"Доминантка, поставившая на колени нацию" - какие чудесные, ласкающие слух слова. Ирен вспоминала их еще долго, не в силах отказать себе в маленьком удовольствии - почувствовать себя уникальной. Конечно, это ничто по сравнению с тем, что могло бы быть, если бы мистер Шерлок Холмс не догадался о ключе к ее сердцу. Шерлок был превосходной игрушкой, Адлер навсегда запомнит его как самого умного мужчину, встречавшегося ей на пути. Вертеть чувствами, существование которых сам Шерлок отрицал, было ни с чем не сравнимым удовольствием. Боже, а как он разгадал этот маленький кусочек е-мейла. Это было так возбуждающе, так сексуально, что если бы не Ватсон за столом, то она бы несомненно лишила бы Шерлока девственности на этом самом столе.
Но планы так и остались планами, к ее большому сожалению. И неизвестно, что печалит ее больше: кратковременность будущей жизни или то, что эта превосходная игра закончилась. Ее телефон оказался в руках Британского правительства, а она - на свободе, где жизни был отведен малый срок. Ей, наверное, стоило обратиться к Мориарти, просить у него помощи, но Ирен Адлер слишком горда, чтобы просить у него защиты, да и не доверяла. Ирен понимала, что оставаться в Англии нельзя, ее тут схватят в течении нескольких недель по наводке самого Мориарти. Ей нужно было всегда находиться в движении, путешествовать, перемещаться и тогда шанс, что ее схватят, уменьшится. Стрелять в движущуюся мишень сложнее. У нее не было четкого плана, она просто смотрела на карту и выбирала место, где она будет завтра. Испания, Германия, Румыния, Америка, Франция... Нигде не задерживалась больше двух недель, нигде не заводила знакомств, не покупала телефон взамен старого, соблюдала все правила предосторожности, каждый раз называясь разными именами при съеме квартиры, она не пользовалась гостиницами, потому что там спрашивали документы. Единственную опасность для нее представляли самолеты, поэтому предпочитала ездить на поездах везде, где это возможно. Но возвращаясь из Америки в Старый свет, во Францию, ей все же пришлось воспользоваться самолетом. Именно на борту этой железной птицы случилось то, чего так боялась мисс Адлер. Она мало, что помнит. Неудобное кресло, бортпроводница в ярко-розовом платке, отвратительная еда и урод-сосед сзади, пинающий ее кресло. А потом ей в нос ударил резких запах хлороформа, и она провалилась в небытие. Отключившись, Ирен не чувствовала  ничего: ни как ей стягивают руки веревкой, ни как тащат куда-то, - чувствовала только то, что периодически ей опять зажимали рот и нос платком, заставляя вдыхать едкий хлороформ. Сложно сказать, сколько времени мисс Адлер провела в темноте, но когда она, наконец, смогла разомкнуть тяжелые от влаги, выступившей из-за хлороформа, веки, то увидела разрушенные бараки, валявшиеся под ногами гильзы и ярко-красное солнце, садящиеся за горизонт и бросающие на руины последние скупые лучи. Она не помнила, когда ее удобную одежду сменили на черный хиджаб, но шагая босыми ногами по колючему от грязи песку, она то и дело спотыкалась о длинные полы одежды, а край платка хлестал по лицу при малейшем дуновении ветра. Все еще находясь в некой прострации, Ирен не произносила ни слова, молча подчиняясь жестким рукам похитителей. Мужчины, находящиеся вокруг нее, говорили что-то на непонятном ей языке, хотя по сверкающей сабле в руках одного из них Ирен поняла, что до восхода солнца она едва ли доживет. Она впервые рискнула подать голос. Когда сильная властная рука заставила ее встать на колени, попросила дать ей на минуту телефон. Она и не думала, что убийцы соблаговолят исполнить ее просьбу. Ей надо было написать одному единственному человеку, который почему-то занимал все ее мысли перед близкой казнью. "Прощайте, ШХ". Вот и все, все кончилось, - доминантка, поставившая на колени британскую нацию, стоит на коленях под давлением террористов. Ирен закрыла глаза, чтобы не дать волю слезам жалости к себе, как вдруг над ее головой раздался до боли знакомый звук, который она собственноручно записала для сигнала смс на телефоне... Шерлока Холмса. Глаза мисс Адлер распахнулись от удивления, а губы против воли сложились в улыбку. Знакомый голос, прозвучавший над головой доминантки, велел ей бежать. И она повиновалась. Подхватив полы одежды, она побежала куда глаза глядят, стараясь не оборачиваться. Ей все это казалось сном, страшным кошмаром, и даже сейчас, сидя на мягком диване в гостиной, она не до конца осознает произошедшее. Шерлоку удалось спасти ее, вырвать из лап смерти, но больше они не виделись. Ирен вернулась в Англию, сменив и имя, и документы, обосновавшись в очаровательном Корке, в небольшой, но уютной квартирке, постаравшись забыть обо всем, что было: о Шерлоке, о Мориарти, о Майкрофте и тайнах, которые она раньше хранила. В ее голове часто возникают образы прошлого, часто во снах она видит "рейс мертвецов", который из ее триумфа превратился в провал. Она хочет начать новую жизнь, хотя едва ли представляет, чем будет заниматься... На ее счету, одном из немногих оставшихся, есть сумма достаточная для неплохой жизни.
Ирен провела алыми ногтями по шершавой поверхности бумаги.

Раздался дверной звонок. Ирэн поднялась со своего места, быстрым движением переворачивая газету вниз первой страницей. Она знала, кто пришел, она видела его в окно не смотря на проливной дождь. Она знала кто, но не знала зачем. Наверное, он опять задумал какую-то игру. Видимо, ей уже не выпутаться из этой паутины. Когда в ее дверь позвонил Джим Мориарти, она уже знала все, что он сделает и скажет, и у нее даже появилась мысль не пускать его, просто не открывать дверь, тогда бы Джим помок под дождем пару минут и убрался бы туда, откуда пришел. Правда ее саму в таком случае нашли бы с дыркой во лбу через пару дней, второй раз Мориарти уж точно не допустит осечку. Поэтому у нее было не более десяти секунд на размышление, и по их истечению дверь небольшого дома отворилась, впуская незваного гостя. Она коротко кивнула мужчине, смерив его холодным равнодушным взглядом. Ирэн хранила молчание, направляясь в гостиную. Она не собиралась принимать гостей, поэтому кофейный столик был девственно чист, но несмотря на то, что Ирэн не испытывала большого удовольствия видеть бывшего друга, следовало быть учтивой хозяйкой, раз уж играть, то до конца. С кухни был принесен поднос с чайником, сахарницей и парой чашек.  Мисс Адлер опустилась в кресло, внимательно следя за движениями Джима: что берет, что кладет, чего хотя бы касается, - все поведение Ирэн говорило о недоверии к гостю. Хозяйка жестом указала Мориарти на кресло, хотя этот жест гостеприимства едва ли был нужен, Мориарти и без него прекрасно чувствовал себя в чужом доме, в любом. Мисс Адлер разлила чай по чашкам. Одну фарфоровую посудину с поднимающиеся над ней паром Ирен кончиками пальчиков подвинула к Джиму, а вторую взяла себе, хотя пить чай не намеревалась. Все, прилюдии кончились, Джеймс нарушил молчания. Слова сочувствия от этого вертлявого человека были скорее издевкой. Ирен поставила чашку на стол и скрестила руки на груди. Она смотрела на Мориарти прямо, не пряча взгляда и практически не моргая.
- Да, это было ужасно, - холодно согласилась Ирэн, - никогда больше не полечу на Восток.
Адлер действительно не понравилось на востоке и не только потому что ее пытались убить, больше всего ее, аккуратисту до мозга и костей, покоробила пыль, грязь, разрушенные дома, возвращаться тут Ирэн точно не собиралась. И пусть то дело было ее провалом, Ирэн не могла отказать себе в маленьком удовольствии - потешить свое самолюбие тем фактом, что ей удалось перехитрить смерть, пусть с помощью весьма неожиданного человека. Из размышлений о прошлом и будущем ее выдернул голос Джима, обнаруживший отсутствие сахара. Ирэн посмотрела на него с едва ли скрываемой агрессией, но все же поднялась со своего места и отправилась на кухню. Спустя пару минут на столе перед Мориарти появилась наполненная до краев сахарницей, сливки и нарезанный тонкими дольками лимон - черт знает, что захочет этот злодей-консультант в следующее мгновение. Ирэн опустилась обратно в свое кресло, закинув ногу на ногу и внимательно посмотрела на старого "друга".
- Это ведь твоих рук дело? - решив не ходить вокруг да около, спросила Ирэн, - это ведь ты сдал меня террористам.
Теперь в ее голосе не было вопроса, она прекрасно знала, что без наводки ее никогда не поймают, а навести террористов на ее след мог только Мориарти или, как вариант, Шерлок, но в свете следующих событий этот вариант отпал. Джим явно был не в восторге от воскрешения Ирэн, женщина прекрасно это понимала. А ведь она приносила ему информацию на блюдечке. Амбициозная дура. Сейчас же, если ей выпадет шанс вновь начать игру, она будет умнее, гораздо умнее.
- Можешь ничего не говорить, - добавила Ирэн, - я знаю, что ты.
Она действительно была в этом уверена и не планировала слушать театральное возмущение Мориарти или его сокрушительное признание - ни к чему лишний раз сотрясать воздух.
- Вопрос в другом: зачем ты пришел в этот раз? Едва ли выразить сочувствие... - во всем ее облике скользило недоверие, тонкой красной нитью опоясывая их беседу, проникая в сознание, требовательно обнимая  суждения и домыслы. Мисс Адлер пробежала алыми ногтями по гладкой поверхности стола, отбивая незамысловатый такт. В общем-то она была не против еще раз сыграть, ей уже наскучила эта спокойна скучная жизнь в пригороде Лондона. Она изнывала от скуки, ей хотелось новых авантюр, новых загадок, хотелось впрыскивать адреналин в кровь снова и снова.

Она молчала, не спешила делать свой ход. Ее пальцы переметнулись с гладкой поверхности стола на ободок чашки, медленно скользя по тонкому фарфору и чувствуя как обжигающий пар становится влагой на ее коже. В Доминатрикс порой просыпалось непреодолимое желание свернуть Мориарти шею, потому что его ужимки бесили ее почти так же сильно, как его ум восхищал. Она не пыталась его разгадать, понимая, что это бесполезное занятие, она знала достаточно для того, чтобы восхищаться, ненавидеть и остерегаться Джеймса Мориарти. И суровые мусульманские мужчины уверили ее, что более всего Джима Мориарти следует опасаться. Но еще террористы и запах хлороформа навели мисс Адлер на мысль, что и Джим ее - о боги! - опасался, эта мысль не давала ей покоя, зарождая сомнения и теша самолюбие.
- О да, понимаю, - отозвалась Ирэн с притворной улыбкой. Не нужно быть гениальным знатоком человеческих эмоций, чтобы распознать в ее словах сарказм. Мисс Адлер за то время, что тесно дружила с Мориарти, прекрасно выучила, что практически всегда слова мужчины означают совсем не то, что он хотел сказать, и приходиться искать подтекст.
- И что? Помогла тебе жертва мною? - губы Ирэн опять сложились в улыбку.
Она прекрасно знала, что тот факт, что она жива, не дает Джиму покоя, ведь он не знал на сто процентов как именно Ирэн выжила. Догадывался - ну а кто еще может быть в этом замешан? - но точно не знал. Вот мы и выяснили, зачем Джим потратил две недели своего бесценного времени на поиски Доминатрикс.
- О, две недели... - протянула Ирэн, вольно откидываясь на спинку кресла, - я польщена таким пристальным твоим вниманием. Как ты вообще узнал, что я жива? - мисс Адлер резко наклонилась вперед, смотря на Мориарти твёрдым жестким взглядом. Ирэн всегда держалась, будто туго натянутая струна, при малейшем касании готовая издать звук, но сейчас ее поза еще больше говорила о том, что даже не запланированная поездка на Восток не сломила ее, и она все та же Доминатрикс, что поразила очаровательного сыщика не только своим обнаженным телом, но и еще кое-чем. Жесткая  четкость движений, прямой смелый взгляд, широкая, но ядовитая улыбка, поражающая отточенность позы и звонкие, будто удары ее любимого стека, фразы, словно заученные наизусть. Она смотрела на Джимса в упор, взглядываясь в детали, фиксируя каждый его жест.
- О нет, - вдруг в голос рассмеялась Ирэн, - я не обиделась, что ты. Это ведь нормально, когда "друзья" - губы мисс Адлер исказила злая усмешка, -  сдают друг друга террористам. Вполне нормальная ситуация, да?
Доминатрикс действительно не обиделась, слишком мелочна для нее была обида, Ирэн пришла в ярость, бешенство, была готова вцепиться в горло Мориарти хоть сейчас. Но это ведь игра, а значит у них есть роли и есть сценарий, которому надо следовать. Чай, сливки, лимон, сахар - все это часть сценария, и теперь для Ирэн не было загадкой, кто пишет этот сценарий.
- Но все же ради чего были две недели, потраченные на мои поиски? - на лице Ирэн вновь замерла привычная и такая родная маска холодности, - не сливки же у тебя дома закончились. Что тебе надо, Джим?
Она старалась держаться спокойно и отрешенно, но порой в ее сухом голосе проскальзывали нотки нетерпения, возбуждения и любопытства. Несмотря на гнев, что мисс Адлер испытывала к Мориарти, ей все же не терпелось вновь вступить в игру. Чтобы там не думала Доминатрикс, ей хотелось опять встретиться с Шерлоком и сыграть еще раз, и в этот раз она не позволить сыщику обыграть ее и действительно отымеет его на том самом столе. Ей нужен реванш.

Да, она провалила дело, тут не поспоришь… Но никто, даже сам Мориарти, никогда не узнает, как это произошло, как же она позволила Шерлоку переиграть ее. Где-то на границе своего подсознания она хотела ему проиграть, но едва ли это осозновала. Поражение ее, разумеется, расстроило и даже, возможно, сильнее, чем Джима, ведь ей так хотелось оставить в дураках Самого Шерлока Холмса.
Ирэн поджала алые губы, сложив руки на груди, и вальяжно откинулась в кресле. Ей уже порядком наскучили эти игры в приличия, она предпочитала игры совсем иного характера. Мориарти, восседавший в соседнем кресле, никак не вызывал желания быть с ним любезной, но даром ли Ирэн была хороша в актерстве… Очень хороша.
- Ты ведь знаешь, что ничем, - правая бровь изящно изогнулась, изображая недоумение, а алые губы сложились в улыбку, обнажая ровные белоснежные зубы. Весь ее вид говорил о неловком недоумении, которого она не испытывала вовсе.
Она действительно и пальцем не тронула бедняжку, которой выпала честь сыграть «Ирэн Адлер» по ту сторону смерти. Это уже была вторая такая актриса, но и в первый раз Доминатрикс и пальцем не тронула несчастную, предпочитая не марать руки и не портить идеальный маникюр в цвет помады. Но сейчас, в отличие от первой «смерти», Ирэн и вовсе не была в курсе еще одного тела. Кто-то проявил инициативу, которая теперь не казалась Адлер такой уж плохой, ведь Майкрофт до сих пор живет в блаженном спокойствии, а младший братец почему-то не торопиться расстроить старшего.
- Ты меня сегодня поражаешь, Джим, столько внимания мне одной, - женщина поджала губы и насмешливо покачала головой, - даже лично съездил удостовериться в моей смерти. Вот это да! – глаза Доминатрикс возбужденно заблестели. Ее самолюбию еще никто и никогда так не льстил, и сейчас Ирэн чувствовала себя грозной пантерой, которая не может устоять перед почесыванием пузика.
Он хорошо ее знал, пугающе хорошо. Ирэн была уверена, что он знает каждое ее следующее слово, и поэтому оставила попытку поразить его внезапностью своих рассуждений, выбрав иную тактику.  Адлер снова подалась вперед, упираясь локтями в ногу, и не моргая, смотря на Джеймса.
- Господи, Джим, - голос Адлер вдруг задрожал, будто она вот-вот пустит слезу разочарования и жалости, - ты меня сегодня расстраиваешь, - женщина жалобно поджала губы, скользя внимательным взглядом по Мориарти, - две недели на поиски, опознание, вопросы… Нет, ты действительно не знаешь этого?
И пусть в голосе Ирэн звучало практически неподдельное удивление, смешанное с разочарованием в своем «друге» и «покровителе», этот вопрос все же был риторическим. Он действительно был не в курсе. Догадывался, додумывался, предполагал, но не знал наверняка.  О, как это чудесно! Ирэн откинулась на спину кресла, сцепив пальцы в замок. Ей хотелось играть неведеньем Джима, однако она быстро передумала. Лучше будет поиграть с Шерлоком, куда увлекательней…
- Скажем так – мне помогли, - Адлер сделала небольшой глоток уже остывшего чая из чашки, - наш общий друг выручил. Ты ведь понимаешь, о ком я? – ну мало ли, вдруг старина Мориарти совсем сдает.
Но они оба, вне всяких сомнений, знали, о ком идет речь, дополнительные пояснения от Ирэн едва ли требовались. У них с Джимом было не так много общих друзей, слава Всевышнему.
- А как дела в Баскервиле? – да, она тоже кое о чем знала. Не один Джим наблюдал за своими друзьями.

На лице Ирен не дрогнул ни один мускул - это была единственная роскошь, которую она сейчас могла себе позволить. Джим угрожал так, как это умеет только он - вальяжно, словно кот, делающий вид, что вздремнул на солнце, но на самом деле просто поджидающий удобного случая, чтобы вонзить когти в ничего не подозревающего голубя. Но даже если птица бы насторожилась, все равно это бы ее не спасло.
Вопрос о недоигранной партии был риторическим: он не требовал ответа - лишь определял, кто "сверху". Доминантка была к этому готова - она уже слишком много проиграла, чтобы диктовать свои условия, но еще не настолько сдалась, чтобы не попытаться сделать хорошую мину при плохой игре. Она видела, что ею просто играют, как тем самым голубем. Если бы Джиму ничего от нее не было нужно, он бы уже уничтожил ее, даже не пытаясь встретиться. Но она здесь, а это значит, что зачем-то ее жизнь была ему нужна. Нет, Ирен не питала иллюзий по поводу того, зачем именно, но ей очень хотелось продать ее подороже. У Джима были все козыри на руках, а ее могла спасти разве что смесь блефа и предельной осторожности.
Однако, его удивление от ее ответа было столь искренним, что Ирен не удержалась и довольно улыбнулась, позабыв на мгновение об осторожности и далеко не пустых угрозах. Это была одна из прописных истин азбуки актерского мастерства. Все самые искренние эмоции выглядят очень скупо. Зачастую их вообще не видно. Чтобы зритель там, в зале, понял, что ты рада или опечалена, нужно непременно применять выразительные средства. Но если заиграться, если вжиться в роль больше положенного - можно о них забыть, а искреннюю печать или радость никто и не заметит. Джим еще никогда не был при ней так скуп на эти самые выразительные средства.
Но и второй вопрос был тоже риторическим - под стать первому. Она проиграла "великому детективу в забавной шляпе", и он это знал. Злодей-консультант честно выполнил свою часть договора - и получил за это то, что хотел. А она же увлеклась и проиграла. Вряд ли Джим мог заподозрить, что его гениальный план сломает такая мелочь. И вряд ли его это волновало. Но, как человек, у которого на руках была вся информация, он знал, насколько опасна был ее потеря. Он вряд ли хотел услышать ответ на свой вопрос. Он хотел расставить последние точки над "i" в вопросе доминирования.
Что ж, сейчас вел Джим. И он что-то задумал. Что-то такое, что не давало ему покоя, что разжигало азарт особенной игры. Его глаза всегда горели так, когда он говорил о... в общем, разрабатывал план действий. И вопрос Ирен пришелся не совсем ко двору - как будто отвлек от важной мысли. Ничего. У него еще будет время подумать над этим недоразумением.
- Нет, Джим, спасибо, мне пока что негде ее держать, - Ирен не отводила глаз от своего визави. - А вот наша известная парочка, похоже, всерьез увлеклась животноводством, раз помчалась туда первым же поездом. Шерлок никогда не берется за дело, если ему неинтересно. И мне сложно будет поверить, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Или не планируешь иметь.

Ирен скользнула взглядом по изящному ободку фарфоровой чашки и снова подняла взгляд на Мориарти. Значит, она ошиблась, и дело в Баскервилле не представляло особенного интереса для Джима. Неужто? Ему совершенно все равно, и он уже убедился, что в грязном омуте большая рыбешка не найдется? Или пытается сделать так, чтобы она перестала интересоваться этим местом? Ирен до боли не хватало информации, но необходимость скрываться сводила на нет все возможные контакты с бывшими информаторами. Однако, раз уж она сидит здесь и разговаривает с Джимом Мориарти, то можно попробовать расспросить хотя бы Эстер. Увы, она скажет только то, что позволит ей босс.
Но вот следующие слова самоуверенного злодея-консультанта вызвали у женщины совершенно искреннюю улыбку. Сейчас доминировал он, но, по сути, они были почти в равных условиях. Джим держал лицо, насмехался, а сам был очарован Шерлоком ничуть не меньше. Неприступная крепость - младший Холмс - сводил с ума, не задумываясь об этом. Но у Ирен была своя тайна. Произошедшее в Пакистане ставило ее на ступень выше - Джим мог в лепешку разбиться, но этих высот ему не достигнуть никогда. О, ей бы наверняка понравилась его реакция, но нет. Не сейчас. Не стоило будить зверя, не имея возможности убить его на месте. Ласковое поглаживание холеной шерстки хищника порой давало куда лучшие результаты.
К тому же, этот хищник был мужчиной, а это давало Ирен несомненное преимущество. Джим попробовал уколоть ее? Что ж - неплохая попытка. Если, конечно, не считать, что шпилька оказалась обоюдоострой. Да, она мало смыслила в шифровании, но и Джим тоже. Иначе понадобилась бы та игра с Шерлоком? Вот и сейчас: не всегда доскональное знание сути является необходимым условием - иногда достаточно понимания, как полученную информацию можно использовать. И именно об этом, кажется, великий злодей и планировал ей рассказать. И Ирен, конечно же, не пылала желанием помешать ему это сделать.
Женщина откинулась на спинку кресла, не убирая рук с полотна классической юбки. Сменив позу из крайне заинтересованной на заинтересованно-мечтательную, она слегка улыбнулась уголком губ и медленно, словно рисуя что-то в своем воображении, произнесла:
- Тайны? Люблю. Джим, ты знаком с моими самыми большими слабостями и знаешь, как доставить удовольствие. Секретные бумаги, фотографии, загадки - и Шерлок, расшифровывающий все это, на десерт? О, я уже в предвкушении.
Как будто замечтавшись окончательно, Ирен легонько коснулась кончиками пальцев изгиба шеи. Расшифрует знак? Нет?
- И где ты их раздобыл? Второй раз он на ту же приманку не попадется, а мне ведь нужно, чтобы он сам захотел это сделать. Может ли в этих бумагах быть угроза для него? Или... - женщина красноречиво выдержала паузу, - для бюджета Британии?

Ирен приходилось сдерживать себя, чтобы улыбка не потеряла необходимый оттенок мечтательности и не превратилась в торжествующую. О, Джим понял ее. Понял даже лучше, чем она рассчитывала. И его искреннее признание было не только подтверждением, но и особенной сластью этого разговора. В таких вещах "слишком" не бывает...
И вот, наконец, Джим подошел к главной цели своего визита. Он планировал увезти ее из дому. Что ж, сейчас не было смысла противиться неизбежному. Менее официальное? Пусть. Она найдет то, что ему понравится.
Ирен встала, не дожидаясь, когда старый "друг" исполнит свой долг джентльмена, и направилась к выходу.
- Чай еще остался. Не скучай без меня.
И, на мгновение задержавшись у самой двери, добавила:
- Мы знакомы с мисс Николз. Она помогала мне подготовиться к первой встрече с Шерлоком.
И, не напоминая подробностей - бессмысленно - доминантка вышла из комнаты.
За окном все так же лил дождь. Ирен с неодобрение покосилась в сторону окна. Она никогда не любила лондонскую погоду, к ней нельзя было привыкнуть - только смириться. Высокая влажность - иногда казалось, что воздух можно тронуть рукой, и он опадет в ладонь, оставляя капли воды. Неприятное ощущение сырости придавало даже теплому воздуху какую-то промозглость, и от этого приходилось спасаться плащами. Как сейчас.
Ирен достала из гардероба одну из его жемчужин - маленькое черное платье. Менее официальным его делали два разреза по линии реглана, отчего создавалось впечатление, что единственное неосторожное движение - и мягкая ткань закрытого верха осыпется внутрь, являя невольным свидетелям куда более глубокое декольте, чем это было определено правилами приличия. Доминантка знала, что это впечатление обманчиво, и платье никогда не потеряет свою форму, но это придавало ему особую пикантность.
Сменив туфли на строгие черные лабутены, в которых был особый шик, Ирен подошла к зеркальному столику. Поправила прическу, обновила помаду на губах и вернулась к Джиму - не стоило заставлять гостя долго ждать.
- Нам пора? - осведомилась доминантка, проходя в центр комнаты.
Не было смысла стоять в дверях - лучше оставить возможность Джиму показать себя джентльменом. В конце концов, когда еще предоставится такая возможность?

В Лондоне двести тысяч отелей (именно такую цифру выдала всемирная паутина на ее запрос), в каждом  минимум десять номеров, а Эстер Николс угораздило попасть именно в тот номер, по соседству с которым какая-то парочка устроила марафон и далеко не спортивный.
Эстер натянула подушку на голову, говоря себе – в энный раз за последние полтора часа – что финал когда-нибудь да наступит. Еще не было поздно, и она ничего не имела против того, что кто-то нашел время устроить личную жизнь, но этот конкретный случай перешел в разряд возмутительных примерно четырнадцать «О, боже-боже-божечки!» тому назад. Что еще важнее, Николс долго выбирала отель, перечитала все комментарии и все равно облажалась.
-   Мое терпение железное, но оно невечное!- Выругалась Эсер, прижимая подушку сильнее к ушам.
Когда пару дней назад ремонтники заявили, что по свежеотлакированному паркету нельзя будет ходить в течение суток, Эстер решила побаловать себя столь необходимым отдыхом. Плюс как раз вчера закончила двухнедельное дело подброшенное Мориарти. Процесс оказался достаточно  психически изматывающим, даже изучение блога Шерлока не настолько ее утомляло. Поэтому, узнав, что придется оставить дом, пока сохнут полы, усталая труженица ухватилась за возможность превратить вынужденную отлучку в отпуск на выходные.
Вероятно, при подобной оказии кто-нибудь другой отправился бы в местечко более отдаленное и экзотическое, нежели гостиница в трех милях от дома. Но Эстер требовался всего лишь фантастически восстанавливающий силы массаж, ночь безмятежного освежающего сна, а по пробуждении поздним утром – шведский не то завтрак, не то ланч. И для всего задуманного этот отель был идеальнейшим местом.
По крайней мере, так ей представлялось.
Подушка на голове ничуть не помогала заглушить женские взвизги. Прикрыв глаза, Эстер попыталась заснуть, но Морфей никак не хотел приходить.
Ее разбудили именно стоны, начавшиеся где-то два часа назад. Поначалу она спросонку подумала, что кому-то по соседству стало плохо. Но за постаныванием тут же последовали охи и вздохи еще одного человека, стуки об стену, вскрики, и примерно на этом этапе Эстер наконец-то сообразила, что на самом деле происходит.
В соседнем номере темп ударов кровати о стенку убыстрился, а скрип матраса перешел на новую, лихорадочную частоту.
Несмотря на раздражение, Эстер не могла не отдать должное поразительной стойкости парня. «А вдруг все дело в виагре?» – подумалось ей. Где-то она слышала, что одна крохотная таблеточка способна держать мужчину на взводе более четырех часов.
Сдернув подушку с головы, страдалица сквозь темень вгляделась в часы на прикроватной тумбочке – она не спит уже три часа. Если придется терпеть это безобразие в течение следующего часа, Николс точно кого-то прикончит – первым делом, служащего за стойкой регистрации, поселившего ее сюда.
Если честно, сию минуту Эстер вообще жалела, что повелась на идею с отпуском на выходные, вместо того чтобы просто переночевать на кухне. По крайней мере сейчас можно было бы спокойно спать, а не выслушивать какофоническую симфонию стонов и писков – вот-вот, девица уже натурально пищала, – ставшую саундтреком нынешней ночи.
Эстер села на кровать и посмотрела на часы. Ей не хотелось попадать в категорию постояльцев, которые в пятизвездочной гостинице выдвигают претензии по каждому пустяку. Однако шум в соседнем номере слишком уж затянулся, и в какой-то момент Эстер пришла к убеждению, что за без малого четыреста фунтов в сутки определенно имеет право на сон. Как она догадывалась, администрацию отеля до сих пор не завалили жалобами по единственной причине: номер  был угловым и соседей с другой стороны не имел.
Этер уже почти сняла трубку, чтобы позвонить администратору, как вдруг мужчина за стенкой издал победный клич, возвещающий ее избавление.
Громкий стон, а затем…
Долгожданная тишина. Наконец-то.
Эстер повалилась обратно на постель. «Благодарю, благодарю вас, боги гостиницы, за эту малую милость. Никогда больше не назову цену здешнего массажа завышенной. Хотя ежу понятно, что втереть масло в спину никак не стоит ста девяноста пяти фунтов. Только без обид».
Мученица заползла под простыни, натянула до подбородка кремовое пуховое одеяло и, утонув головой в подушках, полежала так пару минут, прежде чем погрузиться в благословенную дрему.
Тут из соседнего номера опять донесся шум – стук закрываемой двери.
Эстер напряглась
А потом…
Ничего.
Вокруг все оставалось благодатно тихим и спокойным, и последняя мысль Эстер перед тем, как уснуть, была о значимости услышанного звука.
У нее промелькнуло подозрение, что кого-то только что посетила пятизвездочная девочка по вызову.
   * * * * *
I'm just like you: Im made by him, despised by they.
Эстер как ужаленная подскочила на постели, выдернутая из глубокого сна мобильным. Через секунду Николс выпрыгнула из кровати и побежала к сумке, брошенной у двери, чтобы как можно скорее ответить на звонок.
Взгляд на часы – ей предоставили целых тридцать минут передышки.
Не теряя больше ни секунды Эстер включила торшер, немного поморгала, привыкая к яркому свету, сунула руку в сумку, нащупала телефон и нажала "ответить":
- Эстер Николс слушает, - спокойным тоном произнесла женщина, поднося телефон к уху.
Босс как всегда сразу перешел к делу, не разменивался на принятые в обществе: как дела и т.п. Поначалу Эстер это раздражало, она даже пыталась намекнуть Джеймсу, но со временем привыкла и теперь проходит холод по телу, когда босс начинает интересоваться ее делами и самочувствием.
- Я буду. - Устало произнесла Эстер, записывая в записную книжку адрес.
Несколько минут она просидела в полной тишине, обдумывая слова Джеймса и  рассчитывая, сколько  времени, она затратит на дорогу. Посмотрела на часы - можно не спешить.
Женщина не торопясь подошла к шкафу, открыла и сразу пожалела о том, что не закинула в чемодан голубое платье, купленное на днях. «И чем я только думала? Ну что же сегодня всем своим видом буду кричать, что с этим джентльменом меня ничего кроме работы не связывает». Николс еще немного покрутилась перед зеркалом, поправила макияж и прическу, снова взглянула на часы - теперь она опаздывает.
Эстер торопливо забросила телефон и записную книжку в сумочку, выбежала из номера и быстрым шагом направилась в сторону лифта.

* * *
Такси остановилось через дорогу от места, в котором должна состояться встреча. Эстер расплатилась с водителем, пожелала удачного завершения дня и, минуя лужи, направилась к зданию ничем не выделяющего с общей архитектурной композиции города.
В Лондоне  настоящий ливень, но это совсем не влияло на настроение Эстер. Она любит дождь, ведь тогда улицы пустеют, количество автомобилей кардинально уменьшается и можно сколько угодно наслаждаться красотой города и не отвлекаться на разного рода индивидуумов. Решено, если встреча пройдет быстро и ей не придется наспех собирать чемоданы и лететь черт знает куда, то сегодня она немного подышит свежим воздухом и подумает.
Николс любит копаться в себе, это у нее уже хобби. Сначала анализировала себя, свои поступки, мысли, потом переключилась на знакомых. Кто-то скажет, что это паранойя и пусть, но Николс нравится разбирать фразы на мелкие детали, отыскивать тайный смысл у словах, наблюдать за мимикой, жестами и изменением тембру голоса собеседника. Особенно ей нравится подвергать тотальному анализу Мориарти, видимо, он не догадывается, что Эстер именно на нем оттачивает свои знания.
Она никогда не забудет их первую встречу, тогда он подкупил ее именно своим умением поддержать разговор и чрезмерной самоуверенностью. Он перевернул ее мир с ног на голову, он смотрел на белое и говорил, что это черное и Эстер не хотела с ним спорить. Джеймс Мориарти подкупил ее не деньгами, безграничной властью и даже не взглядом от которого возбуждаются не только женщины, а своей гениальностью. Эстер нравится выслушивать гениально-безумные идеи и хотя бы минимально участвовать в их реализации.
- Добро пожаловать. - Администратор приветливо улыбнулся, открывая перед дамой дверь, Эстер в ответ лишь кивнула.
Она не спеша прошла за свой столик, выслушала официанта, но заказ делать не стала, все же на работе, посмотрела на часы - у Джеймса в запасе еще пятнадцать минут.

Отредактировано Esther Nichols (2013-11-12 14:58:01)

Что ж, с востока, так с востока. Ирен взяла в руки телефон и улыбнулась, глядя в глаза Джима.
Не то, чтобы она уж очень обольщалась на свой счет и не понимала, что тот использует ее и выбросит сразу же, как дело будет сделано. Но он снова подпускает ее слишком близко к себе, и в этот раз ей придется не сплоховать. Иначе смерть.
Почему именно Ирен - было понятно без слов. Она знала "противника", что ему нравится и, как ни странно, могла этим пользоваться. Вторым таким был сам Джим. Женщина все еще помнила, что ее чуть не погубило его имя. Детектив готов был признать ее победу, но имя соперника пробудило в нем те самые эмоции, которые он с таким упорством отрицал. Не холодный рассудок тогда управлял младшим Холмсом - он стал лишь инструментом. В руках слишком искуссного мастера.
Однако, несмотря на все, Джим, почему-то, не хотел сделать это сам. Или она ошиблась - и тогда придется подкорректировать тактику, или время еще не настало, и этот паук выжидает, дергая за другие ниточки.
Но так или иначе ей нужны были подробности. И, видимо, Эстер здесь именно за этим. Отношения у них как-то сразу не заладились, но делу это не вредило. Информатор Джима была слишком предана своему занятию, чтобы позволить себе все испортить пустыми бесполезными интригами. Ирен предпочитала действовать вообще другими методами. Так что да - неприязнь делу не вредила совершенно.
- Ты всегда так внимателен, - со стороны это даже выглядело как благодарность. - Но инструмент полезен только когда цель определена.
Джим обозначил сверхзадачу, но вряд ли он рассчитывал, что она умеет читать мысли. Тем более, что тут была Эстер. Вряд ли это было свидание, так что информатор тут была явно по делу. У Джима был план, и, судя по его горящим глазам, это был очередной гениальный план, который ему не терпелось воплотить в жизнь. И как бы ему ни хотелось потерзать ее отсутствием информации, все равно придется все выложить в мельчайших подробностях. Иначе в какой-то момент что-то в отлаженной системе может пойти не так, а это никогда не входило в планы злодея-консультанта.
- Покажи мне...
Ирен подалась чуть вперед, и мужчина за соседним столиком затаил дыхание в надежде, что верх платья все же опадет по линиям выреза. Пусть помечтает - больше ему все равно ничего не остается.
- ...что у тебя есть.