Давно не случалось никакого веселья, которое могло бы взбудоражить застывшую кровь. Аарон уже конкретно заскучал в четырех стенах. Новостные сводки не приносили никакого удовольствия. Никаких убийств, никаких кровожадных родственников с их дробовиками. А они, пожалуй, были самым любимым развлечением Аарона во время просмотра телепередач. Казалось, преступный мир как-то измельчал. Что, убийства и нарушение закона теперь не в моде? Все переметнулись на сторону красавчика детектива в демисезонном пальто? Ну так же нельзя, друзья! Чем меньше преступников делают свое дело, тем скучнее становится и Аарону, и детективу-самоучке. А это значит, что существует опасность того, что паршивец возьмется за дело Шакала. И теперь уже бравый полицейский, который был виноват перед тобой когда-то в детстве, которого можно подмять под себя парой фраз, уже ничем не сможет помочь. А это, так сказать, не особенно радовало. Но не только это стало поводом для огорчения у преступника. В голове его, совершенно точно, уже роились помойные мухи. Аарон мог точно сказать, что слышит их дурацкое жужжание. От трехнедельного застоя и не только мозги могли стухнуть. Мужчина откровенно сходил с ума, хотя, вроде бы, больше уже некуда. Бесил тот факт, что делать нечего было на основном месте заработка. Если Шакал имел особенность появляться время от времени, прерывая любые дела, и его отсутствие не вызывало слишком больших неудобств, то мизерное количество работы для Люкаса Джефферсона,
Себастьяна Харрисона и Уильяма Смайта вместе взятых не то, чтобы напрягало, а уже конкретно пугало.
Коннорс был не из тех людей, кто может просто так сесть около телевизора и посвятить день-два ничегонеделанию. Его мозг жаждал хоть простейшей умственной работы, а тело не могло больше сидеть без дела. Все нутро требовало деятельности, но как на зло скучные документы забили стол, телефон стал подозрительно нем, а руки давно жаждали сомкнуться на горле помощницы просто так, потому что ее след в доме уж слишком долгое время назад простыл. Из книжного магазина в несколько дней исчезли все обитатели, словно крысы, убежавшие от свирепого капитана корабля. И если начистоту, они все сделали правильно. Если бы помощница и горничная не поняли, что хозяина дома лучше оставить в одиночестве до начала так называемого кризиса, появившегося в голове несчастного, то, возможно, последствия были бы уже более чем заметны. Одурманенный скукой, Аарон уже несколько суток подряд продумывал, как он заставит кричать и стонать от боли первого, кто переступит порог книжного магазина по несчастливой для посетителя, но счастливой для Шакала случайности. Кровавые расправы в голове не давали спать по ночам, а Шакал почему-то не объявлялся, и Коннорс почему-то понимал, что выходить на улицы еще рано. Слишком рано доставать свой фирменный нож. Что-то должно было
произойти. Что? Аарон не знал точно, но чувствовал. Именно это заставляло его ждать чуда уже целую неделю. Для того, чтобы хоть как-то себя занять, Себастьян искал оружие. Несколько поднадоело уже знакомое
лезвие, поэтому Аарон жаждал большего, искал "новое любимое оружие". Проверку не прошел слишком простой
пистолет с его громкостью и абсолютным нулем в категории "взаимодействие с жертвой". Пришедшие в голову следом яды показались слишком... женским способом расправы. Шприц и ударяющее в голову лекарство скорее подходило горничной Аарона или давней знакомой Ирен. Вспомнив о ней, мужчина сразу вспомнил о плети. Хоть эта мысль и вызвала на его губах мягкую улыбку, хоть этот вариант был безумно интересен, но что ни говори, а плетью убить человека довольно сложно. А Шакал ставил перед собой именно эту задачу. Если бы он хотел калечить, то большинство его диллеров давно уже пострадало бы от не в меру тяжелой руки босса. Но
Аарона возбуждал сам факт смерти. Когда за предсмертым криком следует пустота в глазах. Не важно какого они были цвета, смерть все равно подарит им мраморно-серый оттенок.  И это самое прекрасное, что можно увидеть в жизни. Мало кто мог понять маньяка, лишь только его лезвие, казалось, читает мысли и понимает восторг, с которым Шакал смотрит на очередную бездыханную жертву; какое чувство охватывает его, стоит только крови, текущей из свежих ран, коснуться его ледяной кожи.
Лезвие. Шакал не мог себе позволить принебречь холодным оружием. Это было что-то вроде его личной визитной карточки. Аарон с грустью подумал, что стал теперь заложником своего образа. Все стало слишком обыдено, а хотелось понять заново, как восхищение и безумие охватывают с ног до головы. Коннорс мог поклясться, что выйди он сейчас на улицу, то сценарий его убийства был таким же, как и десяток предыдущих. Следовало начать с чистого листа. Оглядев свою коллекцию холодного оружия, он увидел историю каждого клинка в комнате смерти. А он искал то, где нет истории. Что-то девственное, вроде нового мобильного или только открытой бутылки виски. Аарон улыбнулся и взял в руки блестящий топор, стоящий в углу.

Отредактировано Aaron Connors (2013-07-03 15:07:39)

У каждого обязательно были мечты. Человек, обладающий способностью мыслить, обязательно должен чего-то хотеть. Желать, требовать, добиваться — не важно каким путем, но он должен держать внутри себя мечту, дабы однажды воплотить ее в жизнь. У Аарона тоже когда-то были мечты. У него когда-то были надежды и планы на будущее, как никак он обычный человек с мыслями и чувствами. Но никогда, ни одного раза в его мыслях не могла поселиться подобная мечта. Мечта, где он, с ножом в руке пускает очередную чистейшую кровь на грязный асфальт.
Но в какой-то глупый и нелепый момент все изменилось. Кажется, это случилось тогда, когда ему в нос ударил резкий соленый запах с металлическим привкусом, заставляя сходить с ума от удовольствия. Заставляя кривить губы в страшной усмешке и заливаться безумным смехом, облизывая окровавленные пальцы. Кажется, это случилось тогда, когда на утро кровавые пятна на белой рубашке ничуть не испугали, а даже наоборот — напомнив о прошлой ночи, вызвали умиленную улыбку на тонких губах. На них тогда еще оставался тот пряный, одурманивающий вкус. Странно, но он не чувствовал себя тогда вампиром из страшилок на ночь. Образ, появившийся перед глазами, был похож скорее на кровожадного, но благородного зверя, питающегося скорее страданиями. Так появился Шакал. И Аарон был несказанно рад его появлению, которое обещало раскрасить его гадкую жизнь. Тем более раскрасить в алый цвет. Это было яркое пятно, оставшееся в его жизни надолго, и с каждым днем расползающееся дальше и въедающееся в кожу.
Перед ним было самое настоящее напоминание обо всем, что он успел натворить с того самого момента, как взял в руку нож и окрасил его лезвие багровыми тонами. Живое доказательство его вины. Нежно шепчущее на ухо имена, даты, названия переулков. Напоминающее о каждом пятне, которое потом пришлось очищать дождям и людям. А ведь они обычно даже не подозревали, что их до блеска начищенный ботинок ступает сейчас туда, где еще пару дней назад лежало очаровательное бездыханное тело. Аарон помнил до единого волоса, до единого изгиба каждую девушку. Пускай, они были выбраны случайно и не имели ничего общего, кроме прелести юности, каждая из них за те несколько минут, что была в руках маньяка, успела запасть в его память мельчайшими деталями и жестами. Возьми Аарон сейчас любой нож, он вспомнит ту, которая издавала свои последние крики, страшась лезвия.
Громкие шаги раздались откуда-то снизу, призывая выбросить из головы любые мысли, которые могли отвлечь. В магазине определенно точно кто-то появился. И Аарон уже был готов исполнить все планы, пришедшие ему в голову за последние две недели, сразу. Но посетитель точно был не из робкого десятка. Более того, он точно знал, что для того, чтобы увидеть живущего здесь маньяка, ему надо подняться на второй этаж, лестница на который, кстати, было тщательно спрятана. Обернувшись, Коннорс тяжело вздохнул. Вот кого, а этого человека ему точно не хотелось видеть. Мориарти был одним из тех людей, перед приходом которого вдруг появлялось вдохновение, толкающее на нужные поступки. Но самое противное было то, что именно с его приходом, вдохновение надо выбрасывать было в камин, дабы пламя, похожее на то, из которого вышел Джеймс, пожирало все сложившиеся в голове планы. К наглости, которая неотступно следует за криминальным консультантом, Аарон уже почти привык. Он даже почти научился не кидать в него через каждую секунду по пять ножей, видя его нахальную ухмылку. Но уж слишком желание становилось сильным, когда в ход пошла и дурацкая манера указывать на то, что нужно делать, сидя в любимом кресле Аарона. Топор, который заметил консультант, стал вдруг странно тяжелым, но это только подкинуло парочку образов. Нехотя Аарон поставил оружие обратно в угол. Но взял несколько новых метательных ножей в руки. Мало ли что может случиться...
Я тебе уже говорил, что не стоит столь непринужденно врываться в мое жилище и указывать что мне делать. Не поверишь, но я сам уж решу чем себя занять. И да, я похож на твоего киллера? Милый, это не по мне, насколько ты помнишь, -  Аарон криво улыбнулся и взял со столика стакан с виски, - Приходи, когда нужна будет очередная партия. А с убийствами я разберусь как-нибудь сам.
Голос Аарона был серьезен и угрюм. Он не привык, чтобы его личным безумием пользовались как наемной силой. Тем более Коннорс не работал на Мориарти, хоть и был обязан ему всем своим состоянием. Но вот Шакал ему точно ничем не был обязан. И Шакал сейчас очень хотел выпроводить незваного гостя с его приказами из дома. А лучше вышвырнуть.

- Единственное, чем я могу тебе помочь - устроить передоз любому из клиентов, но, извини, подрабатывать маньяком я не напрашивался. Да и твой агент вряд ли похож на прелестную блондинку в обтягивающем наряде, - Аарон несколько забылся в своем желании отправить незваного гостя куда подальше, поэтому даже не слушал его оправдания. Коннорсу было откровенно наплевать на то, сколько клиентов Мориарти уже успели встретиться с Создателем (или с кем-либо еще - это еще менее важно). Ему было откровенно скучно слушать все эти лирические отступления, хотя сам он их довольно часто устраивал. В чем-то они с Мориарти были похожи. Для каждого из них мир вокруг был не более чем сценой, на которой изредка кроме массовки появляются и важные персонажи. Для них важен процесс, а не последующие аплодисменты на могиле. Хотя, и последнее тоже бы не помешало. В конце концов, какой же спектакль без сходящих с ума зрителей и бурных восторгов толпы? Правильно, скучный.
Аарон аккуратно, даже излишне бережно, оставил два ножа на ближайшем столе. Третий все же оставил в руке. Это успокаивало несколько расшатавшиеся нервы. Не очень хорошо, но успокаивало.
Комментарии Мориарти вызывали очередной приступ, состоящий из нервных смешков, агрессии и настойчивого желания всадить нож в обладателя особенно ехидной усмешки. До самой рукоятки. В глаз. Аарон несколько наигранно улыбнулся и посмотрел на Джима, который каждый раз поражал своей способностью вламываться в любой дом, размахивать перед хозяином красной тряпочкой, а потом выходить не только живым и невредимым, но и более чем удовлетворенным. И дело даже не в том, что он умудрялся одними словами довести любого до бешенства. Он просто делал так, что ему подадут любую вещь на блюдечке с голубой каёмочкой, будь то чертеж важного правительственного объекта или голова агента МИ-5. И это бесило в разы больше, чем тот факт, что Мориарти играючи забрал у Коннорса стакан с виски, а потом совсем нелестно отозвался о его доме. Аарон крепко сжал лезвие метательного ножа.
- Не злиться? Друг мой любезный, ты ворвался в мой дом, ведешь себя как черт знает кто, ставишь условия, да еще и предлагаешь мне не злиться? - легким точным движением Аарон отправил нож ровно в центр картины на стене, что находилась по левую руку от мужчины, - Тебе надо очень постараться, чтобы я перестал злиться.
Аарон прекрасно знал с кем имеет дело. Аарон был более чем уверен, что не пройдет и пяти минут, а Мориарти уже заставит делать так, как ему выгодно. Аарон решил просто посмотреть, что же будет дальше.
Всего две минуты. Коннорс усмехнулся, вновь поражаясь, как только этот человек может повернуть вспять любые вспышки негодования. Мужчина заинтересованно посмотрел на гостя, склонил голову, радостно рассмеялся.
- Твоя реклама как всегда неподражаема, Джим! - тихий смех быстро прекратился - его заменил деловой тон и суровый взгляд, - Ты бы рецептик оставил, или намекнул бы как изменил, а то пустыми словами все разбрасываться умеют. Ты человек слова, я знаю. Но еще я прекрасно знаю, что за твои подарки нужно слишком много платить. А ты должен помнить, что принципами я не поступлюсь даже ради прибыли.

Какой-то особенно настороженный внутренний голос уже пытался мягко намекнуть, что сегодня обязательно кто-нибудь умрет. Есть только небольшая проблема. Джим Мориарти отличался необъяснимой живучестью. Даже больше того – иногда казалось, что он в принципе не способен умереть. Это немного даже огорчало. Раз уж этот человек умирать не станет − его прихоть не позволит – то умрет кто-то другой. Варианта, при котором спустя несколько часов все живы, счастливы и здоровы, не существует. Выработанное с годами предчувствие ясно говорило, что к вечеру точно будет труп. Если повезет, то только один. А если очень повезет, то этим трупом будет не Аарон. Занятная перспектива. Аж тошнит.
События, при которых маньяк-наркоторговец останется в живых, сбудутся, очевидно, только в том случае, если Коннорс будет с милой улыбкой до ушей кланяться и подчиняться любой прихоти. Вас тоже начинает мутить от одних только слов? Аарон уже давил внутри рвотные позывы, дабы не показать гению всея преступного мира свое отношение к происходящему. Но выполнять все указания, видимо, все же придется. Подобная перспектива была не то что не совсем радостной, а ужасала и заставляла разочарованно морщить лоб. Ты обязан этому человеку всем, что у тебя есть, − мелькнуло где-то в мыслях, − так что, будь добр, не высовывайся со своими принципами, тихо и безропотно выполняй то, что от тебя требуют, а иначе... лучше, пожалуй, не знать, что будет при ином раскладе. Просто делать так, как велят. И будет тебе счастье, милая зверушка. Да, сейчас Аарон чувствовал себя именно так. Как верный пес. Действительно, что-то похожее явно можно уловить. Жаль, Аарон не умел изображать преданного раба, не мог подбегать и облизывать пальцы того, кто его кормит. Разве что яростно бросаться на противника и откусывать пальцы, раз не дают больше. Но с данным «хозяином» такого лучше, наверно, не вытворять. Он сам кому хочешь что угодно откусит. И умирать оставит с внутренним кровотечением. Дабы красоту не портить. В подворотне. Чтобы неповадно.
Джим Мориарти умел мастерски выводить из себя. Конечно, наверняка, этот дар приводить человека в бешенство распространялся не только на Коннорса, но тому отчаянно казалось, что перед приходом в пристанище Шакала, тот тренировался перед зеркалом или удерживал свою «ауру», дабы потом всю ее вылить, словно ведро с водой, на Аарона. Данное проявление внимания к человеку с неуравновешенной психикой было ударом ниже пояса. Аарон это прекрасно понимал. Более того, он был уверен, что Джеймс понимал это даже лучше. Аарон тщетно пытался заставить себя успокоиться. Дыхание сбивалось, всякие попытки заставить себя просто посмотреть в глаза своему гостю без ненависти не могли закончиться успехом. Упоминание о матери было совершенно лишним. И, кажется, именно для этого преступный гений вставил его между делом в свою речь. Именно такой реакции дожидался он от хозяина дома. И он ее, несомненно, дождался. Шакал уже окончательно был уверен, что труп сегодня будет не один. Во всяком случае, он правда на это надеялся. И даже было немножечко плевать на все умения Мориарти выходить сухим из воды. Шакал посмотрел в глаза своему оппоненту. Взгляд остановился. Глаза будто закрыло тонкой стеклянной пленкой.
Пальцы крепче сжимают рукоятку ножа. Где-то внутри маленький мальчик Рон не мог позволить обидеть любимую мамочку. Он слышал эти противные детские голоса. Писклявый смех становился все громче и отчетливей. Хей, Коннорс, а ты скидку у своей мамаши для нас выпросить можешь? Туман сгустился. Разум разлетелся в клочья. Дымка стала медленно рассеиваться. Лицо напротив изменилось до неузнаваемости. Кровь ручьем струилась из разбитого носа, скулы покрывали широкие краснеющие полосы, будто кто-то пытался сорвать кожу. Вокруг глаз сверкали темно-синие круги. Аарон закрыл глаза и тут же их открыл, в страхе услышать вновь этот чудовищный детский смех. Кровавые подтеки исчезли вместе с рассеявшимся туманом. Аарон тихо усмехнулся.
− Ладно, я иду, − Харрисон отошел от собеседника и рванул вниз на первый этаж, по пути хватая с вешалки легкое темно-синее пальто, которое давно уже ждало своего владельца. В конце концов, Аарон слишком давно не выходил из дома.
Остановиться у парадной двери. Дождаться Джеймса с его ликующей улыбкой. Вспомнить про мелькнувшую пару минут назад галлюцинацию. Алгоритм был абсолютно спонтанным. Его продолжение было неожиданно даже для Коннорса. Рука метнулась, дабы остановить уже готового выйти прочь консультанта.
− Еще хоть раз ты скажешь что-нибудь про мою мать, я сломаю тебе нос. Договорились? – на лице мелькнула улыбка, близкая к доброжелательной. Аарон открыл дверь и выпустил своего гостя на улицу.