Sherlock. Come and play |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Sherlock. Come and play » The end! » 25.03.-01.04.2010 Jim? Jim from the hospital?
Время и место:
Март-апрель 2010. Бартс. В дальнейшем локации могут меняться.Участники:
James Moriarty, Molly Hooper, Sherlock Holmes (мельком)Краткое описание:
Вольное переложение 3.01.
UPD: очень вольное.)
Отредактировано James Moriarty (2013-09-03 17:32:59)
Был в этой странной, не всем понятной пародии на авантюру еще один неоспоримый плюс: лицо Морана, когда Джим сообщил, что устраивается на работу. Благополучно минуя вопросы о том, «где это нанимают криминальных гениев легкого поведения?» и недоумения вида «неужели айтишникам в Бартсе платят больше, чем преступникам-консультантам?», Мориарти предсказуемо заключил, что наемник — идиот, о чем не преминул тут же сообщить, прежде чем выскочил из автомобиля в ближайший бутик, оставляя снайпера на растерзание собственным мыслям.
Нет-нет-нет, белье было действительно не из повседневной коллекции. Отнюдь.
Мориарти на дух не выносит кофе, предпочитая чай с молоком и лимоном; Джим Зукко, что накануне устроился в IT-отдел госпиталя святого Бартоломея, буквально живет на кофе, питается кофе, фаст-фудом и ежевичными леденцами, способными скрыть отзвуки бурной ночи, плотно укрытой покровом неизвестности, лишь изредка освещаемой редкими всполохами цветных софитов. Вот только синяки под глазами кофе не скрывает, что удручает компьютерщика, но он довольно быстро находит выход.
Хорошо, что Молли практически не пользуется косметикой и несведуща в тонкостях.
Джим думает, а потому нетерпеливо постукивает пальцами по клавиатуре, бездумно выводя на светящемся экране монитора ровную линию строк. Он не строчит поэмы, памятуя, что имеет дело не с очередным клиентом, но выдает нагора завуалированный робкий комплимент, не распространяясь на описание чудесного профиля, предпочитая детальности доступность. Основополагающий принцип всего сущего — простота, как говаривал небезызвестный доктор. Самый простой путь, как правило, является самым действенным, поэтому Мориарти откинул в сторону идею, касаемо еще одного доктора с больным плечом и трудностями с доверием, полагаясь на ту, кого цель сочтет безопасной и даже не подумает о том, каким мощным рычагом давления может стать Молли Хупер.
Джим не откидывает в сторону даже малейшую вероятность того, что тихая серая мышка с красивыми глазами впоследствии может быть полезна, поэтому их знакомство происходит в морге, а не в темном подвале со всеми подручными и прекрасно знакомыми ей инструментами. Другое дело, что тогда они использовались бы.. прямо скажем, отнюдь не по прямому назначению, хоть и близко.
Привет, это ты Молли из морга? - пишет он. - Прости, я Джим из IT, эти ночные смены.. мне нужно больше кофе!
- Я слышал, что Молли из морга готовит очень вкусный кофе, - смущенно роняет Джим чуть позднее, уже в столовой.
...эти ночные смены. К ним Мориарти готов не был, предпочитая проводить темное время суток более веселым образом.
Кот - полезное изобретение Создателя. Он встречает у двери, когда приходишь, пропахнув формалином, домой, хотя морщится на запах. На него можно положить голову, потому что мягкий. Уткнувшись в его живот, можно плакать, никто не услышит. Он смешно играет в догонялки со своей хозяйкой каждое утро. Тоби не будет флиртовать, чтобы иметь возможность посмотреть на свежий труп, а потом исчезать на несколько дней, не попрощавшись, а потом звонить в шесть утра воскресенья, потому что ему снова нужно посмотреть на чей-нибудь труп. Пушистое создание должно было получить имя сами знаете кого, но потом Молли поняла, что это будет несправедливо по отношению к животному. В искусстве больно царапать котенок был явно дилетантом. В отличие от.
Тоби не умеет говорить, это огорчает, иначе отношения можно было признать идеальными.
Сейчас он сидит на коленях хозяйки, с любопытством глядя на розово-ванильную поверхность блога. Там сиротливо жмутся друг к другу несколько коротких записей Молли с комментариями Молли.
В последнее время было много работы, проклятой работы, без которой она бы совершенно одичала в четырех стенах с Тоби на пару. Благословенна ты, сверхурочная работа! Сейчас наступил некий кризис. Сидя дома в уютном кресле в обнимку с ноутом и котом, она поняла, что действительно устала за эти дни. Почему ей нельзя просто пойти сейчас в ночной клуб, прийти домой не одной, весело провести время, мысленно послав всех социопатов, а заодно и консультирующих детективов как можно дальше? Во всяком случае, будет, о чем сплетничать на работе и она, наконец, перестанет чувствовать себя одинокой старой девой одной ногой в могиле.
Вместо этого Молли идет на кухню, достает давно ждущую своей очереди бутылку белого вина, возвращается к ноуту, наливает бокал, и. чокнувшись с монитором, залпом выпивает всё содержимое. Снова наливает и ставит рядом.
По крайней мере, Тоби меня никогда не бросит. Какая ты дура, Молли Хупер. Какая же ты дура.
Будь здоров, Тоби.
Опустошив второй бокал, Молли почувствовала себя счастливой, свободной и рассмеялась. Прощай, гравитация! Вино было достаточно крепким.
Подняв глаза на страничку блога, она изумилась. Ей кто-то писал. Комментировал ее запись, которую она только что хотела удалить, написав невзначай Шерлок. Теперь у нее появился читатель, ну надо же. Некстати. Никто не должен знать. Куда как замечательно, нечего сказать! Это их новый айтишник, Джим. Завтра весь Бартс будет…
Просто ужасно. Захотелось не существовать, по меньшей мере, здесь и сейчас.
Что этот Джим там пишет? Леди с носом? На взгляд мужчин, нос - одна из выдающихся ее черт, вероятно. Уж точно, не мозги, Молли. Окей, пусть будет нос.
Её нос очарователен. Кто бы мог подумать. Интересно было бы знать, где этот Джим ее видел в госпитале? Последние пару недель она практически жила в двух помещениях Бартса: в секционной и в своем кабинете. Парень был новеньким, потому что всех айтишников она хорошо знала, но о Джиме не слышала раньше.
Собственно, какая разница? Такой милый молодой человек. Очень милый.
С ним приятно пить кофе в столовой госпиталя, болтать ни о чем, у него мягкий ирландский акцент, карие глаза, глубокие, как колодцы. Она заглянула в них на следующий день, при встрече, совершенно случайно, потому что он все время опускал ресницы. Скромник.
В тот миг, когда их взгляды скрестились, Молли физически ощутила, как падает в глубину. Лишь мгновение.
Джим не дал ей сосредоточиться, чтобы обдумать это ощущение.
Он слышал, что Молли хорошо готовит кофе.
Какая осведомленность. Он явно интересовался Молли.
Кто ему сказал про кофе?
-Джим, можно тебя попросить? Не говори никому, что ты вчера читал в моем блоге. Я сама не знала, что пишу. Это все одиночество и белое вино.
Кофе я действительно готовлю отменно.
Отредактировано Molly Hooper (2013-06-29 18:02:46)
Этим погожим вечером, когда шквал ветра загнал всех страдающих бессонницей по домам, Джим с наибольшим удовольствием покинул бы эту мрачную неуютную столовую и, взяв Молли под локоток, увел бы ее в какое-нибудь тихое уединенное место, словно созданное для объятий, для доверчивого шепота в висок, для пристального взгляда, пересчитывающего едва заметную россыпь веснушек на носу. На действительно очаровательном носу.
С еще большим удовольствием он увел бы ее в шумное помпезное место, где все на грани - ах нет, едва ли на грани - приличий; туда, где нет границ, и с интересом наблюдал бы, как спутница познает весь "свет" и "блеск" ночного города, о котором, наверняка, имела лишь смутное представление и то, почерпнутое из записей известных британских блоггеров.
Джим облокотился о стол и посмотрел в самое сердце Лондона - в ливень, омывающий оконные стекла. Вернулся к созерцанию собственной чашки с ароматным дымящимся напитком.
За всю свою жизнь-карьеру, Джеймс твердо усвоил важный пункт: чтобы разговорить человека, его нужно а) напоить; б) вывести из себя; в) познакомить с Себастианом.
Однако, алкоголя в зоне видимости не наблюдалось, что явно сработало бы на сто процентов, злить Молли не было резона - да и сложновато, что уж скрывать, слишком положительной, послушной и.. испуганной она казалась, а вариант с Мораном был тут же отметен как нежизнеспособный. К тому же, если дама не на допросе и не стоит цель впоследствии сдать ее террористической группировке, с ней следует быть учтивым. Это был своеобразный кодекс чести Джима Мориарти.
- Конечно, - что-то быстрое и стремительное едва не сорвалось с губ. Смешок, кажется, умело замаскированный очередным глотком, зато громкая пауза, повисшая в воздухе, была куда красноречивей.
Так ведро воды обрушивается на голову. Так падает сосулька с крыши. Неприятно, скользко, холодно, промозгло. Но Джеймс не видел в мазохизме ничего устрашающего и противоестественного. Молли почти расхрабрилась и, более того, самостоятельно перескочила на нужную тему. Никаких уловок, ухищрений, манипуляций - не требуется. Тоска.
Обострить неловкий момент.
- Вы работаете вместе? - наконец осведомился он.
Разумеется, они работали вместе.
Что касалось Шерлока - в их самый первый раз, что был не столь волнующим, как можно было подумать, Джим твердо решил, что консультирующий детектив станет одним из самых запоминающихся экспонатов в коллекции Молли. Холмс сам не понимал, куда влез со своим гениальным методом, заключающимся в сборе жалких крох информации, которые Джим нехотя подкидывал полиции, чтобы хоть немного уровнять шансы, чтобы надеяться.. надежды оправдались, но Шерлок все же не понимал - до конца. Ради того, чтобы донести до детектива мысль, Мориарти готов подождать с его последующей пожизненной пропиской.
Отредактировано James Moriarty (2013-06-30 00:25:21)
За окном стояла стена дождя. Свежесть ливня пробивалась даже через стеклопакеты столовой Бартса. Восхитительный запах, напоминающий о свежем морском бризе, алых парусах, новых, захватывающих дух, жизненных поворотах.
Тонкое обоняние для патологоанатома- это проклятье и пытка, но Молли приспособилась за многие годы, правда, приходилось надевать усиленную многослойную маску, иначе, работать с телом было невозможно.
Джим сидел напротив, держал чашку с кофе как бабочку, тремя пальцами одной руки, и тремя пальцами другой. Когда струйка пара попадала ему на крылышки носа, он мимолетно морщился. А говорил, что любит кофе. Хотя, то, что подавали здесь, назвать кофе можно было с большой натяжкой, так что он, наверное, прав. Молли знала несколько рецептов приготовления божественного напитка, особенно любила варить кофе по-турецки.
Разговор неторопливо перетекал из темы в тему, и, кстати, о божественных напитках, они с Джимом как раз обсуждали непростые взаимоотношения олимпийских богов, потом перешли к искусству пения, потом к Glee . Джим, оказывается, не смотрел этот сериал вовсе, ох уж эти айтишники, живут в параллельной реальности, подумала Молли.
Мимолетное неприятное ощущение падения уже изгладилось, более того, Молли была благодарна своему спутнику, что он не стал развивать тему Шерлока, просто спросил, не коллеги ли они. Молли ответила, что да, коллеги. Казалось, он сразу потерял всяческий интерес к обладателю необычного имени. Молли выдохнула. Он никому не скажет.
Джим был умен, с ним было интересно, он много знал. Отвечал он несколько рассеянно, как будто его мысли бродили еще где-то, ну и пусть. Балаболы мисс Хупер никогда не нравились.
На нем была простая серая майка в обтяжку, с вырезом, открывающим шею, и Молли чувствовала, как открытая кожа источала аромат. Это была смесь дорогого, очень дорогого парфюма и запаха мужского тела. Молли не могла бы назвать бренд, потому что не разбиралась в этом совершенно, но то, что этот парень тратил, наверное, большую часть своей зарплаты на подобные штуки, очевидно.
Молли вспомнила, как в один из дней, через пять минут после звонка на сотовый, к ней в квартиру буквально влетел Шерлок. Глаза у него горели, будто у охотника, идущего по следу. Через 20 минут они уже мчались сквозь сонный город в лабораторию никогда не спящего Бартса. На заднем сиденье взятого в прокат Хаммера трясся мешок с телом жертвы отравления, с колес машины еще не облетела деревенская грязь. Стоял сырой английский январь.
Несмотря на ранее утро и то обстоятельство, что детективу, очевидно, пришлось ночевать в какой-то сельской глуши, если вообще пришлось ночевать, он выглядел как обычно, т.е., безупречно.
- У тебя новый парфюм? - Молли показалось, что ее вопрос прозвучал как вежливое любопытство. Сохранять хладнокровие, когда его сохранять почти невозможно - это искусство быть женщиной. Учись, Молли Хупер.
- Dior. У меня вчера был день рождения, - не отрываясь от дороги.
- Тебе идет,- Молли глубоко вдохнула, отвернулась к боковому стеклу.
Краем глаза она заметила, как он бросил в ее сторону острый взгляд и улыбнулся одним уголком губ.
Проклятье.
Джим Зукко тоже не был совершенно обычным молодым человеком. Спроси сейчас Молли, почему она пришла к такому выводу, она бы не смогла ответить. Тут все впечатления смешались: секундное падение в глубину его глаз, то, как он морщится, вдыхая запах кофе, то, как он говорит, как держит чашку, как много знает, гораздо больше, чем мальчики-айтишники, с которыми была знакома девушка, наконец ,как дорого пахнет, надевая дешевые джинсы и серую маечку в обтяжку.
Мисс Хупер никогда не призналась бы себе в этом по доброй воле. Однако, факты – упрямая вещь.
Секреты и тайны тянули Молли к себе непреодолимо. Поэтому она выбрала ту профессию, какую выбрала. Поэтому она любила того, кого любила. Поэтому Джим Зукко был ей сейчас интересен.
Но вот интересна ли Джиму мышка Молли?
- Джим, дождь кончился. Наверное, у тебя были планы на вечер, а тут я и дождь так некстати. Заболтала тебя совсем. Прости.
Отредактировано Molly Hooper (2013-07-01 15:11:17)
- Считаешь, что ты некстати? - вымолвил Джим, рассеянно скользя ребром большого пальца по остывшему ободку чашки. - А я думал, - чуть-чуть романтизма, - что только ты здесь и к месту. - Смущенный смешок.
Ничего лишнего. Ничего личного. Он действительно питал к шумным столовым самые искренние и неподдельные чувства, а уж к столовым госучреждений относился с поистине нежной и неприкрытой ненавистью - но только не сегодня. Одна чашка кофе, потом еще одна, потом еще одиннадцать. Отлучиться под благовидным предлогом, оставляя Молли наедине со своими мыслями, наедине с самой собой - это общество было ей более, чем привычно - о, Джим знал это. В чем-то даже понимал, но опять же - не сегодня.
Белоснежная дорожка и уверенные движения, зеркало отражает трепещущие крылья носа, зеркало отражает.. да много чего оно может отражать, пока Мориарти убирает в карман кредитку и нервно втягивает в пыльные легкие душноватый воздух. Пара секунд - и Джим любит весь мир, выбрасывает салфетку, нисколько не заботясь о конфиденциальности и, разве что не пританцовывая, покидает мужской санузел, попутно врезавшись в пару злых углов, норовящих ткнуть острыми боками в джимовы ребра.
- Знаешь, - Мориарти возвращается значительно повеселевшим и сейчас рассредоточено возится с салфеткой, однако, на этот раз смотрит Молли в глаза. - На самом деле люблю дождь. Рискую показаться слишком романтичным, - негромко, но заразительно смеется, пододвигая к девушке сложенный кораблик-оригами, уточняет: - люблю, когда сижу дома и вожусь с jquery или смотрю хороший фильм. Возвращаться домой в такую погоду - еще то удовольствие.
Мориарти говорит еще что-то - о том, как хорошо в это время в Дублине - никаких ливней, только чистое-чистое небо над головой, он точно знает - он ездил отдыхать в детстве; спрашивает, любит ли Молли Робина Гибба и пропускает ответ девушки мимо ушей.
Он давно подглядел, как люди делают это.
Давно понял, как важна полемика взглядов, слов, нарочитая неосторожность действий, смущение к месту и не к месту, трогательные переглядывания - снова; и снова! битва интонаций и беззвучных вздохов.. умереть хочется. Джим создан для сражений, но это не его поле.
Скоро кончится запас кофе в этой столовой, иссякнут остатки бодрости и темы для бесед. И, что куда важнее - закончатся рабочие часы, на протяжении которых беспрерывно и бесперебойно работал знаменитый механизм под названием "харизма Джима Мориарти". Стук пустой чашки, водруженной на поверхность стола - и механизм наконец сдался, заскрипел деталями, распадаясь на составные: отрывистый жест, другой, третий - Джим потер шею, чуть сонно заморгал, щурясь.
Утро. Пора домой, в месте его нынешнего обитания время отнюдь не по Лондону, о чем Мориарти не преминул сообщить - вскользь, без намеков. А дома его ждут чипсы и сериал, который так советовала девушка. Его же стоит посмотреть, Молли? - смеется Джим. О, определенно стоит, ведь он полностью доверяет ее вкусу, но скромно молчит об этом. На столике образовалась целая флотилия и чашка трижды избежала падения от пол. Демонстрируя чудеса ловкости, Мориарти складывает последнюю салфетку - на этот раз в незамысловатый цветок, хрустящий плотноватыми боками и водружает его на своеобразную "мачту". Сообщает, что пираты захватили этот корабль, и в качестве откупа требуют мисс Хупер в единоличное пользование. Отдать требуемое она сможет тогда, когда ей удобно и, разумеется..
- Если ты хочешь, - поспешно добавляет айтишник. - Ты когда-нибудь была в "Лисе"? Там отличный кофе! Почти такой же вкусный, как и твой, но крепковат.
Отредактировано James Moriarty (2013-07-06 13:16:40)
- Это тот подвальчик «Старый Лис», что неподалеку отсюда держит Боб? Что ты смеешься? Нет?
Ну хорошо. Сегодня вечером, если ты не против. Надеюсь, в твоем «Лисе» приличная музыка. И отдай мой кораблик.
Над Лондоном вставал самый красивый рассвет из всех, виденных ею в жизни.
Домой ехать бессмысленно, поэтому Молли зашла в свой кабинет, расслабилась в кресле, помахав ладошкой цветочному кораблику, стоящему рядом с монитором, будто лучшему другу. Спать.
Через три часа начинался новый рабочий день.
Время до вечера даже не тянулось, оно плыло. Сонливости не было, скорее, напротив, было ощущение, что внутри у Молли заработал на полную мощность атомный реактор. Она носилась по коридорам, улыбалась всем подряд, получала комплименты со всех сторон, переделала кучу работы, глянула на часы, было всего три часа дня. Молли сделала строгое лицо, сообщила всем, что будет в кабинете, удалились .
Заглянув в свой блог, она увидела, что новых комментариев там нет. Вздохнув, девушка нашла страничку английской поэзии и углубилась в чтение сонетов Шекспира.
*My mistress' eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips' red;
If snow be white; why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head...
Часы показывали, что рабочий день доктора Молли Хупер закончен. Она ни разу не вспомнила о Джиме Зукко из айти отдела, как будто прошедшая ночь была призрачной.
Кораблик был настоящим.
Молли поняла, что ей ничего не приснилось, совсем ничего. Сегодня в девять за ней заедет мужчина, который…который - что?
Который умен, привлекателен, хочет отвезти ее в неведомое место. Еще, Молли, будь честна, он тебе нравится. Гораздо больше, чем просто нравится, да. Сумасшествие налицо, мисс Хупер.
Пусть.
Придя к такому выводу, девушка очень удивилась. Никакой неловкости, сомнений, душевных терзаний. Никакого Шерлока
Ей просто хотелось увидеть этот «Лис».
Размышляя так по дороге домой, Молли зашла и сделала профессиональный маникюр, хотя обычно справлялась с этим сама. Будет ли она наращивать? Нет. Пожалуйста, вот этот лак с розовым отливом, нет, этот слишком яркий, она любит естественные цвета.
Сказать по правде, она никогда не умела одеваться, да и не стремилась. Каролину сей факт приводил в бешенство, особенно в ту пору, когда им еще приходилось делить квартиру.
Временами Молли заглядывала в секонд, исключительно чтобы занять время и развлечься, выбирала там что-нибудь, примеряла дома и тут же забывала о существовании новой вещи.
Около полугода тому назад таким образом была приобретена строгая юбка-карандаш, графитового цвета, длины чуть выше колена, с атласным отливом и боковым разрезом до середины бедра. Каролина была от нее в восторге, говоря, что Молли очень повезло. Возможно. Сидит действительно неплохо, только ей все время казалось, что этот атлас вот-вот соскользнет с бедер, так он струился, переливался и обвивал. Тут нужны чулки, уф, есть, лежат в дальнем углу комода неизвестно с какого времени. Отлично.
Черный топ, единственным украшением которого служило немного кружева сверху, Кэрол купила для себя в сезон распродаж, в каком-то бутике, но, примерив, отдала подруге, не угадала с размером. Внутри был небольшой корсет, значит, можно было обойтись без лишних деталей одежды. Молли всегда немного стеснялась своих форм, а, оказывается, в этом есть прелесть.
Из обувного ящика она извлекла пару на низком каблуке, помня о том, что ей, вероятно, придется провести время на ногах. Кроме того, каблуки мешали танцевать. Это были небольшие лёгкие кожаные сапожки, немного выше лодыжки, на декоративной шнуровке. Одевала ли она их больше трех раз? Скорее всего, нет.
Глянув в зеркало, Молли увидела там незнакомую женщину.
Пожалуй, элегантную, одетую так, чтобы подчеркнуть хорошую фигуру, все бы ничего, вот только осанка. Расправить плечи. Так, уже лучше. Легкий макияж. Тушь, распушить ресницы. Говорили, что у нее красивые глаза. Губы. Блеск, только блеск. С клубничным вкусом. Ненавижу помаду. Волосы. Вот о них-то Молли и забыла совсем, между тем, до назначенного времени оставалось 30 минут.
Она честно мучилась все полчаса, длинные волосы будто объявили войну хозяйке, ничего не получалось. В отчаянии, расчесав непокорные пряди по всей длине, она увидела, как те в беспорядке покрыли плечи. Как глупо.
Ей захотелось все отменить, надеть пижаму и улечься в постель. Молли, ты и правда сошла с ума. Лучше бы он не пришел.
В дверь настойчиво позвонили несколько раз.
-----------
*Не солнце - блеск любимых мной очей,
С кораллом не сравнима алость губ,
Белее снег, чем цвет ее грудей,
И волос, словно проволока, груб.
Я видел цвет дамасских роз, но все ж
Нет этих роз у милой на щеках,
И жар ее дыханья вряд ли схож
С благоуханьем в царственных духах.
Лепечет мило госпожа моя,
Но музыка сильней волнует кровь,
Походки у богинь не видел я,
Ступает по земле моя любовь.
Но я клянусь - она прекрасней тех,
Кого цветистой лестью ввергли в грех.
(сонет 130, перевод Андрея Кузнецова)
Волшебно читает Алан Рикман
http://www.youtube.com/watch?v=xP06F0yynic
Отредактировано Molly Hooper (2013-07-09 20:37:50)
Можно потоптаться у двери, шумно шелестя пакетами. Молли, услышав сей аккомпанемент, конечно же откроет дверь и к репутации оцифрованного романтика прибавится репутация романтика стеснительного, что уравновесит хлипкий, державшийся на чем-попало, образ.
Можно осторожно ткнуть пальцем в дверной звонок и нетерпеливо переминаться с ноги на ногу в ожидании повернувшегося в замке ключа.
А можно выбить дверь.
Джим не являлся интеллигентом от макушки до мысков начищенных ботинок - ах нет, сегодня простых кроссовок, насквозь промокших, как и их обладатель в вытянутом светло-оливковом кардигане и с беспечно взъерошенными влажными волосами, топорчащимися словно иглы взбешенного ежа, - но находил удовольствие в светском церемониале. Высокопарный тон, столь привычный для криминального гения, в чужих устах обретал неповторимый оттенок пошлости, а избитые клише всегда доводили Мориарти до нервного тика и зуда в ладонях - поэтому Джеймс сохранял относительное спокойствие лишь с теми, кого мог хоть чем-то его удивить.
Иногда.
Немного покрутившись у двери, продумал сто вариантов и еще сто вариантов каждого из - на сто первом сдался и надавил на звонок, чудом не уронив два объемных пакета, висевших на запястьях.
Покрутился еще немного. Нацепил на лицо максимально приветливое выражение, что смотрелось, в общем-то, если не странно, то слегка неестественно - единственная личина, которая не всегда поддавалась контролю. Впрочем, словосочетание "Джим" и "контроль" кого угодно из посвященных повергнет в состояние близкое к шоковому, если дело касается не очередного заказа или беседы с Шерлоком. О, здесь Джеймс идеально выдержит лицо - то выражение, которое подойдет противнику: дерганое, нервозное, передающее всю гамму обуревающих.. эмоций? нет, издержек разбушевавшегося процесса, что обозначен креативным мышлением. Слишком креативным, но тем больше затягивает.
- Привет, - говорит он.
И замолкает, нерешительно переминаясь на пороге, прежде чем переступает черту - осторожно обнимает Молли. Пакет соскользнул с запястья. Что протестующе звякнуло и рассыпалось осколками, приземлившись на пол. В пространстве повис резковатый запах броженого винограда. Джим ойкнул, невольно отступая назад.
- Это было белое, - виноватое бормотание, присаживаясь на корточки и осторожно поднимая пакет, через который, впрочем, уже лилась полупрозрачная жидкость. - твое любимое. Хотел, - замялся, - подарить.
- И торт, - с готовностью протянул второй пакет, опасно покачивающийся в некрепкой ладони. Мягко улыбнулся, чутко подмечая любое изменение в мимике. С внешним видом все ясно. Мисс Хупер ждала его. - Ты же не на диете?
От неожиданности ей даже не пришло в голову взять у него из рук второй пакет.
Когда ее обнимал мужчина в последний раз?
То, что минуту назад было бутылкой белого вина, сейчас превратилось в осколки, источающие аромат солнца.
Будто гора с плеч, так все сразу стало легко и просто. Ее прическа…какие пустяки! Всё-пустяки.
Гораздо важнее, что Джим был совершенно мокрый. Он походил на встрепанного воробья, который не успел спрятаться от холодного лондонского дождя.
Наверное, и ноги промочил, кроссовки хлюпают.
Свалится с температурой, начальство по головке не погладит, а он ведь только начал работать.
-Проходи, пожалуйста, и снимай кроссовки, они мокрые. Я сильнее включу камин.
Да ты промок до нитки, Джим!
Молли отправила в мусоропровод злополучный пакет и начала рыться в недрах огромного шкафа, впрочем, без всякой надежды на успех. Мужских вещей, насколько она знала, в доме не водилось, если не считать комбинезонов Тоби.
Каролина, я тебя обожаю!
Это был мягкий полосатый мужской халат. Молли смутно припоминала, что принадлежал он раньше Сиду..или Робу, определенно, кому-то из них. Но главное, халат был из химчистки, немного помятый, зато сухой и теплый.
- Джим, ничего, что вино разбилось. У меня есть бутылка, правда красного. И за торт спасибо, я …не на диете. Давай, сделаю глинтвейн? Иначе ты простудишься.
Не хотелось его огорчать, он и так выглядел смущенным, расстроенным.
Как ему предложить?
Нелепица - краснеть и заикаться, когда тебе 31 и ты предлагаешь мужчине снять одежду.
Молли дважды набирала в легкие воздуха, прежде чем произнесла всё до конца:
- Тебе нужно снять свою одежду, я ее постираю и высушу, это быстро. Можешь надеть халат, он из химчистки. Душ чуть левее от входной двери. Я иду на кухню готовить глинтвейн. Садись ближе к камину, я скоро.
Выходя из комнаты, Молли посмотрела на него через плечо.
Это был не Джим, а кто-то совсем другой.
Темно, красиво, жестко, холодно. Как черная дыра, которая неумолимо тянет приблизиться.
Почувствовал взгляд, губы дрогнули, расслабились, глаза потеплели, Джим вернулся.
Разогревая вино и добавляя в него специи, Молли думала, о своем излишне богатом воображении, которое не дает ей скучать.
Вторая мысль была: что сказал бы сейчас Шерлок?
Ничего бы он не сказал. Ему все равно. Он вспомнит о существе по имени Молли Хупер, когда нужна будет чья-нибудь голова – измерять вязкость слюны.
Отредактировано Molly Hooper (2013-07-22 13:16:51)
Джеймс возник на кухне, упакованный в предложенный халат, составляя странный контраст с хозяйкой квартиры, неторопливо суетящейся у плиты. Еще на входе, до того мгновения, как дурацкая бутылка встретилась с полом, девушка отразилась в его глазах полностью, целиком, в мельчайших подробностях вплоть до небрежно спутавшейся паутины волос - но без всякого намека на оценку. Так отражаются в зеркале. Ты начинаешь думать, насколько ты хорош или нелеп, но зеркалу это абсолютно безразлично. Тотчас возникла диковатая мысль заморозить девушку и оставить ее прямо так - чуть растрепанную, но не в этом нарочито официозном, отливающем наряде. Мисс Хупер больше подошло бы нечто белоснежное и прикрывающее колени, без изысков и аксессуаров, и венок на голову в качестве излишества, в ее случае - излишества на грани эпатажа. Невзирая на цвет волос, отдающий медным, мисс Хупер не пойдет банальный венок из одуванчиков, но причудливое переплетение жасминовых ветвей - вполне вероятно. Неплохо сочетается с благородным белым камнем и цветущей зеленью. И - неожиданно! - с яблоками, неизменно вызывающими ассоциацию с грехопадением или с Белоснежкой, зависимо от того, в какие сказки вы предпочитаете верить. На Молли все выглядит эпатажным и вызывающим. Джим бы пользовался этим более мудро. Она не сможет.
Мориарти рассеянно смотрел на нее, все более возводя в ранг неприкосновенного и невычурного произведения искусства - или полевого цветка самого сердца Ирландии, - которые можно лишь рассматривать, обсуждать и восхищаться, не скатываясь до излишней откровенности и экспрессивности, не присущих ни светской беседе ни какой-либо другой, если та, разумеется, не касается объекта обожания стоящей у плиты. Хотелось верить в сказку о попрыгунье по невидимым силкам, которая и сама не подозревала о своей значимости, но реальность оборачивалась замкнутым квадратом кухни, в которое сквозь оконный проем пробивались неуверенные остатки света и тусклым светом лампы, раздражающе светящей сверху.
- Я думаю, тебе тоже стоит переодеться, - молвил Джим у самого уха девушки, подавив порыв придержать за руку, тем самым сводя риск ожога к минимальной отметке.
Предпочтения здесь не причем и желания уже не имеют значения. Если Молли решила, что ему поможет горячее вино со специями - так тому и быть; каприз девушки - закон, тем более что-то подсказывало, что необлагодетельственным Джим не уйдет в любом случае. Мания заботы приобретала у нее клинические формы.. и это, пожалуй, нравилось, чуть больше, чем глинтвейн, который придется выпить. Когда желания с точностью определяют предпочтения, и мир с готовностью прогибается под напором воли, предвосхищая нужное, хочется допустить хоть на секунду, что мелкие бытовые мелочи решать не придется.
- Можешь случайно испачкаться, - мгновенно меняя рассеянный тон коллекционера на тон смущенный, старательно дробя мурлычущим голосом невесть откуда взявшийся лед.
Отредактировано James Moriarty (2013-07-24 17:23:42)
Горький комочек медленно скользнул туда, где сердце. Ему не нравится. Лучше бы так и сказал, но нет. Пытается быть галантным.
Поэтому шепот так близко и пальцы почти касаются руки, но только почти. Он хорошо воспитан, не посмеет. Скорее всего, и не захочет.
- Я выгляжу как дешевка, да, Джим? - Молли развернулась к нему всем телом, держа в руках высокий бокал горячего рубинового напитка.
Свои романы, которые с большей или меньшей степенью вероятности можно было бы назвать «отношениями», Молли могла пересчитать по пальцам одной руки. Молодые люди, с которыми сталкивала ее жизнь, являли собой образец английской добродетели в степени «три», и были так же похожи друг на друга, как яйца в мешочек за завтраком.
Они видели в Молли по умолчанию почетного миссионера Ордена Зануд, и в соответствии с этим установленным ими самими фактом, вели себя в постели. Что она могла возразить? Молли действительно была хорошей девочкой, очень хорошей, нравилась родителям молодых людей. Пару раз ей определенно предложили руку и сердце, после чего отношения быстро сошли на нет. Пару раз она уже разбила чье-то сердце. Ей хотелось верить, что ненадолго. В самом деле, да мало ли таких Молли?
Приходит время, когда все входит в колею, ко всему привыкаешь, ничего не ждешь, или желания, надежды спрятаны так глубоко, даже от себя самой. Прежде всего, от себя самой. Это правильно, естественно, логично, как сказал бы сами знаете кто.
Алые Паруса уплыли к другим берегам. Есть горячее вино рубинового цвета с запахом специй.
Мужчина напротив, на расстоянии вытянутой руки. Стоит и смотрит. Она задала вопрос, но не удостоилась ответа. Тишина такая, что ее можно ощутить пальцами, вязкая, напряженная.
Молли не знала, чего ей хочется больше сейчас: выплеснуть рубиновое сокровище ему под ноги, или прижаться губами к коже на шее и пить ее аромат горстями.
Отредактировано Molly Hooper (2013-07-24 21:12:17)
Джеймс прекрасно знал это состояние, эмоциональная сторона сочувственно внимала визави, рациональная - решительно не понимала, что делать. Опыт с, так сказать, обеих сторон баррикады подсказывал известный фокус, что проделывают родители с капризными детьми - переключение внимания, - но Молли производила впечатление маленькой девочки, на которую не подействуют разумные доводы, ведь она и сама рада, всхлипывая, убежать от собственных переживаний. Она так хрупка, так чувствительна, обманутая временем, и совершенно не выглядит на свой возраст - все так обманчиво - одно неверное слово, и замкнется в себе, а то и будет смотреть на него, как на пожирателя младенцев, и Джиму придется выламывать эту треклятую дверь, потому что второй раз уже не пустят. Эта глупая блажь, сентиментальное состояние, когда женщина сама не знает, чего хочет, но жить без этого не может; "что тебе еще от меня нужно? - шипел Мориарти когда-то, едва удерживаясь от хлесткой пощечины, - чего ты от меня хочешь? Мне осточертели твои слезы, ты ведешь себя как.."
- Откуда такие мысли? - пауза выдержана и можно продолжать. - Я просто.. забочусь? - скорее спрашивая, чем утверждая.
И подтверждая сказанное, - а еще из соображений безопасности - Джеймс аккуратно вытянул бокал из пальцев (они что, дрожат?), попутно оценивая приготовленный напиток. Обоняние резанул сладковатый запах глинтвейна, Джим заглянул в чужие глаза, разгадывая и их содержимое.
Что с содержимым? - боль и горечь, самая горькая горечь во всем Лондоне. Она расплескается и отравит его окончательно, разъест острое стекло - хрупкий сосуд по имени Молли Хупер, который непременно разобьется, стоит чуть поднажать. И последующая мысль: только бы не начала плакать. Как любой сын Адама, Джеймс совершенно терялся при виде женских слез, тем более Молли не дашь щедрых чаевых и не выставишь за дверь, предварительно доведя до истерики.
Сначала Мориарти почувствовал чужой страх - так гончая чувствует кровь раненой дичи. Потом обнаружил, что все это время легонько сжимает изгиб шеи - то ли с интересом лаская область пульса кончиками пальцев в успокаивающем жесте, то ли собираясь сомкнуть их, перекрывая доступ воздуха в легкие и лишить этот губчатый агрегат способности гонять кровь вперемешку с кислородом.
- Может, тебе не нравится, что я у тебя дома в такое позднее время? - прохладно роняя слова, но не отнимая ладони от слабо толкающегося пульса. Странные слова в противовес странному выводу, что так странно было слышать от его Молли - девушки, сошедшей с картины пуританского девятнадцатого века. Мориарти поймал чужой взгляд вновь и отринул утверждение о пуританстве. Какая ирония. - Я могу уйти. Стоит лишь попросить.
И почему, черт возьми, так охрип голос? В риторичности тоже есть своя ирония.
У него теплые пальцы. Медленные, болезненно-нежные. Трогают сонную артерию, отпускают, возвращаются. Сжимают сильнее. Замирают.
Дыхание перехватывает, воздух кончился. Он заметил.
Что это сейчас: страх - или призрак эйфории?
Вдох. Ей позволили. И снова эти пальцы.
Зачем так долго?
Молли видела однажды по TV кадры, как играют гепарды в дикой природе. Они, казалось, так же легко убивают, как и любят. Зависит от того, какой фатальный инстинкт пересилит.
Джим ей не врал с самого начала. Тогда, в Бартсе, за столиком, когда впервые - глаза в глаза. Падение в глубину. Помнишь, Молли? Полчаса назад. Сжатые губы, застывший взгляд перед собой. Она видела этот профиль. Мечта художника.
Иногда Джим не выдерживал тональности фраз, сбивался. Диким кошкам нелегко изображать офисных хомячков.
Разве она сама не бежала всю жизнь от них, разве они не были ей смертельно скучны?
Мы всегда сами делаем выбор.
- Я могу уйти. Стоит лишь попросить.
Слова – камни упали в чашу древнего механизма. Такого же древнего, как сам этот мир. Сдвинулись основы, запреты рухнули, погребая под собой доводы разума.
- Нет. Я тебя прошу, нет.
Она взяла его ладонь обеими руками, тихонько прижала ко рту. Бережно отвела его руку в сторону.
Сделала шаг навстречу, вдыхая запах. И легкими, порхающими движениями губ несколько раз прикоснулась к коже в вырезе халата. Так, будто давно знала этого мужчину, будто он был ее много лет.
Ей все равно, кто он, зачем и откуда пришел, что может о ней подумать.
Хотел ли он убить ее или сделать счастливой, какая, в сущности, разница?
Он был гепардом, дикой кошкой саванны, а значит, мог позволить себе всё.
Отредактировано Molly Hooper (2013-07-26 05:41:44)
"Да неужели?" Мориарти могли выдать лишь желваки, но Молли не спешила поднимать голову.
Никто из его любовниц и, что уж скрывать, не только любовниц, не смели так откровенно претендовать на личное пространство. Субординация соблюдалась даже в постели, всеми без исключения - негласный закон выживания, со стороны партнеров, разумеется - для их же блага. Для Джеймса чужие желания никогда не стоили дорого, он мог бы просветить на сей счет и посоветовать никогда не забывать об этом, но Молли - тихая, незаметная, ненавязчивая, оплетала словно плющ, лишая речи и грозя похоронить под собой все, а то и разрушить стену вовсе. Она не теряла самообладания, нет-нет, покой и размеренность сменяла тонкая, звенящая и натянутая обстановка, которую мисс Хупер провоцировала сама, даже не подозревая. Джим легонько скользнул пальцами по подбородку, чуть приподнимая его и ловя чужой взгляд, скользнул кончиком большого пальца по губам - очерчивая контур, а заодно стирая блеск.
Ей не идет косметика. Она же так хрупка, так нежна, его - сегодня его - Молли, так и тянет столкнуть этот фарфор, который всегда на краю. Так и тянет разбить его вдребезги, но вместо этого Джим отводит с лица спутавшуюся прядь. Тридцатилетняя девочка с золотом волос, которое беспощадное время успело разбавить незаметным - но он заметил! - серебром, и заставило яркие глаза грустить. И он тоже заставит - обязательно - потому что иначе просто не бывает; так устроен, не способный чувствовать вину, но чующий даже намек на последующий азарт охоты.
- Значит я останусь, - непривычно мирно произнес он. Не разводи разговоров, ты же сильнее, шептал внутренний чертенок; тот, кто посветлее услужливо молчал. Мягко: - Если хочешь.
Кто-то из них - Джим, опьяненный странным невинным жестом, этим невесомым прикосновением губ, не разобрал кто - отвесил мысль, что юбка, пожалуй.. да, все же слишком коротка и возмутительно эротична. Или дело вовсе не в длине юбки, что так бесцеремонно скользнула к бедру и оголила кожу - не без помощи Мориарти, конечно же. Впоследствии пресловутый элемент гардероба не удостоился особого внимания, чертов кусок ткани, жалобно всхлипнув, треснул где-то на уровне поясницы.
Чулки? - приподнял бровь Джим, безмолвно вопрошая. Кислород мгновенно загустел. Ускорился ток крови и замедлилась подача воздуха. Мориарти терял контроль с поистине мазохистским удовольствием, только пара шальных мыслей так невовремя коснулись воспаленного сознания.
Она ожидала такого исхода?
Или планировала?
И нахлынувшая душная ярость - вот дрянь.
Создать вокруг себя атмосферу невинности и чистоты, на которые Мориарти повелся как ребенок, очарованный (совсем немного!) неизведанным - и так мастерски сыграть на его рефлексах, провоцируя инстинкты, которым сегодня не стоило проявляться. В такие моменты Джеймс терял себя. Или находил, как знать. Нет нужды задумываться, потому что ярость можно выразить и по-другому, тем более атласные и кружевные бастионы пристойности взорваны и их осколки разметались по помещению, в беззвучном недовольстве сливаясь с беспрестанно двигающимися тенями. Мориарти - стихия, сопротивляться которой совершенно бесполезно и, кажется, Молли начала это понимать. Удача, если успеешь спросить зачем пришел - так, интереса, ради. И он будет приходить, снова и снова, делясь дымчатым дурманом, деля это ощущение на двоих, отдавая свою частичку Молли - щедро, но все же нехотя, обнажая самую суть.
А суть - в спальне. Найдена совершенно случайно, хвала тем же инстинктам. Джим споткнулся на полпути, - иррационально, неспланированно - и возможно разбудил соседей, задев каждый злой выпирающий угол. Черти в глазах рвались, брызжа наружу веселыми искрами, когда пальцы, ласкающие бедра, наконец ощутили грубоватую ткань пледа. Скользнули на талию, сжимая - не больно, почти, и он все же коснулся губами чужих губ, то ли стараясь выпить дыхание, то ли продолжая попытки задушить. Маленькая пауза в игре допустима, потому что остановить ее уже невозможно.
Потому что объятия Джеймса не согревают, а вот синяки после них остаются нередко.
Наконец-то.
Ей хотелось его всего, и губы тоже, с того момента как началась безумная пляска- переплетение желаний, теней, бессвязных междометий; сумасшедших оживших фантазий, взлетов и падений вниз, в глубину своих инстинктов. Jim... Dear Jim…
Он ускользал, отворачивал лицо, хотел властвовать, доказать, что он мужчина, что он сильнее, как будто капля ласки унижала.
Поцелуй, лишающий возможности дышать, но обостряющий все ощущения, чувства до предела, и снова она - игрушка в умелых руках. Молли тоже пытается играть по его правилам, но не хватает того, что люди называют «опыт». Хочется дать ему больше, накатывает волна сожаления, что не пустилась в свое время во все тяжкие, а у него, чувствуется, было много женщин, да и только ли женщин? и ему есть с кем сравнивать.
Никто до того не понял, не смог раскрыть ее суть, честнее сказать, не захотел. Джим смог, каким-то непостижимым образом сломав все ее внутренние табу, копившиеся годами, и мешавшие чувствовать собственный пульс. Лишь два дня.
Острое желание быть благодарной, нежной, согреть дыханием, погладить, прикоснуться, узнать каждую родинку на теле, каждый изгиб, почувствовать на языке его терпкий вкус, побеждает страх получить пощечину. Ощущение, что он в бешенстве, до белых костяшек сжавший в кулаке край простыни, кусающий губы, старающийся удержаться, не выдать себя. И снова замкнутый контур его рук, осторожно, высокое напряжение, опасно для жизни. Мужчина мстит себе за сегодняшнюю слабость, а ей – за всё. За то, что такая женщина есть.
Теперь они лежат рядом, на спине и молчат. Близкие до невозможности, люди, которых эта ночь сделала друг для друга открытой книгой, и совсем чужие. Наверное. Расстояние в несколько сантиметров между – пропасть, которую не преодолеть, Молли чувствует и не пытается. Джим отвернулся к стене вполоборота, не смотрит в ее сторону, изучая рисунок на обоях. Хочется запомнить навсегда, потому что не повторится ничего.
Гордо выгнутую шею, симметрию плеч, рельеф мужской груди, ее спокойное дыхание, руку с раскрытой ладонью поверх прикрывающего тело пледа.
Не ем, пока работаю. Вот откуда это сейчас, откуда?
Вскинул бы свои эльфийские глазищи на пару секунд, удивленно приподнял бровь, и всё.
Предавать легко, а она и не ожидала, что настолько.
Молли посмотрела через открытую дверь спальни в соседнюю комнату. Там горел камин, рядом на стуле аккуратно были развешаны и разложены мужские вещи. Их развешал еще тот, другой Джим. Кроссовки стояли неподалеку, вероятно, уже сухие, потому что на них возлежал Тоби.
Полочка с дисками валялась на полу, задетая ночным торнадо. Надпись на верхнем диске позабавила. Glee-прекрасный сериал.
- Джим, - маленькие женские пальцы решились ненадолго лечь в мужскую ладонь,- ты голоден?
Я могу сварить кофе и сделать пиццу. У нас есть твой торт.
За окном поднимался новый рассвет большого города. Мир заново обретал реальность и формы.
Отредактировано Molly Hooper (2013-08-01 19:46:01)
Она пыталась быть благодарной. Пыталась соответствовать - и тем сильнее желал сам выдрать из нее пресловутые укоренившиеся табу, коим Молли была подвластна, как никто другой из бывших партнеров/партнерш - да какая, к черту, разница? Какая разница, когда мир сжался до размеров комнаты, до двух хаотичных теней, до спертого воздуха в легких, расправляющихся в такт каждому тяжелому вздоху, каждой вспышке на внутренней стороне плотно сомкнутых век. И собственное дыхание совпадает с чужим и практически не хочется забрать его насильно, оставляя после себя жалкие остатки сил и воли в измученной плоти. Мориарти хоть и предпочитал не обуздывать непокорных, а растлевать в большинстве своем тонкие создания, безвольных кукол все же не любил - поэтому тяжелые вздохи не_в_такт прерываются тихим мурлычущим смешком в изгиб шеи и разбавляются мягким покусыванием трогательно бьющейся жилки. Почти нежно, так сладко - почти искренне. Или нет.
Или он снова немного сошел с ума, раз танцует раскаленными кончиками пальцев по разгоряченной коже и даже, кажется, заботится о чужом удовольствии.
Ты когда-нибудь видела дьявола, Молли Хупер? Ты чувствовала собственных чертенят, покоящихся на самом дне бледного омута, слышала их тихий смех? Они же нашептывали, совершенно точно нашептывали откуда-то слева - и Джим тоже шепчет, не особо разбирая где озвучиваются мысли, а где - естественный откровенный набор слов, приличествующий, если можно так выразиться, данному случаю. А сейчас - пальцы словно невзначай прошлись по самой нежной области из всех, коими одарила богиня природа женщин, мгновенно сцеловывая с губ растерянный вздох - мы взрастим твоих внутренних чертенят до демонов. Одно нескромное движение: Молли бела как январский снег, а Джеймс раскален добела. Сегодня им обоим многому придется научиться, только Мориарти не собирался усваивать урок.
Томный бархат ночи сменил алый шелк рассвета. Джеймс практически выспался за несколько часов дремы, что для него естественно, учитывая милую привычку не спать сутками, намеренно выматывая себя до предела настолько, пока упрямый организм не потребует полноценного сна. Требовал он, как правило, находясь на грани и - предварительно выплеснув накопившийся адреналин. Уж с этим они справились отлично и Джим лениво приходил в себя, привыкая к свежей, даже чересчур свежей голове и умножившейся во сто крат ясности мышления. Тревожная трель звонка - небезызвестный Робин призывает остаться живым еще на одно утро. Мориарти соскальзывает с постели, направляясь в сторону гостиной. Вопрос Молли проигнорирован, только целомудренный взвизг молнии совпадает с резкими отрывистыми ответами, тотчас приглушенными закрытой дверью ванной.
Оттуда Джеймс выходит практически умиротворенным.
- Прости, важный звонок, - что там делают в таких случаях? Мориарти интуитивно склонился к прикрывшейся простыней женщине, легонько целуя в нос. - Знаешь, - улыбнулся, - сегодня выходной. Я никогда не смотрел "Glee", но думаю, что этот сериал действительно замечательный.
"Спасибо за последнюю ночь! ххх"
"Тебе понравилось? Было хорошо?" - как хорошо, что текст не передает всего смущения, что мгновенно выдали заалевшие щеки.
"Да! - стремительно исправляет положение Джим. Все же это открытый блог. Надо научить его Молли закрывать записи. Когда-нибудь. - Не могу поверить, что никогда раньше не видел Glee! Мне очень понравилось!"
- Посмотрим? - скорее предложение, чем просьба.
Отредактировано James Moriarty (2013-08-04 03:07:13)
Молли не могла бы сказать, что поражало ее больше в этом человеке: полная, уверенность во всем, что он делает, калейдоскопические смены настроения, сумасшедший темперамент, помноженный на абсолютное искреннее бесстыдство, или невинный поцелуй в нос несколько секунд назад.
Совершенно неожиданно, как будто дети играют в первую любовь. Она не смогла сдержать улыбки.
В отличие от Джеймса, который (невероятно!) уже пришел в себя, перемещался по комнате и решал какие-то дела, девушка чувствовала, что еще во власти уходящей ночи и ее химер.
-Милый (впервые не по имени, интересно, как он это воспримет? но ей хотелось именно так) мне нужно в душ, если хочешь, поставь диск и посмотри пока без меня. Вернусь-сделаю, все же, пиццу. По-моему, все калории, что были лишними, на сегодня,истрачены, так что не возражай.
Она машинально, по привычке, взяла телефон, болтающийся на длинном ремешке, и повесила его с внешней стороны двери в душевую комнату. Глупая привычка, надо признать, особенно в выходной.
Замок давно не работал, но сама идея запираться от него сейчас выглядела довольно странной.
Струйки воды бежали по коже, обгоняя друг друга. Она стояла перед большим настенным зеркалом и рассматривала ту, что в нем отражалась, снова, как и совсем недавно, будто увидев себя впервые. Женщина, глаза у которой сияют, посылая в мир лучи женственности и шарма. Ей понравилось.
Вот только прозрачная, тонкая кожа являла собой недвусмысленное свидетельство…свидетельство…в общем, являла собой.
Молли вспомнилось – всего несколько часов назад. Между лопаток пробежал чувственный холодок.
То был блюз, ни что иное. Джим двигался в его ритме долго, подчиняясь, вероятно, только музыке, которая звучала у него внутри, а про нее, казалось, позабыл, скользя по поверхности ритма. Очаровательно и невыносимо одновременно. Молли сама не поняла, что сделала, но он почувствовал.
Поднял на нее взгляд, смеющийся, резкий, как взмах бритвы, наклонился, опалив горячим дыханием шею.
Боль, он даже не дает вскрикнуть, подхватывает волну языком, прижимает губами.
Невесомый шепот, или это ее воображение? Попроси.
Ты слышишь, девочка? Попроси его. Значит, так правильно, не надо спорить. Пожалуйста.
Несколько глубоких, не допускающих возражений, до основания всего сущего, долгожданных движений чистого кислорода, запускают режим сверхзвуковых скоростей. Энергия к энергии, инь и янь, голос к голосу.
Женские пальцы, обхватившие мужское плечо, чертят на нем своеобразный автограф, на память.
Квиты.
Если у этого мира слишком тонкие стены, то это исключительно его проблемы.
Все же, хорошо, что сегодня не на работу, может, фиолетовое великолепие, украшающее шею, немного уменьшится. Мир лукаво щурится, глядя на ее попытки прикрыть это хотя бы прической. У нее в гардеробе только одна блузка с высоким воротом, да и та в корзине для белья.
Немного жаль испорченного маникюра, ну и пусть.
Волосы под горячей струей фена уже почти высохли, когда из-за двери послышался звук смс.
Молли даже знала, от кого. Ранним утром в выходной. Добрая старая традиция, догадаться несложно.
Я в Бартсе. Через два часа на нашем месте. ШХ
Дал ей два часа, вероятно, нужно быть благодарной за такую галантность. Молли разозлилась на него, возможно, впервые в жизни. Она хочет остаться дома, завернуться с Джимом в теплый плед, смотреть сериал и есть пиццу, а не тащиться в Бартс. Она не хочет видеть Шерлока. Не может его видеть. Не должна. Именно сегодня, сегодня более, чем когда либо.
Совершенно необходимо, чтобы ты приехала как можно скорее. ШХ
Интересно, зачем? Подавать колбы, смешивать реактивы, потому что венценосным особам полагается иметь собственных служанок? Те заглядывают в рот, верят каждому слову, каждому фальшивому комплименту, смеются над насмешливыми фразами в свой адрес, если вдруг господин вздумает оттачивать гениальное чувство юмора. Вероятно, это льстит самолюбию, повышая и без того заоблачную самооценку, да мистер Шерлок Холмс? А девочкам на побегушках, на что им оно, это чувство собственного достоинства. Совершенно лишнее.
Решено, она никуда не поедет.
Молли, ты мне нужна. ШХ
Шерлок, знаешь ты кто? Гадкое, самовлюбленное, наглое существо. Гениальный манипулятор. Ты никогда не узнаешь, что это такое, когда кто-то по-настоящему нужен, больше жизни, как воздух, потому что тебе самому не нужен никто. У тебя нет сердца, ты счастливый человек.
А Джеймс был с ней настоящим. Во всяком случае, сегодня.
Мисс Молли Хупер, девица, 31 года, плакала горько, от всей души, не замечая своих слез.
Почему ты не ответила мне? Молли, у тебя всё в порядке? ШХ
Не однажды, глотая слезы одинокими вечерами, Молли мысленно проклинала тот день, когда их познакомили. Патологоанатом и лаборатория, согласно всем инструкциям и приказам - две вещи несовместные.
Кажется, то был один из нашумевших отвратительных случаев, связанных то ли с сыном члена парламента, то ли с кем-то подобным ему; такими сенсациями любят кормиться газетчики; в их детали не любят посвящать полицию, равно как и почтеннейшую публику, главные участники.
Причину, по которой Шерлок оказался замешан, она поняла быстро, как только уяснила характер его работы. Почему именно она в качестве помощницы консультирующего детектива, получила особый лабораторный доступ, осталось неясным, но Молли и не пыталась быть слишком любопытной.
Она радовалась, что заветный ключ и пластиковую карту, подтверждающую полномочия, никто не потребовал назад; почему, кто знает.
Был повод видеть Шерлока время от времени, и это был ее личный повод жить.
Молли тщательно вытерла слезы, запахнула халат, улыбнулась отражению , стараясь сохранить улыбку нетронутой, вышла в комнаты.
Джеймс, казалось, ничего не заметил, смотрел на экран, был доволен абсолютно всем.
- Ты меня простишь, Джим?
Срочная работа, через полтора часа я должна быть в Барсе.
Оставайся здесь, если хочешь. Пообщаешься с Тоби, еду найдете с ним в холодильнике. Ты был на кухне, видел, там микроволновка. Только ставь на средний режим, она очень быстро греет, и используй специальную посуду, в шкафчике на второй полке.
Простишь?
Отредактировано Molly Hooper (2013-08-04 22:02:21)
- Ты уходишь? - Джим выглядел огорченным, откладывая пульт. Чуть нахмурился, всем своим видом демонстрируя досаду, только урчание Тоби, пристроившегося к нежному кокону одеяла, хоть сколько-то скрашивает обстановку, что враз обрела потемневший оттенок. Не так он планировал провести единственный выходной в плотном графике Мориарти и Зукко. День, свободный от преступлений и веб-дизайнов, щедро сдобренный скукой и чувством безрезультативности происходящего. Это угнетало.
Это стимулировало.
- Я пойду с тобой, - решительно произнес Джим из компьютерного отдела госпиталя святого Бартоломея, выпутываясь из своего уютного кокона, и потянулся за джинсами. - Познакомишь меня с Шерлоком, - закончил единственный в мире консультирующий преступник™. Джеймсу снова, в сущности, без разницы - плевать он хотел на Бартс и все, что прилагалось, за исключением лаборатории и того, кто будет там в течение определенного промежутка времени.
- Буду часа через два-три, - резюмировал он, натягивая футболку и потянулся за мобильным, небрежно брошенным рядом с пультом.
Не в характере Молли просматривать входящие SMS после одной встречи и одной совместной ночи, но лишний риск не имел смысла. Объяснение, что сообщения вида "я хочу убить/взорвать/ограбить.." не стоят в одном ряду с любовными посланиями и носят образно-демонстративный характер вкупе с "это не то, о чем ты думаешь, Молли!", на данный момент не являлось желанием в степени приоритет.
- Забегу ненадолго домой, а потом сразу к тебе в лабораторию. У меня как раз осталось одно дело в Бартсе.
Что как раз-таки важно. Пора познакомиться с объектом поклонения своей.. хм.. девушки? - да, кажется так - поближе. У Молли дома не было электробритвы, не было даже самых завалящих лезвий и пены для бритья, что естественно, учитывая отсутствие постоянного мужчины в доме. Впрочем, Джиму это только на руку - есть повод слинять к себе в квартиру, в одну из квартир, предварительно промурчав в изгиб шеи что-то наподобие "я никогда не чувствовал ничего подобного", а потом, чуть подумав, добавить: "к девушкам" - и унестись, оставляя мисс Хупер сей непретенциозный, на его взгляд, набор слов и зацепку к дальнейшему.
***
Компьютерщик вцепился в дверь лаборатории, как в последнюю надежду, прежде чем заставил себя переступить порог, неуверенно ступая в сторону интересующей цели, довольно неосмотрительно минуя Молли по пути к микроскопу и тому, кто восседал за ним и выдал свою реакцию на постороннего лишь красноречивым взлетом брови - и не более. Мориарти проскользнул за спину - слишком отрывисты жесты, слишком откровенно он игнорирует Джона, лишь машинально выдал приветствие - становясь справа и с любопытством вперив взгляд в долговязого брюнета.
- Так это вы Шерлок Холмс? Молли столько о вас рассказывала.
Точнее, всячески уходила от темы, но это уже не суть важно, когда Джим наконец стоит рядом со интернет-звездой, если можно так выразиться, демонстрируясь напоказ - изгиб бровей слишком темный и слишком четкий, под глазами все еще следы прошедшей ночи, сквозь песочного цвета брюки виднеются контуры белья, впрочем, не только белья.
Джеймс рад его видеть.
Почти огорчается отсутствию интереса - и почти радуется, такие две крайности. Пора уже привыкнуть, но обида перевешивает торжество.
- Работа над новым делом?
С этими кроссовками было что-то связано. Что-то неуловимо знакомое, почти забытое, но задокументированное на "всякий случай" где-то в дальних уголках его памяти...
...Совсем рядом, так близко, что достаточно было протянуть руку к нужному файлу, чтобы все прояснить. Но ответ ускользал, оставляя после себя смесь раздражения и досады.
Шерлоку не хватало сведений. Ему нужна была зацепка, искра вдохновения, хоть что-нибудь, что направило бы его по нужному следу!
Джон не помогал. Его больше волновали вопросы морали и этики и в какой-то степени Майкрофт с его навязчивостью, связанной с планами Брюса-Партингтона, мысли о которых не оставляли большого брата даже на приеме у дантиста.
Шерлок напряженно всматривался в микроскоп, дожидаясь пока будет готов химический анализ грязи с кроссовок.
Конечно, именно забота о ближнем своем, бесполезное, никому ненужное сочувствие и отвлечение на несущественные дела так называемой «государственной важности» могли решить загадку и спасти жизнь заложницы. Очень кстати, Джон.
Спектрометр отчаянно запищал, наконец обнаружив совпадение, и Шерлок тут же забыл о сострадании, столь рьяно навязываемом ему соседом, и уж тем более о проблемах Майкрофта. Теперь у него были все элементы головоломки, чтобы установить хозяина кроссовок.
Но вместе с сигналом прибора, в лабораторию ворвалась исключительно довольная Молли. Пожалуй, Шерлок никогда не видел ее… такой. Она явно хотела что-то сообщить ему, и это вряд ли касалось его дела, а потому детективу заранее было неинтересно. Но не успела Молли и рта открыть, как дверь снова открылась, и на пороге появился невысокий мужчина с темными волосами. Джим, как представила его девушка. Один из толпы.
Так вот в чем дело. У Молли роман. Нечто новое. Если не считать одного маленького, но несомненно важного момента.
Шерлок вновь вернулся к изучению образца под микроскопом, хотя в этом уже не было никакой необходимости. Может быть, им хватит чувства такта поскорее уйти, если они увидят, что он занят.
Но радостная Молли принялась что-то рассказывать про своего нового знакомого, а сам Джим остановился рядом с Шерлоком, всем своим видом демонстрируя неуверенность, потаенное восхищение и…
- Гей, - бросил Шерлок, одарив мужчину секундным взглядом.
- Что, прости? – воскликнула Молли.
- Ничего, эм, хей, - быстро поправился детектив, наигранно улыбнувшись Джиму.
Медицинский лоток под неловким движением мужчины полетел на пол. Шерлок нахмурился, наблюдая за ним, а затем отвернулся, надеясь, что хотя бы теперь друг Молли поспешит их покинуть.
Они с Тоби забавно выглядели перед телевизором - двое из семейства кошачьих, занятых просмотром сериала. Тоби смотрел по-своему, уткнувшись в коленку Джима, и выразил недовольство, когда Джим соскочил с дивана. Молли в удивлении раскрыла глаза, когда увидела эту идиллию. Обычно пушистый тиран не выносил чужаков.
Джим Зукко никогда не чувствовал ничего подобного. К девушкам. Интересная пауза, но, в общем, учитывая опыт прошлой ночи, на его счет ей было бы глупо заблуждаться, так же, как приходить в шок от непредсказуемости стихии; ее надо принимать как должное, вот и всё.
Свою сущность пришлось узнавать заново, вот это шок. Молли всегда оценивала себя объективно, она знала, что не особо красива, уже не очень молода, замечала первые морщинки и первые седые ниточки в волосах.
Джим тоже видел, но,- так странно- это вызывало в нем…нежность? Что-то другое? Кто знает, как назвать лучше. Когда он гладил ее волосы, прикасался к коже, шептал что-то, выдыхая в шею, не подбирая слов, когда был с ней одним, Молли чувствовала себя желанной, любимой, необходимой именно сейчас и именно ему. Ей это было нужно. Давно. Всегда. И он был ей теперь нужен. Вот только большие кошки любят простор. Не важно. Не думать. Все равно глупо, не изменишь.
Насколько он хорошо ее изучил, настолько же она не знала о нем ничего.
Расстроился по-настоящему, кто бы мог подумать. Еще одно открытие. Оказывается перспектива провести с ней выходной, сидя на диване и бездарно теряя время у горящего камина; перекидываясь ленивыми фразами, почесывая за ухом переходящего от одного к другому, как пушистый приз, кота, не так уж плоха.
Она испортила всё.
Шерлок.
Вот бы кто, наверное, поднял ее на смех, если бы узнал, о чем она думает. Без если бы. Он знал, не догадывался, а именно знал. Было ли вообще что-то, что от него можно было скрыть? Грег говорит, что Шерлок - великий человек и надеется что когда-нибудь он станет ему, Грегу Лестрейду, понятным.
Ей он и теперь понятен, можете удивляться все, кто говорят о новом интернет-феномене, гениальном консультирующем детективе, великом непостижимом уме.
Молли знает, когда он расстроен - глаза всегда выдают, грустят, не напоказ, но ей и не надо, чтобы рассмотреть. Заметно, когда у него всё получается, движения становятся резкими, упругими, полными сдержанной энергии. Сарказм, убийственный, обидный людям, но это всегда маска. Наверняка, ему больно, стыдно за себя и Шерлок не хочет, чтобы кто-то это заметил.
Он же Шерлок, должен быть первым, побеждать обстоятельства, прогибать под себя мир, иначе не может. Держать лицо всегда трудно.
Шерлок может причинить боль, и, поскольку она рядом, то зачастую – ей. Молли всегда хотелось думать, что не нарочно, прощать.
Его раздражает даже слово сентименты, значит, он никогда не сможет увидеть в ней женщину. Это горько, правда, и, если смотреть с его точки зрения, идеально.
Мысль, которая уже была, но по другому поводу только что: надо принимать как должное, или не быть с ним рядом.
Молли выбрала первое.
Сейчас она чувствовала, что потеряла опору, растерялась, потерялась глобально. Раньше было все понятно, теперь - нет.
Она выбрала, но не знала – кого, и как с этим жить.
Когда за Джимом захлопнулась дверь, мисс Хупер, вспомнила, что почти не спала двое суток, сделала кофе, не спеша выпила две чашки крепчайшего напитка.
Ах, да. Таблетки. Чуть не забыла.
Мистер Зукко, поздравляю, Вы станете отцом - хорошая была бы шутка.
Оделась как можно более обычно, сейчас особенно не хотелось выделяться, накинула плащ. Немного подумав, обмотала шею причудливого вида шарфом. Еще холодно, да и вообще…
Вышла на улицу и отправилась в Бартс.
Она столкнулась с Джимом где-то на пути к лаборатории, даже не успев удивиться, что он там делает раньше нее и почему так странно выглядит. Молли, конечно, совершенно, не разбирается в макияже, но не настолько, чтобы не заметить. Он любит провокации, без сомнения, но белье цвета молодого салата, выглядывающее из-под брюк – это более чем оригинально.
Из-за двери уже слышался голос Шерлока, возглас, свидетельствующий о том, что у него все получилось. Радуется как мальчишка, с теплотой подумала мисс Хупер. Кажется, там был еще один голос, незнакомый.
Молли толкнула дверь первой, следом вошел Джим.
Дальше не хотелось вспоминать в подробностях. Запомнилось, другой был Джон Уотсон. Хорошее имя, приветливое лицо.
Запомнились собственные ощущения, когда Шерлок произнес слово гей, захотелось ударить его, но она сдержалась каким-то чудесным усилием воли. Затем несколько секунд слушала умозаключения детектива, свидетельствующие о его блестящей дедукции, приведшей к выводу, обозначенному этим словом; при этом настолько растерялась, что выглядела глупее обычного. Джим ушел, пробормотав что-то про Лис и шесть часов. Опять? Вероятнее, первое, что пришло на ум.
Он тоже вел какую-то игру, но эмоции мешали ей подумать, что именно происходит, да и, откровенно говоря, стало все равно.
Хотелось сказать, заорать, чтобы эти насмешливые идеальные глаза смутились хоть на секунду:
да как ты смеешь, Шерлок
какое тебе дело
ты посторонний, ты никто
я тебя ненавижу.
Ничего не произошло. Губы уже предательски дрожали, дверь была близко, слава Создателю. Джон, как будто, ей сочувствовал, или показалось.
Молли быстро пошла по коридорам, не особо разбираясь, куда. В Бартсе почти никого, наверное, нет. Люди смотрят сериалы, обнявшись, перед горящими каминами в своих уютных домах, гладят котов, и они счастливы.
Хоть кто-то в этом дурацком мире счастлив. Мисс Хупер опустилась на ступеньки в забытом всеми уголке его, прислонилась к стене и так замерла. Хотелось плакать, но вместо этого ее била дрожь. Холодная весна в Лондоне, всё объяснимо.
Отредактировано Molly Hooper (2013-08-14 23:08:56)
Джим счастлив. У него появилась - да-да, все же появилась - новая замечательная игрушка, которая стоит того, чтобы ей заинтересовались. Он роняет дурацкую миску, пряча не менее дурацкую напускную улыбку, торопливо ставит емкость на место и нетерпеливо потирает руки, умело маскируя смущенным волнением волнение иного рода. Со стороны Шерлока - ни малейшего внимания, он занят изучением химического состава разновидности глины с подошв кроссовок и ему нет никакого дела до чужих метаний, резко скакнувших от рационального интереса исследователя до порыва вскрыть и посмотреть, что носило опасно фанатичный характер. Ведь Шерлок - непрерывная положительная функция, убывающая в промежутке, Джим - функциональный ряд, сегодня мажорируемый рядовым числом: несобственный интеграл, который трактуется как абсолютно схожий, но, тем не менее, не принадлежит к общегармоническому ряду.
Одна и та же теорема, но два примера, безнадежно разные в воплощении.
- О, простите.. - распределяет аргумент Мориарти, листок с номером скользит под упавшую ранее емкость. - Пожалуй, пойду, - прячет потерянный взгляд. - Встретимся в "Лисе", - задает закон распределения, невесомо скользнув ладонью по чужой талии, и, черт возьми, смотрит вовсе не на Молли, - часов в шесть. Примерно, - ожидание неслучайной величины, ведь Джим работает в Бартсе последний день, а рабочий день заканчивается в половине шестого.
- Пока, - наконец обращает внимание на патологоанатома, но почему-то удерживается от такого привычного, казалось бы, поцелуя в щеку. Тем более, взгляд предательски скользит назад, и удержаться невозможно: - Рад был встрече.
- Мы тоже, - возмутительно вклинивается Джон.
Мориарти почти забыл о его присутствии и, кажется, забудет еще не раз, поэтому смотрит с легкой толикой удивления и переводит взгляд на Молли, словно заменяя неприятно раздражающую картинку другой, стирая портрет военного врача с внутренней стороны век.
- Пока, - роняет Джеймс.
Молли хотела увидеть "Лис", но не успела.
Джим покажет ей "Лис". Джентльмен выполняет свои обещания.
Будет интересно поиграть в джентльмена.
***
- Он интересный, - наконец произнес Джим, меланхолично проталкивая металлическую ложку в емкость с ароматным напитком. Кофе здесь действительно был неплох. - И я, - секундная пауза, - начинаю понимать, почему ты говорила о нем так много.. так долго.
Что было сымитировано, а что искренне натянуто? Можно было бы понять, не будь Джим Джимом. Этакое двустороннее собственничество, когда неясно кого и к кому ты ревнуешь. Скорее всего обоих сразу. Шерлока - как игрушку, делиться которой он не был намерен, Молли - как ту из многих, что добрались до спальни, которую Джеймс на правах Джеймса обозначил как собственную территорию, и ту из немногих женщин, что остались в ней до утра.
- Он же тебе нравится, верно? - роняет невзначай. - Я видел.
Сухая констатация, прикладываясь губами к приятно горячей чашке.
- Видел, как ты на него смотрела.
Интересно, чего он ожидал. О чем думал, когда заводил сумасшедшее танго с женщиной, которая влюблена в другого. Что чувствовал, когда поил ее крепчайшим неразбавленным *Tullamore dew, наблюдая, как она сходит с ума от каждой терпкой капли. Какого итога ждал, не спеша пробуя на вкус прошлую ночь из одного бокала, и Молли могла бы поклясться, что делал это с удовольствием.
Теперь они могут читать мысли друг друга. Так говорит одно старинное поверье.
Наверное, это вранье, потому что Молли смотрит в его глаза и ничего не может там прочесть, кроме ревности. Жгучей, методично отмеряемой движениями знакомых до боли теплых пальцев, и металлической ложечки, которую они держат.
-Джим, ты ведь видел мой блог. Он открытый. Чего же ты хотел, скажи откровенно?
***
Она все сидела там, шли минуты, часы, века, люди, смысл. Мимо ступенек и маленькой растерянной женщины на них. Никому не было до нее дела.
Осознав эту простую истину, Молли испытала нечто вроде облегчения, потому что, похоже, жизнь возвращалась в привычное русло. Никому никакого дела.
Поэтому она просто встала и поехала домой.
Тоби у порога, машинальное бесцельное движение, запускающее ноутбук. Плед, халат. Аромат на краешке диванной подушки, на которую он опирался рукой. Глинтвейн. Остывший.
Розово-ванильные странички блога, которые неожиданно раздражают, а на них…
"Спасибо за последнюю ночь! ххх"
Открытый блог. Су-ма-сшед-ший. Он сумасшедший. Мисс Хупер, что, были сомнения?
"Тебе понравилось? Было хорошо?" – будем сходить с ума за компанию, так веселее.
"Да! - Не могу поверить, что никогда раньше не видел Glee! Мне очень понравилось!"
Молли не выдержала и расхохоталась. Поклонник сериалов, кажется, приглашал ее сегодня в «Лис»? Снова.
Хорошо-хорошо, Лис, попытка номер 2, так и быть.
***
Благодарность не унижает. Любовь не делает слабее. Они бы с ней поспорили, оба, Джим и Шерлок. Они бы доказали ей, что сентименты делают уязвимым, а благодарность бессмысленна, потому что она лишь предвкушение будущих одолжений.
Но Молли можно, она просто женщина. Блондинка. Ей простится. Такая роскошь – говорить все, что думаешь. Или думать, что говоришь и воображать, что тебя даже слышат.
Это частности.
Спасибо тебе за блог, и вообще за все. Знаешь, я, наверное, люблю тебя, Джим. Но ты не ко мне шел, тебе нужен был Шерлок, с самого начала, очевидно. Мог бы просто попросить познакомить, и я бы это сделала.
Хотя…наверное, хорошо, что ты меня обманул. Обман был волшебным даже без кролика и шляпы.
Шерлок и Молли. У увлеченного экспериментом химика и у штатива в его лаборатории, безусловно, есть какие-то отношения. Добавь «серьезные», посмейся над удачным анекдотом , Джим.
Когда ты рядом, мне хочется быть женщиной, а не подставкой под колбы. Это правда, и мне важно, чтобы ты знал.
Что ж, я кому-то, как обычно, мешаю, меня кто-то, как обычно, использует.
Зачем была нужна эта пьеса с бельем? Ты ведь никогда не стал бы предлагаться никому, не важно мужчине или женщине. Ты не такой Джим, потому что привык брать и доминировать.
Зато теперь у него есть твой телефон.
Холод снова подкрадывается незаметно, сковывает грудную клетку, образует тонкую корочку льда на кофейной чашке, охватывает плечи, опускает вниз веки.
-Джим, мне холодно, очень холодно. Я хочу домой.
______________
* Tullamore DEW, ирландский бренд виски. принадлежит семейной компании William Grant.
Отредактировано Molly Hooper (2013-08-26 13:26:00)
- Не знаю, - беспечно пожал плечами.
"Чтобы ты забыла Шерлока и переключилась на меня?"
Большой плюс к несколько уязвленному самолюбию и не менее большой плюс к основной цели, коей незабвенный Шерлок априори являлся.
- Ты мне нравишься, Молли. Ты любишь трупы, - что еще могло привлечь Джима? - И ты любишь этого Шерлока, что равноценно, лично я не вижу особой разницы, - негромкий стук чайной ложки о стеклянные бока.
Кажется, это входит в привычку. Становится одной из в бесконечной россыпи образов, бесцеремонно внедряется в список отточенных жестов основной ипостаси и Джим мысленно одергивает себя, оставляя емкость в покое. Молли следит за движениями пальцев и - ну надо же - пытается что-то прочесть. Не у своего ли дорогого детектива ты научилась этому, милая? Лавры Шерлока Холмса и Алана Пиза не дают покоя скромному патологоанатому из госпиталя святого Бартоломея, кто бы мог подумать.
Кому сейчас тепло? - зудит на языке, но Джим проглатывает фразу вместе с обжигающе горячим чаем. Сегодня - никакого кофе. Только не сегодня и только не его. Ничем иным знакомство в морге закончится и не могло, поставь даже Мориарти именно Молли основной целью. Допущение, которое мог счесть приятным, но уж слишком мисс Хупер не укладывалась в цепочку событий, которые должны последовать чуть позже, в соответствии с планом; собственно, исходной точкой она оказалась неплохой. Надо признать, тандем "Джеймс+Молли" вполне сочетается и в конечном счете они неплохо "поработали" вместе. Осталось проверить надежность рычага и удостовериться, можно ли использовать его в качестве воздействия на младшего Холмса.. нет, - вспоминает Джим этот абсолютно незаинтересованный взгляд. Вот оно, почти запланированное допущение: в некоторых аспектах игры Молли оказалась практически бесполезна. Но проверить стоило.
Если следовать еще одному негласному кодексу Джима, Молли следует убрать сегодня же. Здесь же. Сейчас же.
Или нет.
Несмотря на то, что она видела его лицо, несмотря на то, что догадывается об истинной породе. Смерть Молли не даст ровным счетом ничего, кроме зыбкого чувства равновесия. Собственно, оно и так довольно редкое явление, поэтому стоит ли растрачивать личное время, да личное время Себастиана? О да, Джеймс доверил бы мисс Хупер только Морану. В качестве особо почетного клиента, так сказать - и тем самым выдал бы себя с головой; как бесчувственного эгоиста с параноидальными наклонностями, разумеется - а есть иные варианты? Ничего нового.
В любом случае, для нее будет лучше, если Мориарти исчезнет с радаров. Если кому-то и показалось, что Джеймс не употребил привычное "для меня будет лучше" - то ему показалось.
- Поэтому просто живи, милая, - усмешка коснулась края губ, но не двинулась дальше. - Учитывая объект симпатии, это единственное, что тебе остается.
***
..наутро Бартс лишится одного из новых программистов, и словно по волшебству засбоит вся система безопасности госпиталя: если Джим злится всерьез, то делает это медленно и со вкусом, не размениваясь на тысячи тысяч лишних телодвижений. Неплохая тренировка перед Баскервилем, стоит заметит, да и Полу пригодится еще одна работенка. Пусть отрепетирует в отделении упомянутой больницы, допустим такое приятное совпадение.
Спустя неделю умильно-розовый блог с котятами на логотипе взорвется еще одной записью, которую никто не прочитает. "Менеджер в шоке"? - плевать он хотел на менеджера, на IT-отдел да на весь Бартс с его патологоанатомами в частности. Разве что мертвый аккаунт Jim Zucco отметится в сухих цифрах статистики, а еще через неделю не станет и самого блога.
Если бы Джим из компьютерного отдела завел блог, его последняя запись была бы банальна в той же степени, что и эмоциональна: мир несправедлив, Молли Хупер. Ты даже не представляешь, насколько несправедлив.
Отредактировано James Moriarty (2013-09-03 17:19:20)
Вы здесь » Sherlock. Come and play » The end! » 25.03.-01.04.2010 Jim? Jim from the hospital?