Sherlock. Come and play |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Sherlock. Come and play » The end! » We can make the world stop
Время и место:
July, 2006. London.Участники:
James Moriarty, Sebastian MoranКраткое описание:
Лондон полковника в отставке не принял. Либо это Себ не принял изменившийся со временем город.© Но однажды, ранним вечером, судьба благоволит к нему - или посылает еще одно испытание, не суть важно - важен факт того, что потенциальный работодатель находит Морана сам.
Отредактировано James Moriarty (2013-05-10 09:26:59)
Как Моран и думал, Лондон его не ждал. Город менялся, рос, свидетельствовал чужим взлетам и падениям, а он - уже полковник - так и остался где-то там, под палящим солнцем Афганистана, законсервированный в янтарных воспоминаниях о бессмысленной кровавой резне.
Воспоминания не оставляют даже сейчас - в тишине съемной квартиры, где о войне не напоминает ничего, кроме собственного отражения в зеркале (поэтому Моран постарался избавиться от всех зеркальных поверхностей, сведя их число до минимума).
Вспомнив о том, что сегодня понедельник, Себастьян шумно вздыхает и находит взглядом часы. Ложиться снова бессмысленно, зеленые цифры знаменуют новый день - такой же бессмысленный, как и все остальные.
Зарядка, пробежка по парку, ноющая боль в плече и тоска по оружию - привычное утро, похожее на сотню таких же, уже прошедших, или еще предстоящих. Хочется позвонить Саманте, но первая встреча с сестрой вышла не самой теплой, и Моран не хотел повторения.
Полковник и сам не ждал от себя этой скованности: увидев девушку спустя так много времени, он почувствовал себя загнанным в клетку. От мужчины ждали бахвальства, тщеславных ремарок по поводу войны, но он едва нашел нужные слова для приветствия. Ему казалось, что ждали вообще не его, а кого-то другого. Кого-то с университетских фотографий из старого альбома.
Завтрак, чашка кофе, газета, открытая на пятой странице - Моран ищет работу. Отвратительная экзекуция - предлагать себя как товар, но Себастьян чувствует острую необходимость заниматься хоть чем-нибудь. Заперевшись в четырех стенах, он просто загнется. А он не может себе это позволить, слишком глупым кажется такой банальный исход.
- Да. Полковник в отставке. - Хмуро отзывается он на вопрос секретарши. - Нет. Вернулся в Англию два дня назад. Нет. Такого опыта нет. Нет.
Дежурные вопросы раздражают все больше. Учтивость девушки на том конце провода кажется все фальшивей. Добивает какое-то незначительное уточнение.
- Мисс, я военный, я убивал людей!! - срывается наконец Себастьян и бросает трубку. Секундная вспышка ярости проходит практически мгновенно.
Так нельзя.
Судьба подарила его драгоценную возможность выжить. Вернуться. Начать все с начала. И она же отнимает уверенность в том, что он вообще жив. А ведь он жив, да?..
Солнце плавилось, плыло за горизонт, растекаясь по Лондону тягучим вязким варевом. Опаливало, разъедало лучами дорогую мастику автомобиля, полировало мягкий губчатый асфальт. Джим то и дело, открывал и закрывал окно (слишком холодно, или "воздуха все равно не хватает, черт побери!"), каждые пять минут требовал включить кондиционер и каждые пять минут - немедленно выключить; злился на погоду - на яркое солнце, на противный ветер; на мошкару, облепившую каждого, кто находился в тени, на переизбыток людей на каждый квадратный километр пути; на пробки и на слишком быструю езду, из-за которой начинал шалить хилый вестибулярный аппарат.
День не задался, прямо скажем.
Синтия - американка, к гадалке не ходи - говорливая служащая из Сити, знала все и про всех, даже то, о чем не стоило говорить, скучно вспоминать и о чем даже неинтересно сплетничать.
Джим не устоял.
Пять минут, и он с головой окунулся в переплетение местных интриг, умело перевел тему на спорных клиентов, не желающих оформлять государственное пособие, разузнал о преступной халатности служащих в Ираке, отсутствии дисциплины, о перерасходах военных материалов и прочей чепухе, в которой дура Синтия ни черта не понимала, но, тем не менее, упорно пытались блеснуть своей сомнительной осведомленностью. Оставив напоследок белозубую улыбку и клятвенное обещание перезвонить, Мориарти переместился в жаркую глубь салона, привычно теребя кажущуюся такой тяжелой рубашку и беспрестанно меняя положение беспокойных рук.
Солнце отяжелело и свалилось вниз, скрываясь за крышами зданий; небо застлала орда жемчужных туч, рассеиваясь в плотную непрерывную паутину - верный признак дождя, щедро сдобренного смогом, кислотами и прочими выбросами в атмосферу, что много лет губило национальную романтику на корню.
***
Стереосистема заглушает звук, Джим делает знак рукой - громкость убавляется; недовольно вздергивает бровь - колонки затыкаются вообще, давая возможность переговорить спокойно. Все же эти люди-невидимки крайне удобны.
- Себастиан Моран? - раздается в трубке мягкий вкрадчивый голос с легким ирландским акцентом. - Мы рассмотрели ваше резюме. - Которого и в помине не было, насколько известно Джиму, но на то и был расчет. Удивится, заподозрит, в перспективе - заинтересуется. - Вы правда убивали людей, полковник?
Все же Джим принимал близко к сердцу подобную средневековую жесткость, и обласкал бы даже скорпиона, соизволь тот приползти и продемонстрировать нужные Мориарти качества.
Отредактировано James Moriarty (2013-05-10 13:13:51)
Моран чертыхнулся и потянулся за сигаретами - пачка Мальборо, купленная только вчера, уже заканчивалась, Себастьян и не заметил, что пепельница полна окурков. Кажется, вчера вечером он поздно лег. Или это было уже рано?
На газетном листке прибавился лишний крест: еще одно место, куда больше звонить не стоит. Если он будет срываться так каждый раз, впору составлять список с заголовком "Туда не суйся, там ты уже напартачил".
Идиот.
Вздох, косой взгляд на наручные часы. Нет еще и полудня, а Себастьян уже ненавидит весь мир и себя в том числе. Время практически не движется: течет, будто застывший кисель, опутывая полковника липкими щупальцами бездействия, заставляя полковника чувствовать себя не в своей тарелке.
Когда-то еще в университетские годы Моран слушал лекции о зоне комфорта: якобы чем больше человек занимается любимыми делами в угоду себе любимому, тем сложнее его из этой самой зоны вытеснить. И за пределами привычного распорядка, человек испытывает нечто сродни ломки. Судя по всему, зоной комфорта для Себастьяна служило военное положение. Любимым делом смертоубийство вряд ли можно назвать, но за те годы, что мужчина провел в подвешенном состоянии "сейчас жив, а через час - посмотрим" стало для него образом жизни. Неизвестность исполосовала шрамами душу, если она у него вообще была, а афганское пекло будто бы навсегда отпечаталось на коже, образуя отдельный слой эпителия - такой же привычный, как и свой собственный.
Сможет ли вообще когда-нибудь сбросить это опостылевшую шкуру солдата? Да и опостылела ли она ему?
Ответ пугал своей однозначностью, и Моран гнал эти мысли куда подальше. С инстинктами бойца пора было завязывать. Сейчас даже звук одинокой пролетающей мимо пули стал бы для него музыкой, но вновь обретенный мир состоял теперь из регулярных завтраков, обедов и ужинов, встреч с сестрой и ежедневной работы, которую еще предстояло найти.
Цикличность мыслей настораживала: логическая цепочка все время обрывалось на одном и том же - работе, которой у Себастьяна не было, и, как виделось полковнику, не будет.
Цикл прервал внезапный телефонный звонок и мужской голос с едва приметным акцентом, вызывавший у Морана странное ощущение нереальности происходящего.
- Резюме? - Недоверчиво переспросил он, прекрасно помня, что еще не свихнулся до такой степени, что принялся отсылать свое портфолио, даже не помня об этом. - Кто вы?
От нового вопроса по спине пробежал неприятных холодок. Ключевая фраза сработала как красная тряпка на быка - Себастьян мгновенно напрягся, сгруппировался, все мысли устремились на решение внезапно возникшей проблемы.
- Допустим, - Моран делает едва различимую паузу, охватывая цепким взглядом все пространство аскетично обставленной комнаты, пытаясь предположить, откуда можно было бы вести наблюдение. Внезапно начатая без его разрешения игра вдруг продолжает ход, и Себастьян с головой ныряет в неизвестное "нечто", надеясь инстинктивно поймать нужное течение и не утонуть. - Но какое до этого вам дело?
- Вольно, полковник, - смешок на высокой ноте, очевидно наслаждаясь эффектом. Умирать станет, так даже из этого устроит целое представление. Хруст разворачиваемой фольги, терзающий динамик, Джим осторожно вызволил мороженое из плена яркой упаковки. Едва слышно гудел кондиционер, выплескивая в салон потоки холодного воздуха. - Сегодня мы без церемоний.
Связываться с военными? Увольте. Опасны для окружающих, да и для себя главным образом, всю жизнь обреченные видеть действительность полем боя. Так подумал бы любой на его месте. Лучше убить одну человеческую особь, вырвавшуюся на свободу, и защитить весь вид. Лучше - если движут несколько иные мотивы, нежели двигают Джеймсом. А если знать, что им движет.. откровенно говоря, Мориарти не помог бы даже хваленый иммунитет, полученный от властей, - умер бы во сне, никто и не заметил, - но он больше, чем обычный человек, во что свято верит, и уверенность эта подобна болезни - заражает всех, кто попадает в поле его зрения. Остается лишь закрепить эффект.
Сладостные видения угасали, оставляя место неприглядной правде - огромной военной базе, жесткой дисциплине, защите интересов совершенно постороннего государства и пятилетнему контракту. Из всей кучи совершенно ненужной, в целом бесполезной информации, Джим вычленил лишь самое главное: Моран С., первая группа, резус-фактор отрицательный и девять цифр, выбитых на собачьем жетончике. Альпийский стрелок (если верить слухам - муху собьет на расстоянии в километр), служащий первого батальона, собранного из лучших полков британской армии; по возвращению в Лондон, видимо, считает, что работа, быт, или же вдруг, что совсем забавно - женитьба или девушка станут для него неплохим протезом нормальной жизни - о, как глубоко Себастиан в таком случае заблуждался, и Джим был твердо намерен указать полковнику на эту ошибку. Мориарти не смущали собственные абстрактные офицерские нашивки - на взгляд Морана, разумеется.
Разубедим.
- Ты нравишься мне, Себастиан Моран. Хочу, чтобы ты со мной работал.
Не "на меня", именно "со мной". Не тот человек, который мгновенно бросит все и ринется плясать под чужую дудку, что радовало и вызывало легкий, с намеком на детскость, приступ любопытства родом из "смогу ли?". Смогу, отвечал себе Мориарти, с наслаждением перекатывая на языке непреложную, твердую, как застывший комок влажного рафинада, истину, оправдывающую себя из года в год, вместе с приятным прохладно-липким фруктовым льдом. Ваша невероятная недоверчивость, полковник, достойна всяческого порицания.
- Если тебе интересно мое предложение, - невыносимо хочется сказать "если ты не боишься", но нет резона играть на чужих инстинктах, когда нужна трезвая голова, - машина стоит внизу, - Джим проглотил сладкий льдистый кусок и назвал номер.
Отредактировано James Moriarty (2013-05-12 14:25:30)
Бархатные нотки, ласкающие ухо насмешливыми интонациями, журчащий непредсказуемой горной речкой акцент - шотландец или ирландец? - и наконец вальяжный приказ. Завидная дерзость, граничащая с непостижимым нахальством. Моран не отказался бы взглянуть наглецу в глаза - у собеседника должны были быть основательные причины вести себя подобным образом. В конце концов, незнакомец бесцеремонно вторгся на чужую территорию, мало заботясь о том, ждут ли его вообще.
А кого, впрочем, он, полковник в отставке, вернувшийся на руины прежней жизни, вообще ждал?
К вторжениям Себастьян относился неодназначно: ситуация выходила из под контроля, а все, что Моран не мог контролировать, полковник предпочитал уничтожать. Жестоко, быть может, но вместе с тем весьма эффективно. Себастьян предпочитал эффективные методы. На войне, как говорится, все средства в почете. Этическая сторона вопроса интересовала полковника в последнюю очередь: он не записывался в армию спасения, не занимался благотворительностью и жертвовать собой ради чьих-то интересов не собирался. Уж слишком дорогой теперь казалась собственная шкурка, обесценившаяся стараниями тех, чьи приказы он выполнял всего неделю назад.
Как подсказывало чутье, в этот раз ему не удастся ни то, ни другое: ни подчинить неведомого собеседника контролю, ни уничтожить его - уж слишком настораживал уверенный в своей безнаказанности тон.
- Увы, не могу сказать того же. - Спокойно парировал полковник на это абсолютно детское, капризное "хочу". Так трехлетние ребятишки тычут пальчиком в понравившуюся игрушку за глянцевым стеклом витрины и лепечут, срывая нервы родителям: "Купи! Хочу эту! Хочу!"
Впрочем, незнакомец не закатывал истерик - наоборот, очень предприимчиво и деловито указал на необходимое - "этот". "Ваш заказ принят, сэр" - ни торга, ни возражений, ни намека на вежливость а-ля "а не хотелось ли бы вам...". Бред.
"Этот лот продан! Следующий."
- Послушайте, - начал было полковник, но очередная брошенная будто бы невзначай фраза звучала как откровенный вызов. - Я подумаю над вашим предложением, сэр. - Едва заметный язвительный укол в ответ, и Моран вешает трубку. Еще раз оглядывает комнату, безуспешно пытаясь разгадать, что только что произошло, и произошло ли вообще.
Секунды колебаний - и решение принимается в считанные мгновения: полковник на ходу натягивает снятую со спинки стула ветровку, и, проверив, есть ли в кармане, ключи, негромко захлопывает за собой дверь.
Двор пуст, время утреннего моциона давно закончился, час вечернего - еще не начался. И только автомобиль с указанными номерами послушно ждет в тени раскидистого дерева.
Моран медлит, прокручивая недолгий разговор еще раз. А затем, будто решив что-то, плавно тянет на себя ручку двери и опускается на заднее сидение с нравоучительной ремаркой вместе приветствия:
- В приличном обществе принято для начала здороваться и называть свое имя. - Легкий прищур в сторону брюнета, усмешка, едва касающаяся уголков губ. - Мама учила меня не разговаривать с незнакомцами.
Отредактировано Sebastian Moran (2013-05-14 07:02:36)
Джим ценил интонации. Они придавали нужный глянец даже самым незначащим словам и фразам, покрывали повседневность позолотой, доступной не каждому, но желаемой всеми без исключения; добавляли нотки пикантности, грамм угрозы и пару унций интима. Но иногда интонации бывают к не к месту. Взять, к примеру, резко брошенное "сэр" в адрес потенциального работодателя от не менее потенциального кандидата - так комар зудит ночью - и нет-нет-нет.. вопрос с наймом Себастиана Морана можно было считать решенным, разумеется, оставалось лишь немного притупить иголки, выставляемые полковником, загладить их и отлакировать. В них чувствовалась некоторая искусственность и гибкость. Не в том смысле, что тронь - и сломаешь, но в том что надавишь, согнешь и почувствуешь силу отдачи. Таким людям, как полковник, не хватает широты взглядов. У Мориарти они много лет как выходили за рамки допустимой ширины, что скрывать, но уж очень интересный получится союз - грех не попробовать, не рискнуть. Иметь под рукой профессионального стрелка очень удобно, - поможет решить массу мелких проблем, не посвящая в подробности посторонних, - невзирая на то, что каждый новый человек в окружении может стать предметом обсуждения импровизированной узкорпоративной "светской" хроники, а то и убойного отдела Скотланд-Ярда.
- Джим Мориарти, - узкая ладонь легла в чужую.
Даже здоровался криминальный гений на правах феодала, но пока что с намеком на осторожность. Полковник вышел из дома и сел в чужую машину, но, черт побери, откровенно язвил и в вечной верности присягать не спешил. Не сказать, что Джеймс считал перелом кисти и последующую перестрелку в салоне автомобиля чем-то из ряда вон выходящим..
- А ты - Себастиан Моран. Привет.
Возможно кого-то и удивила бы такая вежливость от Мориарти, вечно блещущего высокомерием и неприязнью по умолчанию - обычно после этого следует немедленная утилизация собеседника в то место, где еще никто их ныне живущих не был, и не особо стремился попасть. Впрочем, почему бы и нет, подумал Джеймс, начисто лишенный сострадания как такового, с интересом вглядываясь в лицо собеседника.
- Рад, что вы ответили на мое приглашение, полковник, - неожиданно скатываясь на учтивый тон. Последний раз облизнув голую палочку, Джеймс, совершенно непозволительным для императора криминального мира образом, выбросил ее в окно. Хотите соблюдения приличий и мерзкого церемониала? Милости просим, только неизвестно, на сколько хватит нас обоих. - У меня есть для вас работа, непосредственно связанная с вашей деятельностью до гражданской жизни. Это выгодное предложение, - убежденно молвил Мориарти, веско сверкнув белозубой улыбкой и сдобрив последнюю фразу мурлычущей интонацией и самым проникновенным взглядом, на который только был способен.
Машина тронулась с места, а Мориарти продолжал говорить; силу б его магнетизма, да в мирное русло, как высказалась однажды довольная клиентка. Джим знал об этом и без нее, но все равно запомнил.
- Разумеется, вам решать, соглашаться ли на предложение, - которое так и не было высказано прямо. Торопиться некуда, ну или почти некуда. Черт разберет этот город с его вечерними пробками. - Положитесь на свои ощущения, и постарайтесь не заморачиваться деталями, касаемо сомнительной нравственности.
Так интересно: играть на вечных человеческих сомнениях, на разрывающем выборе между "нельзя" и "нельзя, но ведь никто не узнает.."; Мориарти расслабленно откинулся на сидении, кидая взгляд в затемненное стекло, рассредоточено глядя на профиль полковника в стеклянном слое фальш-альмагаммы.
А за стеклом проносятся редкие огни, мигают светофоры на перекрестках, сияют неоновые вывески - вечер наступает слишком поздно.
Будьте деловым человеком, Себастиан.
Отредактировано James Moriarty (2013-05-14 14:12:36)
"Джеймс Мориарти".
Моран слышал названное имя впервые. Впервые видел этого мужчину - симпатичного, холеного брюнета, явно знающего, чего и кого он хочет. Время, место, дата - не имеет значения, немедленно, главное вовремя сделать нужный жест.
Называя себя, Джеймс не шел на попятный, вовсе нет, просто чуть отступал от намеченного плана, снисходительно отзываясь на возмущенное возражение намеченной цели. Ведь Себастьян был именно целью - полковник слишком хорошо чуял расстановку сил в этом диалоге, и явное их несоотношение Морана настораживало. Слишком уж долго он чувствовал себя мишенью. Больше не будет. Вопрос решен - и точка.
Сухое рукопожатие, теплая ладонь, скользнувшая в его собственную. Формальность, знак вежливости, господская подачка на язвительность - на, получи и успокойся, доволен?
Игривое "привет" - и снова формальный учтивый тон. Разве вы не этого хотели, господин Моран? Распишитесь вот здесь, пожалуйста.
Полковник бросил задумчивый взгляд на сидящего рядом мужчину. Прочесть мимику, движение глаз, жесты не удалось, тщетная попытка хоть как-то обрисовать мотивы, слишком темная лошадка, слишком актерская подача, слишком...
В этот день все было слишком.
- Не мог отказать себе в удовольствии удовлетворить любопытство. - Спокойно откликнулся полковник, без труда игнорируя кошачьи интонации и ласковое мурлыканье. Дешевый трюк, Моран не любит кошек. Впрочем, как и они его.
- Позвольте спросить, мистер Мориарти, почему именно я? Чем вас так заинтересовала моя скромная персона? - Взгляд мужчины потяжелел, как грозовое облако, набирающее вес грома и молний перед самой бурей. - И не стоит говорить, что послужной список, личное досье и медкарта произвели на вас впечатление. Вы ведь ознакомлены со всем моим... "резюме"? - Легкий нажим на нужное слово, полунамек о полученной неизвестно каким (но вряд ли законным путем) информации - прямой взгляд в глаза. Открытость, граничащая, пожалуй, лишь с безумием. Но, раз терять нечего, то нечего и бояться. Моран давно не испытывал страха. Да и терял он непростительно давно.
- Нравственность? - Вдруг переспросил Моран и впервые за время разговора рассмеялся. Искренне. Беззаботно. Мертво. - Увольте, о чем вы. Я не образчик добродетели, Джеймс. - Вряд ли он когда распробует на вкус это имя. Больше нравится Джим - кошачье, мягкое, абсолютно подходящее этим мяукающим ноткам. - Давно бы потерял погоны, проповедуй я толерантность, этику... нравственность. - Скрыть пренебрежения не удалось. Да и не надо.
- Меня интересуют условия. - Произнес наконец полковник. Деловито, без намека на язвительность или иронию. - Не работаю вслепую. Я не сапер, а снайпер. Вас ведь это интересует?
Отредактировано Sebastian Moran (2013-05-15 18:51:47)
- О да, ознакомился, - еще один смешок на высокой ноте, - и нашел его весьма интересным.
Деятельность Себастиана Морана до гражданской жизни напоминала Мориарти салют - яркий, красочный, осыпающий всех и вся в радиусе километра колкими опаляющими искрами, и одновременно не покидало ощущение, что в это самое время где-то в каких-нибудь темных кустах происходили темные делишки, ради которых все и затевалось. Соответственно, сей фейерверк был не более чем отвлекающим маневром, и разобрать, что же там происходило, из-за оглушительного грохота попросту не представлялось возможным.
- Однако, не могу сказать, что оказался под громадным впечатлением, - и еще, еще один удар, на этот раз по мужской гордости, умело разжигая огонек интереса и древний как мир дух соревнования. - Вы достигли успехов на службе, Себастиан. Но здесь, в Лондоне, вы больше не полковник, и максимум, на что вы можете рассчитывать со своими погонами, медалями и огромным послужным списком - это должность главного вышибалы в охране какого-нибудь тупоголового янки. Вы хотите себе такое будущее? - Мориарти мягко улыбнулся, но в потемневших глазах сквозит арктический холодок. - Мечтаете таскаться с кейсом, прикрывая своей широкой спиной очередного таракана - одного из тех, кого вы давили раньше, не задумываясь?
Незатейливый монолог сиганул в океан чужих мыслей и догадок, Мориарти оставалось лишь наблюдать за кругами, расходящимися на безмятежной и обманчиво спокойной воде, в ожидании, когда из мутной глубины вынырнет разъяренная акула. Сделать из этой рыбки если не элиту, то оппозицию, если не могущественную, то недовольную - минимум, который рассчитал криминальный гений касаемо личности отставного военного. Пока все шло как нельзя лучше. В ином, более легком варианте, Джеймсу было бы попросту скучно.
Смерил Морана взглядом профессионального патологоанатома - один из самых впечатляющих взглядов, что водился в арсенале, ненавязчиво исследуя новоявленную терру инкогнито. Пожалуй, в каждом мужчине сочетается гений, старик и ребенок, и хорошо если этот симбиоз гармоничен, иначе не избежать расщепления личности. Джим не избежал. Полковник неведомым образом удерживал золотую середину. Определенно, преимущество сегодня было не на его мрачной стороне, но стоит отдать Себастиану должное - он не пытался отвоевать несуществующее право главы семейства. Моран - как умел - всем своим видом демонстрировал дружелюбие и радость от нечаянного знакомства, просто очень.. агрессивно демонстрировал. Кто-то другой попросту не рискнул бы попасть под его дружелюбие.
***
Не Лондон, но пригород. Идеально подстриженные лужайки, архитектура здания, не менявшаяся с кельтских времен. Внутренняя обстановка под стать внешней, но лишь просвященный оценит, сколько было вложено в минималистичный интерьер заведения. Место тихое, закрытое, лишь для своих. Джим несколькими резкими, отрывистыми движениями расправил салфетку, лежащую у прибора, остался недоволен результатом, смял мягкую бумагу, убирая ее в сторону, и сцепил беспокойные пальцы в замок.
- Говорят, что виски - это напиток настоящих мужчин, - молвил Джеймс, наблюдая, как сервируется стол. Заказ делать не стал. Мориарти здесь определенно знали и, видимо, были в курсе некоторых щекотливых особенностей несносного характера, поэтому обслуживающий персонал на протяжении всего процесса не произнес ни слова. - Я предпочитаю канадский.
Ужин легкий и непретенциозный. Джим знает, что сегодня иной будет попросту раздражать, Себастиан не похож на любителя излишеств. Скорее, на ценителя аскетизма и минимализма во всем. После Афганистана невольно начинаешь довольствоваться малым - еще один прожитый день, еще одна выкуренная сигарета, еще.. остальное будет казаться роскошью.
Джеймсу это нравилось.
- К вопросу о том, почему именно вы. - Джим дождался, пока официант уйдет, после чего подпер подбородок сплетенным из пальцев замком, с четко дозированным интересом взирая на визави. - Я уже говорил, что мне импонирует ваша личность. К тому же, полковник Моран одинок. Никаких рамок, никаких, - позволил себе улыбку, - проблем с полицией. Не обременен семьей и, что скрывать, связями, ни лишними, ни полезными, ни беспорядочными. К слову, о семье. Посмотрите направо.
Легкий кивок в указанную сторону.
- Его зовут Элвин Куинн. Имя, разумеется, ненастоящее. Сегодня утром вернулся из Америки, прямиком в объятия жены, под радостный плач отпрысков. Конкретно мне ничем не насолил, но я хочу, чтобы воссоединение семьи было коротким. Это аванс. Возьми.
Снова переключаясь на доверительный тон. Скатерть украсил белый, без всяких опознавательных признаков, конверт. Насколько ты был искреннен, уверяя в своей безнравственности, полковник Моран?
Отредактировано James Moriarty (2013-05-18 15:53:25)
- Поверьте, я тоже ждал от этой бессмысленной бойни гораздо больше, - Морана ни на секунду не трогает насмешка собеседника, ведь это он, а не этот холеный брюнет, буквально купался в крови своих однополчан, теряя всякое представление о человечности и теряясь в собственной ожесточенности и безжалостности. - При ближайшем рассмотрении война не производит ожидаемого эффекта, с какой стороны не смотри.
Что и ударила полковника по больному, так это небрежно нарисованная картина предполагаемого будущего. Почему-то Себастьян не усомнился ни на секунду, что именно такой расклад его и ожидает: роль безмолвного безмозглого телохранителя, прикрывающего своей грудью какую-нибудь мелкую криминальную сошку. А медали можно сдать в утиль, авось так принесут больше пользы - не стоит обольщаться: погоны снимут вместе с гордостью, форму пустят на тряпки. Утритесь, полковник, ваши звезды давно погасли, все места на небосклоне давно зарезервированы кем-то другим.
- Хотите сказать, ваше предложение гораздо более заманчиво? - Насмешливый вопрос прозвучал быть может слегка обреченно, но, кажется, оба они понимали, что полковнику и впрямь ничего больше не остается.
***
Мориарти, видимо, был из тех людей, кто не любил откладывать на потом. Именно поэтому спустя четверть часа Моран не без интереса разглядывал минимализм окружающей обстановки. Приватное место для неофициальных встреч. По-крайней мере, Себастьян использовал бы это местечко исключительно для этих целей. Ресторан пришелся полковнику по вкусу: ничего лишнего, минимум вопросов персонала, максимум сервиса.
- Люблю ирландский. - Ответил Моран, продолжая изучать зал. - Был в Ольстере еще подростком. С тех пор и люблю. - Не понятно зачем, пояснил мужчина и наконец остановил взгляд на сидящем напротив Мориарти.
Кто он был? Морана ни на мгновение не оставлял этот вопрос - слишком загадочной и интригующей фигурой казался ему Джеймс. Кукловод или пешка? Нет-нет, последнее можно сразу отбросить, слишком уверенная подача, слишком мало воздуха, слишком мало возможностей сказать нет.
Но он ведь и не собирается говорить именно это?
Скромный обед приготовлен видимо лишь для того, чтобы хоть немного успокоить встревоженные инстинкты. Чувство настороженности не покидало. Моран ждал подвоха - слишком сказочным казалось предложение, однако искусителем разумеется был старый-добрый привычный злодей с удивительно смазливой физиономией.
Одни глаза прожигали в полковнике дыру.
- Одиночку легче убрать, - согласно кивнул Себастьян, поднимая взгляд от тарелки. - Особенно если перестала выполнять команды хозяина.
Немой вопрос, замаскированный под издевку, так действовавший мужчине на нервы наконец-то был произнесен. Но Джим не спешил отвечать - Мориарти виртуозно отвлек внимание полковника на кого-то третьего, и Морану ничего не оставалось, как потянуться за салфеткой, чтобы как можно ненавязчивее и естественнее скосить глаза в сторону указанного столика.
- Вы не теряете времени зря, Джим, - улыбнулся Себастьян, без всякого стеснения заглядывая в предложенный конверт. Все же хотелось знать, во сколько оценивались его услуги. - Так не терпится заполучить новую куклу в подчинение?
Дерзкий ответ для наемника мог стоить ему головы при других обстоятельствах, но у них обоих были другие планы.
- А где же наш договор, скрепленный кровью? - Не в его положении было ерничать, но плевать полковник хотел на условности. - Меня интересуют детали. Где, когда, при каких обстоятельствах? - Удовлетворенный суммой, Себастьян неторопливо продолжил обед. - И да, у меня нет оружия. А голыми руками я давно уже не работаю.
"Но это не значит, что я этого не умею," - незамедлительно пронеслось в голове полковника.
- Можно спросить, какая выгода вам от этого убийства? Или подобные вопросы не входят в список моих обязанностей?
Отредактировано Sebastian Moran (2013-05-20 17:32:47)
- Одиночки куда злее и опаснее, - размеренно продолжил Джим, не без интереса наблюдая за перемещением салфетки по идеальной прямой, аккуратного касания к губам куска плотного хлопка. - Стадо можно загнать в бензиновый круг и поджечь, но одинокий волк будет кусаться, драть шерсть и царапаться до последнего, цепляясь за жизнь.
Видите, полковник, я рискую не меньше вашего.
Джеймс почему-то был уверен, что Себастиан это оценит. Не может не оценить.
- Когда я был в Америке, то набрел на бродячий цирк. Черт знает, откуда в цивилизованном городе, пусть даже на его окраине, взялись эти полоумные, но я остановился посмотреть на шоу, - Мориарти подцепил вилкой листик салата, не без удовлетворения разглядывая светлые прожилки, свидетельствующие об исключительном качестве растения, сдобренного очередными чудесами химического синдиката. - И больше всего меня зацепили тигры. Я даже вспомнил о детской мечте. Она была глупая и наивная, но чего ждать от семилетнего ребенка. Я хотел стать укротителем. - Джим отправил листик в рот, чуть поморщился, подмечая переизбыток масла в этом подобии вегетарианского салата, взял на заметку: довести управляющего заведения до истерики и нервного срыва. - Говорят, что неудовлетворенные детские желания всегда влияют на последующую взрослую жизнь. Мне кажется, в этом есть рациональное зерно.
Ваши звезды погасли, полковник, астроном складывает телескоп, примеряет на себя алое одеяние в духе испанской корриды, остается недоволен результатом. Убирает. Достает раскаленный обруч.
Тигр прыгает через горящее кольцо.
Щелчок хлыстом.
- Взять к примеру вас, полковник Моран, - повинуясь собственным ассоциациям, вручая дань воспаленному воображению. Продолжает: - Иные подумали бы, что вы просто продаетесь, - Джим просиял, аки начищенный металлический диск на солнечном свету. - Но я не все.
"Я - это что-то" повисает в воздухе, но не время для столь откровенных намеков. Он думает, что Мориарти нужна очередная кукла, из которой можно вытянуть остатки сил и воли, после чего с легкой душой отправить в мусорный бак. Он думает, что заключает сделку с дьяволом и неумело иронизирует, в попытках скрыть.. азарт? Что-то знакомое чувствовалось в собеседнике - что-то задевающее за живое, терзающее упругую струну интереса, которая мгновенно запела соловьем, залилась искрящимся смехом. Джим поспешно прикрыл эту струну ладонью, заглушая звонкий смешок.
- Итак, - он хлопнул в ладоши, половина немногочисленной аудитории мгновенно обернулась на громкий хлопок, смерив "парочку" недовольными взглядами нескольких пар глаз. - Детали! Я хочу, чтобы ты убил вон того подонка, которого я выслеживал два месяца.
Совсем рядом раздался звон упавшей вилки. Объект столь бурного интереса продолжал беседу со своей миловидной спутницей, не отвлекаясь на них обоих. Да, я солгал - безмолвный ответ на красноречивый взгляд визави. Вопрос о целесообразности убийства Джим благополучно проигнорировал, внезапно, но лишь на долю секунды заинтересовавшись узором на тарелке, после чего снова воззрился на полковника.
- Как - на твое усмотрение, - если Морана и раздражали перепады от благочестивого тона до фамильярности, то Мориарти не обратил на это ровным счетом никакого внимания. - Идем.
Казнь обслуживающего персонала откладывалась на потом.
- Оружейный? Аптека? Или эзотерический салон, если хочешь наслать порчу или слепить куколку? - смеется, убирая с колен салфетку и складывая ее вчетверо. Ужин остается практически нетронутым, разве что бокал с виски на дне почти ополовинен. - Контракт мы почти заключили, грех не попытать удачу.
Риск - благородное дело. Ставишь на кон все, готовый получить в ответ ничего - и выигрываешь, потому что у тебя уже ничего нет, ведь ты со всем попрощался.
Моран понимал говорящего слишком хорошо, чтобы игнорировать сказанное, и каждое пророненное Мориарти слово падало в благодатную почву, на которой, казалось, не прорастет больше ни одно зерно. Но они прорастали - пожалуй, даже слишком стремительно, прорываясь сквозь твердыню иссушенных временем и опытом знаний, рудиментов эмоций, атавизма чувств и желаний.
- Никогда не любил цирк, - тяжело начинает Моран, не спуская изучающего взгляда с собеседника. Он бы проник ему под кожу и с удовольствием добрался бы до костей, если бы точно знал, что найдет ответ на мучившие его вопросы, но вероятность заполучить нужное было слишком мала, чтобы давать звериным инстинктам ход. - Оплот безволия и полной безнаказанности. Животное на то и животное, чтобы жить там, где оно чувствует себя свободным.
Себастьян вспомнил, как еще мальчишкой безжалостно потрошил голубей на заднем дворе родительской усадьбы, и, поднял смеющийся взгляд на Мориарти.
- Но зрители жаждут зрелищ, не так ли?
Что-то общее у них определенно было. И именно это общее заставляло Морана говорить то, что ему бы и в голову не пришло сказать кому-то другому. То, что он бы никогда не сказал и самому себе. Обсуждать... цирк? Увольте, что за глупость.
- Все покупается и все продается... Джим. - Негромкий голос только прибавил полутонов этому кошачьему имени. - И все имеет свою цену. - Кивнул полковник на конверт и усмехнулся краешком губ. - И свой срок службы. Но так даже интереснее, верно? Делать ставки и ждать, выпадет ли загаданное число.
Себастьян задумчиво снял с зубцов вилки кусок неплохо прожаренного мяса и чуть не подавился, с удивлением уставившись на Джима, громко возвестившего о своем желании избавиться от сидящего за соседним столиком человека.
Псих.
Ярость ударила в голову всего на считанные мгновения. Кто так работает, вертелось в голове полковника, пока он дожевывал свою порцию, но мужчина сдержался, чтобы не сказать какую-нибудь опрометчивую глупость, и отложив приборы, последовал вслед за Мориарти, чувствуя косые взгляды испуганного персонала.
"Интересно, он тут часто бывает?" - внимательный взгляд уперся в спину Джима, но плотно сомкнутые губы не дали свободы ни единому вопросу.
- Сроки? - Только и спросил Моран, уверившись в том, что их никто не слышит. - И будь добр, не вопи об этом на весь ресторан, у меня нет желания убирать еще и свидетелей.
Псих. Полковник чуть заметно фыркает, но мысли его уже далеки от этого места - он просчитывает варианты. А их у него, увы, не так уж и много.
Взрывчатка? Для "домашней" бомбы понадобится время. Холодное оружие? Кажется, местные повара не оценят, если Моран одолжит у них нож-другой, да и слишком кроваво, хотя Мориарти похоже ждет чего-то фееричного.
Весь мир театр, а для этого весь мир сцена, делает правильные выводы Моран и вдруг широко ухмыляется. Ему внезапно приходится по вкусу эта игра на грани, и он властно подталкивает Джима к двери, шепча ему на ухо:
- Надеюсь, ты знаешь, на чем он сюда приехал. Покажи мне автомобиль.
Отредактировано Sebastian Moran (2013-05-28 08:13:20)
Они вылетели из этого ресторана. Точнее сказать, вылетел Джим, подталкиваемый азартом, острым болезненным интересом и совсем немного - самим полковником, который с упорством, достойным лучшего применения, выталкивал новообретенного шефа из теплого помещения на относительно свежий воздух, прочь из этого оплота с претензией на спокойствие.
На языке тотчас завертелись пара скользких намеков на грани пошлости, ведь Себастиан так любит.. когда все на грани, но невесть откуда взявшийся инстинкт самосохранения надежно приглушил рвущиеся с губ слова касаемо выдержки в самом неприличном ее контексте. Джим ткнул пальцем в темный, неприметный в здешних сумерках автомобиль, нисколько не обеспокоенный правилами приличия.
А здесь есть кого стесняться?
- Этот. Простоват, не находишь? Люди совершенно не умеют самовыражаться, - Джим издал странный звук, что в равной степени можно было счесть как за фырканье, так и за огорченный вздох. Бросил короткий взгляд на припаркованный неподалеку темно-синий автомобиль.
Невычурно, но привлекает внимание. Строгое изящество линий, казалось бы Джеймс предпочитает классику во всем. В случае с машиной - это стандартный кузов, но вызывающий цвет. С гардеробом - неприметно серый, но обладающий диковатым кроем, в котором немногие, избранные, (Джим в их числе) могли оценить намек на оригинальность.
- Вижу, вы не любите откладывать на потом, полковник, - проницательно заметил он.
К чему тогда вопрос о сроках - не совсем понятно. Возможно, хочет казаться деловым человеком. Полезная видимость, но сейчас раздражает. Джеймс огляделся, так невовремя вспомнив об упомянутых свидетелях. Невольно восхитился столь щепетильным походом к делу и, хм, к его досадным деталям.
С другой стороны, свидетели - это интересно. Тюрьма для военных преступников категории А - прекрасное место, закаляет тело и дух. После Афганистана покажется курортом, конечно, этот козырь он планировал использовать лишь в том случае, если полковник Моран окажется более несговорчивым, чем кажется.
Но Себастиан удивлял и удивлял приятно.
Взрывчатка, надо же.
Красиво.
Как салют.
Есть в этом какое-то очарование - стоять, оперевшись о капот чужой машины с предусмотрительно отключенной сигнализацией и время от времени вставлять едкие замечания касательно банальных методов, а также огромного риска, если все пойдет Церберу под хвост. Что в итоге выйдет некрасиво, нетрогательно, никаких тебе поцелуев в лоб злейшего врага, потому что целовать уже будет нечего, да и в принципе за изяществом - это не к бывшим военным.
- И что ты хочешь сделать? - Джим сделал заинтересованное лицо. - Бум? - Джим сделал страшные глаза. - Ты знаешь, что он сядет за руль не один? - Джим напустил огорченное выражение, шаркнул ножкой по асфальту, скрещивая руки на груди. - Собственно, сам виноват. Для чего нужно шоферы, если не для подстраховки? - задумчиво тянет.
И в том, чтобы действовать полковнику на нервы во время сосредоточенной работы - тоже что-то было.
Темнота встретила полковника привычной настороженностью растущих в мягком свете фонаря теней, и Моран бесшумно скользнул к указанной Джимом машине.
Сумерки хищнику только на руки - так легче остаться незамеченным и подкрасться к ничего не подозревающей жертве в самый подходящий момент. Мрак обостряет инстинкты, стирая тонкую грань между человеком и нелюдью, и Морану не переставало нравится это ощущение вседозволенности, ночь - прекрасное время суток для преступлений, сумерки - для их подготовки.
А взрыв в черноте позднего вечера действительно эффектная штука.
Моран и сам бы оценил красоту планируемого "бум", если бы Мориарти заткнулся хоть на мгновение и перестал бы молоть чушь.
- Зато не так бросается в глаза, - парировал полковник на пренебрежительное замечание о простоте автомобиля. Самовыражаться можно было более скромным, но проверенным методом. Мозгами, к примеру. Впрочем, Джеймс, казалось, любит эпатировать публику более бросающимися в глаза вещами. - Не всем удается прятаться на видном месте, а мимикрии такая тачка только в помощь, - пожал плечами Себастьян и на пару мгновений ныряя под капот, чтобы разобраться с сигнализацией. Автомобиль не успел сообщить о вандализме ни малейшим звуком - полковник вовремя выдернул штекер из системы и, выпрямившись, бросил на Мориарти неопределенный взгляд.
- Скорее не люблю скучать и разочаровывать. Вы же не хотите пожалеть о том, что сделали неверную ставку, Джим? - Усмехнулся полковник.
Еще больше Моран не любил быть товаром, или - чем большую часть времени приходилось быть на войне - пушечным мясом. Обе альтернативы претили свободолюбивой натуре полковника, он слишком любил себя, чтобы пресмыкаться перед кем бы то ни было.
Но Мориарти бросал ему вызов, и Себастьяну ничего не оставалось, как бросить его в ответ.
- Надеюсь, в детстве стояли когда-нибудь на шухере? - Хмыкнул полковник и изящно выдернул платок из кармана пиджака Джима. - Увы, я сегодня без перчаток. - Пояснил Моран, ни на секунду не сомневаясь, что стоимость этой тряпки вычтут у него же из зарплаты, разумеется, если такая вообще предвидится. - Дайте знать, когда кто-то появится.
- И да, я хочу сделать бум. - С этими словами полковник бесшумно нырнул под автомобиль. Идея показать себя прямо сейчас явно была не слишком удачной. Темно, ни ножа, ни перчаток, ни каких-либо подручных средств. Черт бы побрал это уязвленное самолюбие.
Повезло, что Себастьян отличался остротой зрения, да и устройство автомобиля не было для него китайской грамотой.
Обернув пальцы платком Джима, Моран принялся возиться с тормозными шлангами, краем уха слушая рассуждения Мориарти. "Вот трепло," - на первой же минуте заключил полковник и внезапно наткнулся на что-то подозрительное. Пальцы интуитивно скользнули по переплетенным проводкам, прослеживая проложенный ими путь. Уже спустя пару мгновений у мужчины не возникло сомнений, что это.
Тут же захотелось курить и крепко выругаться.
- Ты уверен, что его только ты пасешь? - Первым делом спросил Моран, поднимаясь и с немым гневом заглядывая Джиму в глаза. - К твоему сведению, - тихо начал полковник. - Кто-то постарался здесь до нас, и уставил у него под капотом презабавнейшую вещицу.
Увы, Себастьян знал, о чем говорил - слишком много таких "вещиц" он перевидал за свою жизнь.
- Стоит только открыть дверь, как тут будет яркий, громкий, сверхмощный... - Моран сошел на шепотом и с усмешкой закончил: - ...бум!
- Лучше убраться от сюда, я мог ошибиться, и бомба активируется детонатором. В таком случае, кого-то из нас явно могут принять за твоего клиента. Так что - прощай Вествуд, - окинув взглядом мужской костюм, добавил Себастьян.
Может, угроза дорогущей тряпке заставит Джима сдвинуться наконец с места?
Отредактировано Sebastian Moran (2013-06-08 17:40:52)
Вопреки ожиданиям полковника, Джим не двинулся с места. Ни шага в сторону, ни нервного возгласа, ни удивленного вздоха. Бесцеремонный жест - наглая приватизация платка, что криминальный гений соблаговолил устроить в кармане пиджака, удостоился гневного взгляда, а последующая констатация очевидного - красноречивого взлета брови.
- Забавное устройство, - произнес Джим. - Стоит открыть дверь и все в радиусе двухсот метров взлетит на воздух. Грубо, старомодно, но действенно, - признал он.
Вся красота грядущего фейерверка меркла перед подготовительными работами. Мориарти любил взрывы, находя в огненных всполохах, алых мушках перед глазами и глухих набатах в ушах нечто очаровательное, но справедливо полагал, что размениваться прекрасным ради такой мелкой сошки контрпродуктивно в степени абсолют.
Полковника, казалось, такие мелочи не особенно волновали. То ли неопытный, то ли демократ по призванию - неважно-неважно-неважно - исправим. Перевоспитаем, с удовольствием заключил Джеймс. Все внутри екнуло от предвкушения.
Моран предпочитал действенность изяществу — это очевидно.
Это привлекало, заставляло все существо зудеть в нетерпении; пресытившись изысками Джим желал, - Джим настаивал — приобрести нечто попроще и без лишних наворотов. Собственно, Себастиан мыслил в верном направлении, хоть и сам не осознавал в полной мере - исправной и конечной точки всего сущего.
Думает здесь Мориарти. Мистеру Морану остается самое легкое — подгонка паззла, но что-то подсказывало, что Себастиан не оценит такой поблажки.
Ох уж эти военные, привыкли вечно быть сверху.
Возись с ними.
Себастиан был из особенной когорты людей. Их Мориарти любил бесить, бесить, снова бесить, а потом ломать, полностью подминая под себя. Мягкие, податливые — коврик для ног и подушка безопасности по совместительству — много, слишком много подобных существ встречалось на тернистой криминальной тропе, с одними Мориарти заключал сотрудничество, других использовал по назначению. Если в пищевой цепочке нет слабого звена, теряется ее смысл, а Моран — едва ли не единственное исключение. Иронией судьбы хищник сместился на нижний уровень. Как долго он будет рвать коготки и изрыгать пламя, прежде чем вернуть себе прежние позиции?
- И что? - Мориарти отлип от автомобиля, мимоходом пнув колесо. Беспокойные руки обрели место в карманах. - Перед тобой стоит задача, - нарочито ласковым тоном ответствовал Джим, - можешь считать, что условия изменились. Ты собрался перерезать тормоза, - чуть сморщился, всем своим видом выражая крайнюю степень неодобрения сего метода, - и ты обязан сделать это. - Вытащил из пресловутого кармана ладонь, теперь сжимающую мобильный, посмотрел на часы. Продолжил: - Задачи следует выполнять, если сам не хочешь стать одной из них - это первое и основное правило моей работы. Поэтому, - неопределенный жест пальцами в воздухе. - Открывай машину, полковник.
Отредактировано James Moriarty (2013-07-23 12:17:39)
Мориарти был не похож на прежних работодателей Себастьяна, но тот пока еще не знал в выгодную ли сторону это отличие. Джим не умолкал, трепался за двоих, словно желал переговорить весь мир, заставить эту вселенную умолкнуть. Собеседник ему был ни к чему.
Вот только сомневаться прежде в адекватности заказчиков Себастьяну не приходилось, обычно люди, пользующиеся его услугами, вызывали лишь одно желание – тщательно вымыть ладони после традиционных рукопожатий, скрепляющих сделку. Старые добрые традиции английских джентльменов.
Джеймс казался иным, «огонька» в нем хватало, даже почти что чересчур, эта идиотская идея, почти что разоблачение, и Себастьян поддался как мальчишка. Теперь некого винить в том, что сам впутался в эту авантюру. Разве что объяснить человеку, который решил, что купил Морана с потрохами, что тот не прав.
Во-первых, Джеймс не первый, кто пытается это сделать, во-вторых, ход его мысли настолько причудлив, что хочется поймать эту нить и вытянуть вдоль идеальной прямой, чтобы понять суть.
- Мистер Мориарти, вы самоубийца? – вкрадчиво поинтересовался Моран, делая шаг по направлению к нему, - зачем усложнять себе жизнь и переделывать чужую работу? Так недолго и засветить свою причастность, а мне бы не хотелось раскрытия статуса-кво.
С каждой фразой снайпера пресловутый огонек разгорался пуще, оборачивался факелом негодования и, наконец, когда радиус пожара достиг критической точки, Мориарти, проявляя невиданные доселе чудеса выдержки, досчитал до трех, прежде чем среагировать.
Среагировать и не отпугнуть.
Иногда он был довольно щепетилен в этических вопросах. Моран попытался дать установку - Мориарти мог бы с поистине мазохистским удовольствием последовать рекомендации, но внутренний подросток с легкостью перекричал глас разума в лице визави. Едва ли встретится тот, у которого Джим с таким удовольствием будет перетягивать одеяло.
- Знаете что, полковник? Я пошутил. - Джим сделал широкий жест, который в равной степени можно толковать как беспечный, так и бесконечно нервный. - Взрывчатка ненастоящая.
Не хватает только ликующего "попался!", но Джим всего лишь на удивление - снова - сдержанно пнул колесо. И еще раз. Кажется, начинает входить в привычку - в одну из привычек наряду с пальцевым неврозом, заставляющим постоянно что-то вертеть в руках, рисовать, писать, чертить на оконных стеклах, подобно безумному Джону Нэшу, линовать бумагу вручную, пока она не превращается в кучку трухи.
- Я же не предлагаю прокатиться, - Джеймс округлил глаза всем своим видом пытаясь внушить стрелку весь ужас подобной перспективы. - Для этого у вас великоваты ноги и маловат бюст.. Впрочем, если ты боишься.
Еще один скачок от зубодробительного официоза до наглой фамильярности. Джим ловко потеснил полковника, с вполне очевидной целью протягивая ладонь к дверце машины, словно рассчитывая, что его остановят. Или нет.
- Умирать, - подмигнул он, - это так весело. Тем более в такую красивую ночь.
Мориарти явно был вещью в себе: то выдавал этот нарочитый в своей вульгарности флирт, то явно с самоубийственными намерениями пытался открыть автомобиль.
Он казался безумным, впрочем, Себастьяну не привыкать общаться с подобным контингентом, в конце концов, большая часть его заказчиков имела те или иные психологические отклонения – плата за слишком напряженный образ жизни.
И пока Джим Мориарти изображал скачущего вокруг паяца, Моран сохранял поистине каменное спокойствие, разве что бронзовым налетом не начал покрываться от ощущения собственной статичности.
Возможно, в голове у Мориарти и был какой-то план, или может, ему действительно хотелось подорвать все вокруг к чертям, но у Себастьяна были другие планы на будущее.
Он перехватил запястье Мориарти и стиснул, оттаскивая от машины, чтобы тот не сотворил какую-нибудь глупость.
- Не уверен, что это хорошая идея, - сказал он, крепче сжимая по-женски тонкое запястье, - к тому же у меня нет поводов сомневаться в собственном зрении. Как и желания умирать прямо сейчас.
Он оглянулся на освещенные окна ресторана и предпочел отойти на безопасное расстояние, откуда их пара не была бы видна как на ладони.
Чужую руку из захвата он так и не выпустил, хотя и чуть ослабил нажим, чтобы не сломать при неосторожном движении кости.
Моран был явно вещью в себе с эмоциональным диапазоном ниже среднего. Что им двигало - инстинкт самосохранения, трезвый рассудок или же он, как и Мориарти, считал, что красота взрыва и взмывающих в ночное небо рук-ног гармоничны только в определенный момент. Тем не менее Джим покорно дал увести себя подальше от злосчастного автомобиля, попутно комментируя каждый шаг военного, силу сжатия своей драгоценной длани в мертвой хватке, мимоходом пройдясь о возможных половых проблемах бравого полковника и наконец, окончательно расфантазировавшись на эту тему, сделал единственно-возможный разумный вывод.
- Ты - идиот, - сообщил, потирая затекшее запястье. - В степени абсолют, - добавил, чуть подумав и нацепив на лицо вежливую улыбку в противовес тону. - И я был бы очень признателен, - дернул уголком губ, стирая улыбку и просвистел: - если бы ты больше никогда меня не трогал.
Предмет для потех в узком кругу и притча во языцах в более отдаленном по совместительству. Легко забывая про чужое личное пространство, плюя на субординацию, Мориарти не выносил, когда его личная зона нарушалась кем-то извне. Диапазон зависел от настроения. От "он задел меня, пока проходил мимо" до "мне не нравится тот тип в соседнем городе".
- Ну и как? - Мориарти нетерпеливо поерзал на месте, брезгливо оправляя смятый манжет. - Как ты его убьешь?
Моран не из тех людей, которых можно вывести из себя голой провокацией. На мужской гордости тоже не сыграть. Он уверенный в себе парень - Джим ценил это. После интеллекта, разумеется, но на изыски вроде партнера, равного по IQ Мориарти даже не рассчитывал. Не на этой планете.
Однако, отказать себе в удовольствии лишний раз проехаться по чужому терпению он тоже не мог.
- Раз автомобильный фетиш не задан у вас в настройках, мистер Моран.
Себастьян умел распознавать те моменты, когда настроение собеседника меняется, едва уловимо, или же резко - неважно. От этого умения зависела его жизнь в определенной степени, потому что только глоток воды принятый (или не принятый) из рук по-доброму улыбающейся старушки отделял его иной раз от другого любителя улыбаться, того, который не расстается с косой и ходит в старомодных балахонах. И присутствие, запах, если хотите, этого второго, он тоже умел чувствовать, хотя никакой мистикой здесь и не пахло, просто осторожность помноженная на логику, не более того. Так вот от Мориарти иной раз несло так, что хотелось опасливо задержать дыхание, надеясь переждать.
Моран не стал задерживать дыхание, наоборот он раздраженно выдохнул и демонстративно-показательно разжал пальцы, высвобождая чужое запястье, отошел на несколько шагов, скрещивая руки на груди и поднимая бровь.
- Как любителю делать что-то чужими руками, вам, - нарочитая вежливость, почти издевка, укоризна в непрофессионализме, если хотите, - мистер Мориарти, как никому другому должно быть близко понятие делегирования полномочий. Этого идиота, - он раздраженно махнул рукой в сторону ресторана, - и так убьют. И поверьте, я достаточно насмотрелся на такие устройства, чтобы понять где игрушка, которая выключается щелчком переключателя, а где, пусть и грубо сработанная, но игрушка, которая тикает до тех пор пока не вскроет автомобиль как консервную банку. Скажите мне, зачем на самом деле я Вам нужен, Джеймс, ну не затем же, чтобы устраивать гонки киллеров. Весело, я не спорю, и шумиха будет знатная. Но я не убиваю людей на скорость, я просто их качественно убиваю. Я, своего рода, - иронично усмехнулся он, - микроскоп, а эта ситуация гвоздь. И вся проблема, Джеймс, состоит в том, что я еще только думаю над тем стать ли мне вашим микроскопом.
По сути Моран лгал, и оба они это наверняка понимали. Спорить здесь, в нескольких метрах от кучи будущего металлолома, с неуравновешенным любителем мороженного, эпатажа и убийц, ему нравилось гораздо больше чем обзванивать бесконечных Мэри, Сьюзен, Синтий и прочих телефонных барышень в поисках работы, которая по сути ему и не нужна.
Отредактировано Sebastian Moran (2014-02-22 12:54:11)
Хлопок. Еще один и еще несколько, сбивающихся не в такт, прекратились также резко, как и начались. Можно упереться рогом и приказать ему открыть эту чертову машину, вскрыть, взломать - что угодно! - и смотреть, как снайпер будет выкручиваться, но в какой-то Мориарти стало очевидно, насколько обидно будет умирать именно сейчас. И еще куда обиднее - смотреть в спину удаляющегося военного, который, как оказалось, почему-то хотел жить.
Раз Моран хочет жить, так зачем же он дразнит своего палача? Угрозы были прекрасным орудием влияния, его пропуском в абсолютную власть. Иногда печалило, что ему не нужен ни один из ее бонусов, а само явление являлось не более чем средством манипуляции. У Себастиана Морана тоже должна быть эта волшебная кнопка.
Он опустился вниз и, к своему вящего разочарованию, плыл по течению, а не против волн; идеи не иссякли, нет-нет-нет, невозможно остановить этот бесконечный маховик, разрезающий кислород. Но воздух кончился. Люди измельчали, никто не хотел восстановить "справедливость", убив конкурента/партнера по бизнесу/делам сердечным. Цунами больше не охватывало Мориарти с головой, не сносило с ног, не подавало соленый свежий поток.
Он опустился до сотрудничества - может, оно действительно необходимо. Может, Себастиан Моран, полковник в отставке, необходим ему как пресловутый воздушный поток, чтобы не застаиваться на месте. Именно это и стоит называть "проветриванием мозгов".
- Почему бы и нет? Не стану заманивать тебя деньгами, тут нет плюсов и минусов.
"И нет никакого выбора" мысленно продолжали те, кто хоть раз в жизни слышали эту фразу.
- Выбирать тебе, - Джим дернул уголком губ, устроив ладони в карманах. - В случае положительного ответа ты получишь власть и контроль над своей жизнью. Большего и не надо, верно? Остальное ты возьмешь сам, и я могу облегчить задачу.
Тщательно отбираемые слова, только скачущий тон выдает энтузиазм говорившего и его громадное самомнение впридачу. Обоснованное самомнение, к слову.
Себастьян дернул уголком губ, вспоминая отца. Тот тоже был помешан на контроле.
Однако как изящно, господи ж ты боже мой, как естественно его лишили какой бы то ни было инициативы.
То есть отрицательный ответ подразумевал, что у Морана ни власти, ни пресловутого контроля над своей жизнью нет. Он бы похлопал еще раз, но вспомнив забитый в память мобильного номер социальной службы для поддержки ветеранов, сглотнул это желание как горькую микстуру. В желудке сразу стало неуютно и прохладно. Будущая язва предупреждающе заворочалась глухим недовольством.
- Власть, контроль, деньги, - Моран задумчиво изучал что-то там над левым плечом своего потенциального нанимателя, - это я могу получить и без вас, мистер Мориарти. Как-то же я дослужился до своих нашивок. Что.. - он перевел взгляд и теперь рассматривал радужку чужих, полных скрытого превосходства глаз, - можете предложить мне вы? Такое необычное начало, ну же, не разочаровывайте меня. И я принесу вам на блюдечке любую шкуру, даже ... - он покосился на лацкан пиджака и, вспомнив манеру собеседника сокращать дистанцию, продолжил - твою собственную, Джеймс.
В конечном счете конкретно сейчас Морану было абсолютно плевать псих перед ним или нет, потому что власть, деньги и контроль вместе отдавали непередаваемым запашком рекспектабельности, а его он ненавидел с детства.
И как-то не верилось ему, что человек, который разыграл перед ним всю эту мизансцену с "глухой" жертвой, автомобилем, начиненным взрывчаткой, и сдержанно безлюдной автостоянкой ресторана просто богатый до одурения паяц.
Отредактировано Sebastian Moran (2014-03-12 01:03:14)
Ответив на тираду о нашивках еще одним взлетом брови, отмечающим удивление во взгляде, словно вызванным одним лишь фактом присвоения Себастиану Морану воинского звания, Джим развернулся спиной, возвращаясь к исходной точке - к проклятой исходной точке! - в бизнесе как и в любви, необходимо знать все сильные и слабые точки партнера, дабы максимизировать удовольствие и минимизировать риск возникновения неприятных моментов. Невмешательство - не в его натуре. И к черту планы минутной давности.
- На какую-то секунду мне показалось, что вы угрожаете мне, полковник, - жестковатый, но относительно спокойный голос. - Но, вероятно, это была всего лишь неосторожная фигура речи.
Прохладный тон. Пальцы мягко постукивают по ручке. Обставить похороны красиво.
Или нет.
Джим умеет ждать, но наступившему отдается всецело. Непосильная задача - удержаться в рамках и как бы вам объяснить, мистер Моран, что в этом мире вы прогибаетесь, учитесь читать по лицам или сгораете, не успев зажечься. Иное дано тем, кто исключителен; тем, кто не боится трудностей, а преследует их.
Вот оно! Все гениальное - просто.
Не искать уязвимые места оппонента, не вынюхивать информацию, которую можно использовать для шантажа, угроз и прочих милых изысков, относящихся к моральному давлению - достаточно заглянуть в себя и задать пару вопросов. Какого черта Джима заклинило на этой льдышке, когда можно найти хоть и менее талантливого, но сговорчивого; не такого привлекательного, но перспективного - уж в чем-чем, а в моде Джим разбирался немногим лучше, чем тот же Моран в оружии.
- Перспективы, - слова увязли в сумерках, Джим вздернул подбородок. - Занятие, которое никогда не надоест. Прочие бонусы были перечислены минуту назад. Это то, на что я даю гарантии, остальное - в твоих руках. Иногда придется убивать, конечно, - резкое движение плечами, выражающее отношение Джеймса к паре неприятных неизбежностей, к паре десятков сотен тысяч, неважно. - Если не справится никто другой.
Себастьян не умеет ждать. Никогда не умел и не желает учиться. Он умеет выжидать, охотиться, затаиться где-нибудь, сливаясь с местностью, дыша еще реже чем тарантул, застывший перед самым носом, пара глаз в четыре пары… Но вот ждать, просто ждать без цели, вести светские разговоры, которые кончаются ничем, заниматься рутиной изо дня в день, это все так непереносимо скучно. И поэтому человек перед ним начинает нравиться. С ним ожидание перестает быть скучным, уже не просто растягиваешь время, а с нетерпением даже.
И слова о перспективах легли в такт очередному вздоху. Действительно, что его ждет там, за дерматиновой дверью съемной квартиры? Неоплаченные счета – единственный источник адреналина?
- Хорошо, - кивает Моран, - я убью его для тебя, босс.
Он двигается чуть быстрее, сбросив ленивую непринужденность обыденности, до чертовой машины всего пара шагов. Шаги растягиваются летящей вечностью. Игра с собственной жизнью всегда отдает в висках набатом несбывшегося, несбывающегося, сбывающегося по собственному…
На пути соображает, что же сделать - поднырнуть снова под пыльное дно, нанося щедрые мазки пыли на костюм, или вскрыть машину. По всему выходит, что вскрыть лучше. Пистолета нет, так что приходится пару секунд помедитировав над стеклом, разбить его тяжелой металлической рукояткой ножа. Выдавить внутрь, защитив руки скинутым с плеч пиджаком, и под вой сигнализации распахнуть дверцу.
- Ну а теперь нам следует поторопиться, - оборачивается Себастьян к своему нанимателю, теперь уже точно нанимателю, впрочем, оборачивается, мазнув взглядом, только на секунду и целеустремленно направляется к той машине, которая его сюда привезла, если не уехать, так хоть укрыться когда (если) рванет. – Я прямо чувствую перспективу заняться ближайшие пару дней тем, что мне никогда не надоест. Слежка, подготовка, устранение.
Отредактировано Sebastian Moran (2014-03-23 01:47:59)
Вы здесь » Sherlock. Come and play » The end! » We can make the world stop