягиваясь снова. Шерлок и Мориарти даже в могиле будут продолжать обмениваться комбинациями и колкостями.
Майкрофт и Джон уже пытались опрокинуть их шахматную доску и Мориарти понял, насколько огромное у него преимущество перед оппонентом. Нет ничего страшнее латентного психопата, который искренне считает, что ему нечего терять.
Нервно сжал колено, нервно втянул в себя воздух. Удержался - ненадолго.
Просто докажи свою гениальности и пойми, Шерлок. Не заставляй делать лишние телодвижения, которые никто кроме тебя не поймет, не провоцируй конец раньше времени - о, тебе нравится растягивать удовольствие, хоть и скачешь как ужаленный над каждым интересным трупом, разгадывая очередную головоломку в считанные часы, а то и в минуты.

Мориарти скупит все обувные магазины Лондона и заразит пару-сотню существ, пародирующих homo sapiens, экземой; он взорвет Тауэр, банк и прочие культурно-экономические ценности, он устроит ад на земле, сделает так, что каждый шаг будет отпечатком на золе - только пойми.

- Просто смешно, до какой степени способно опуститься человечество ради спасения куска своей переродившейся биомассы. Стандартный метод, классика шантажа, - Джеймс позволил себе умиленный высокий смешок. - Даже не пришлось никого подкупать, обычные люди готовы на все ради своих близких и становятся такими забавными, если прищемить им хвост и прочие части тела. Впрочем, ты знаешь, у тебя же есть Джон. Ты же приласкал его после бассейна, верно? Кошмары уже не мучают? Тремор прошел?
Мориарти произносит это с откровенным удовольствием и мысленно танцует, улавливая в потемневших глазах собеседника намек на злость, заменяющую напускное равнодушие.
Обожал срывать званые ужины - почти интимная деталь биографии, отрывок из детства.
Зачем ты пришел, маленькое ирландское отродье, как смеешь ты мешать взрослым людям вести беседу? Ты знаешь, что бывает с непослушными мальчиками, Джеймс?

- Ты знаешь, что бывает с теми, кто отказывается от моих презентов, Шерлок? - Мориарти напустил на себя оскорбленный вид, легким отточенным жестом возвращая руку на подлокотник, свободная продолжает удерживать чашку, и консультирующий преступник соображает, что впервые за беседу назвал Шерлока по имени вслух. решает делать это почаще. - Они меня нервируют, - скрытая угроза. - Даже куча клиентов, которых я приобрел благодаря тебе, не рискуют отказываться от моих идей. Я вложился в тебя, дорогой, о как я в тебя вложился, но ты оказался прибыльным вариантом. Почти золотой жилой.
Еще одна смена масок - теперь Джим кривляется, изображая удачливого коммерсанта.
- Группировка террористов с Востока, паутина наркодиллеров тянется от центра Лондона к самым завалящим его краям, пара несложных финансовых афер, вроде вскрытого хранилища одного из самых надежных банков мира, полная путаница в государственной валюте. Экономика трещит по швам, и мне нравится этот звук, Шерлок.
Джим вздергивает подбородок и - о, чудо, - все же смотрит на Холмса сверху вниз.
Тук, говорит чашка, звонко ударяясь о поверхность столика. Мориарти переключается на ранее приватизированное яблоко, лежащее рядом с коробкой.

- Высшие чины Правительства и даже несколько жуликоватых соседних государств, - Джим хрипловато смеется, насколько позволяют надтреснутые связки.
Дзыньк, продолжает острое лезвие.
Хррр, говорит сочная мякоть.
- Все они хотят меня. Внезапно, я - Мистер Секс.

Демонстрируя всю страсть своего "горячего" темперамента Шерлок умудрился напустить в гостиную такого космического холода, что Джим невольно поморщился. Почти как ИРА аннулирует Англо-ирландский договор 1921, вот только Мориарти имеет право говорить что хочет и когда хочет, независимо от того, касаются слова экономики или социально-политического неравенства.
Ох, видел бы он его в короне.
- Да, это проблема, - признал Мориарти, - последняя проблема, - "обнадежил" он оппонента.

- Осталось совсем недолго, Шерлок, - осчастливил новым знанием и дал исправную точку для перебирания Холмсом в голове сотен сотен различных вариантов. - До падения.
Бинго!
Зажигается огонек понимания в глазах.
Шерлок будет за километр обходить высотные здания - Мориарти понимает, он рассчитывает на... интересно, как у Холмса это выйдет в Лондоне.
- Но ты не бойся, падение - это как полет. Только немного короче.
Наступит время, когда всех близких Холмса будут убивать по факту наличия. Да будет прострелена та ладонь, которую ты пожал, дорогой. Привязанности унижают. Шерлок, как особо интересный индивидуум, портил все, что можно было придумать одним лишь наличием в своей жизни Джона. Они всегда будут вместе - очевидно - это же такой взаимовыгодный пиар-постинг! Джон без Шерлока - неудачливый блоггер, чьи записи неинтересны никому, кроме его психотерапевта; Шерлок - сыщик-любитель не без способностей, с фундаментальным образованием юриста да временно приватизированной лабораторией в госпитале святого Бартоломея. Что ж, такой подход был Мориарти, по крайней мере, понятен. И неважно, насколько романтизирует Уотсон свои с Холмсом "отношения", они нужны друг другу, так как по отдельности они - никто. Собственно, если бы не Джим, и не будь у Шерлока столь богатого "ассортимента", они бы составили довольно жалкий тандем, из чего логически следует, что такой могущественный враг как мистер М, Шерлоку нужен куда больше.
- Падение будет, Шерлок, - едва ли не первый раз, когда Джим действительно обращается к визави вместо того, чтобы упиваться собственными речами, машинально бросая слова в ответ на комментарии к монологу, откровенно любуясь собой. Он ему должен.
За остатки потерянного сна, за пару сорванных дел, за то фиаско в бассейне.
"Я тебе должен", уведомляет Мориарти и встает следом, оправляя манжеты, к своему неудовольствию вновь глядя на Холмса снизу вверх.

Он покидает 221Б по Бейкер-Стрит, также беззвучно насвистывая. Пока все идет идеально: Шерлок, которого явно зацепило, более не так расслаблен, каким был за месяц тишины. Джим передал ему привет, напомнил о своем существовании, но даже не посмотрел на Джона, с коим столкнулся в дверях, прежде чем выскользнуть из прихожей, чтобы в мгновение ока запрыгнуть в так удачно остановившийся кэб.

- Никогда не любил загадки, - сообщил Шерлок. Он встал и застегнул пиджак, нетерпеливо смотря на Джима.
Невежливо выставлять гостя на улицу, пока весь чай в доме не закончился,  печенье не съедено, а погода в Англии не обсуждалась по крайней мере три раза за последние полчаса, или пока он, гость, сам не удосужился подумать о быстротечности времени и краткости момента.
Но вряд ли эти правила распространяются на Джима Мориарти. Провожать  ведь не нужно? Выход все там же. Сам найдешь.
Внизу хлопнула дверь, и на лестнице послышались шаги, а Шерлок погрузился в свои мысли, рассматривая надпись на яблоке, оставленном криминальным гением. Угроза несомненно. И еще одна головоломка безусловно. Только на этот раз Джим не оставил ему никакой подсказки.
Я должен тебе. Я тебе должен. Должен я тебе.
Падение.
- Должен тебе, - задумчиво повторил Шерлок.
Дверь вновь открылась и закрылась - событие едва ли важное, чтобы его фиксировать, если бы это был не Джон, отправившийся в магазин. А значит у Шерлока есть не меньше часа, пока Уотсон управится с автоматом самообслуживания.
Детектив положил яблоко рядом с черепом на каминную полку, развернув надписью к пустым глазницам, взял коробку с подарком Мориарти и направился на кухню к химической лаборатории. У него было много дел до возвращения доктора.
Спустя час он сидел в своем кресле. Манжеты его рубашки были расстёгнуты. Пиджак вновь небрежно оказался накинут на спинку стула. На столике перед ним лежал тот самый шприц.
Чайник и чашки покоились в мойке.
На этот раз у него не было права на ошибку. На шахматной доске, на его половине поля, должна была остаться лишь одна фигура, и тогда Джим позволит ему приблизиться к себе, чтобы решить  их финальную проблему...
Король против… Какая фигура в итоге достанется Шерлоку? Какого цвета?..
Вопрос Джона, внезапно материализовавшегося в своем кресле напротив, вырвал детектива из глубокой задумчивости.
- Подарок Мориарти:  мексиканский псилоцибин,  туман с базы «Баскервиль» и немного моего прошлого, - не смотря на Джона, ответил Шерлок. Его взгляд был прикован к шприцу, словно в нем заключалась разгадка, ответы на все вопросы, возникающие в мире. Истина в чистом виде. Впрочем, для наркомана это на самом деле было так.  – Интересное сочетание. Управляемые галлюцинации имени Джима Мориарти. Слишком дорогие, чтобы получить широкое распространение… 
Шерлок беспокойно провел рукой по волосам.
- Арест, суд – изначально были профессионально организованным фарсом. Что за игру он затеял? – он поднялся на ноги, нетерпеливо прошелся по комнате. – Зачем было нужно раскрывать свое инкогнито общественности таким образом? Дело не в новых клиентах, страждущих не запятнать руки преступными деяниями. От них у него никогда не было отбоя. Нет, дело не в этом…
Шерлок резко остановился напротив зеркала, удивленно взглянув в него.
Дело в том, что шприц был пуст.

Отредактировано Sherlock Holmes (2014-01-18 23:01:00)